Шанс для киборга

– Я надеюсь, вы не будете меня мучить своим любопытством, – проговорила Катя, обращаясь ко всем. – Всё хорошо, ну повздорили с Максом, он перепил, вот и подрались. Больше вопросов нет? Я так и подумала.

Густо покраснев, она пыталась держаться непринуждённо, поэтому недолго думая, достала из палатки свои вещи. Попрощавшись с подругами, обещала им позвонить и направилась к Серёже, который ждал её, чтобы проводить до дома.

– Ты что это так решительно, – спросил он, – может, никто ничего и спрашивать не хотел?

– Ну да, я это у всех на лицах прочитала, ненавижу по неприятным поводам быть в центре внимания.

– Этого никто не любит, – пожимая плечами, согласился Сергей. – А ты куда, сейчас, домой?

– Да. – Остановившись, она посмотрела на него в упор. – Знаешь, сегодня мама выходит на работу.

– Ей уже лучше? – участливо спросил Сергей.

– Думаю, она просто не может уже сидеть дома. Болит нога, конечно, с палочкой ходит. Так вот сегодня у них на работе по поводу её возвращения – вроде банкета, что ли.

Катя взяла его за руку и прибавила шаг. Спрашивала, не видно ли, что губа разбита, и Серёжа, поцеловав её сказал, что залечил все её раны. Она боялась признаться ему, что очень хочет остаться с ним наедине, чтобы никого кроме них не было рядом, и никто не мог помешать их разговорам, объяснениям и объятьям. Сергей казалось, понял её намёк, но вместо этого спросил:

– А ты все лето будешь в Ангарске?

– Да, – вздохнула Катя, – к сожалению, у нас нет родственников, чтобы можно было куда-то поехать, скажем, на юг, в Москву или Питер.

– А что, – осторожно начал Серёжа, – что если бы ты поехала ко мне в гости. Познакомилась бы с моей мамой. Я буду очень скучать, ведь лето такое длинное.

Остановившись, Катя взяла его за руки и, посмотрев в глаза, тихо сказала, что тоже будет скучать и не представляет, как это лето будет бесконечно тянуться, день за днём.

– Я не знаю, что обо всём этом думает мама, что касается меня, я смогла бы поехать, на неделю, не больше.

– Всего на семь дней? – он порывисто обнял её, нежно сжимая в объятиях. – Я не хочу так надолго с тобой расставаться. Слышишь? Я привык каждый день звонить тебе, говорить с тобой, видеть тебя.

– Я тоже не представляю, как смогу без тебя, но я не могу уезжать надолго. Я не могу оставить маму, понимаешь?

Он опустил глаза и, сказав, что всё понимает, коснулся губами её виска, хотя душу раздирали противоречия, и ему очень хотелось сказать нет. Вместо этого, Сергей немного помолчал и добавил:

– Знаешь, я уезжаю завтра в двенадцать. – Казалось, он до последнего момента боялся это сказать и теперь, проговорив эти слова, «уезжаю завтра», словно включил часовой механизм.

– Завтра?! – Катя, остановившись, почувствовала, как краска залила лицо и, она не могла сдержать набегающих слёз, – почему… ты не сказал… это… так внезапно.

Единственным её желанием стало бросить всё и, кинувшись к нему в объятия, сказать, что она не может жить без него, и что сейчас же собрав свои вещи, отправиться с ним. Вместо этого, Катя, опустив голову, замолчала и только непослушные слёзы катились по щекам. Видя её такой опустошённой и несчастной, Серёжа обнял и сказал, что сегодня вечером они обязательно встретятся.

– Хочешь, я приду к тебе домой? – бережно спросил он.

– Очень хочу, – со всей искренностью ответила Катя. В её больших карих глазах столько грусти и тоски. Сергей аккуратно вытер платком мокрое от слез лицо девушки и, ласково поцеловав в солёные щёки и губы, сообщил, что они уже около подъезда.

– Правда, —грустно согласилась Катя. – Я даже не заметила, как мы пришли.

– Успокаивайся, а то мама будет спрашивать, почему плакала, – улыбнулся Серёжа, в его улыбке столько тепла, что Кате стало ещё тоскливее.

– В шесть вечера приходи, —голос немного дрогнул, но Катя, взяв в себя в руки, постаралась справиться с нахлынувшей на неё новой волной слёз.

– Только если больше не будешь плакать.

– Не буду, – соврала она, зная, что, как только зайдёт домой, тут же расплачется.

Мама, видя расстроенное лицо дочери, спросила, что произошло. Катя рассказала, что Сергей завтра уезжает в Саянск к матери на всё лето. Марина Карловна ответила, что это неизбежно и на вопрос Кати, отпустит ли она её с ним, ответила.

– Посмотрим, я не знаю его семью, как там тебя примут, когда ты приедешь туда. – Она серьёзно взглянула на дочь. – Я очень хорошо отношусь к Серёже, но не знаю, что о тебе, и ваших отношениях думают его родители.

– У него в Саянске только мама и бабушка, у него тоже нет отца… как и у меня.

– А чем занимается его мать?

– Директор мебельной фабрики, кажется.

– Да? – грустно улыбнулась Марина Карловна, – чувствую, как там тебя примут. Не говори ничего, я таких людей знаю, они ищут своим детям пару под стать. Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь. Если и поедешь, то не больше, чем на неделю, и об этом поговорим позже. – Она глянула на часы, – Мне пора на работу.

– А когда ты вернёшься?

– Не знаю даже, но не позже десяти, наверное. – Где-то внутри Марина Карловна чувствовала тревогу. Её дочь не типично вела себя, она явно нервничала. – Катя, вы с Серёжей сегодня встречаетесь?

– Мм… ну да. – Катя закусила нижнюю губу, – а что?

– Ты уже не маленькая, дочка, не наделай глупостей.

– О чём ты, я не понимаю.

– Понимаешь. Чтобы потом не пришлось… кусать себе локти.

Катя, махнув рукой, что всё нормально, направилась в свою комнату. Ей хотелось побыть одной и никого не видеть. Она ждала вечера и мечтала о том, что будет, когда придёт её любимый, её самый лучший на свете парень. Его цветок, как бы в напоминание стоял перед глазами на столе, выпустив два новых листка, и Катя, глядя на него, вспоминала тот день, когда Сергей подарил его, и как жадно они целовались в кино.

Пока Катя мечтала, Марина Карловна не находила себе места. Она не хотела уходить на работу и думала, может, стоит позвонить и отложить на завтра все мероприятия. Нет, она не могла не прийти и подвести людей, столько месяцев работа простаивала. Поэтому скрепя сердце, собрала необходимые бумаги и отправилась на работу.

Катя же весь день жила ожиданием вечера. Убралась в доме, приготовила его любимый салат, а ближе к вечеру пожарила картошки, испекла яблочный пирог. Ожидание тянулось мучительно долго, казалось, часы остановились, и когда в квартире раздался заливистым перезвоном звонок, Катя поспешила к двери. На пороге стоял он, с букетом её любимых пионов, которые расточали повсюду аромат, и коробкой конфет, а в другой руке держал бутылку белого вина « Шардене».

– Проходи. – Она почувствовала себя такой взрослой, и Сергей казался таким торжественным.

Он немного смутился под её красноречивым взглядом и, протянув цветы и конфеты, посмотрел в зал, где стоял накрытый стол.

– Картошечка? Это мне нравится, – засмеялся он, потирая руки.

– Я надеюсь, ты голодный?

– А ты?

– Я ужасно голодная, – призналась, улыбаясь, Катя, – не стала без тебя.

Серёжа немного волновался, нахваливая «Оливье» и картошку. Разлив вино, поднял бокал, и Катя, видя, блеск в его глазах, сказала, что очень счастлива, что у них есть хотя бы этот вечер, когда они совсем одни. Долго разговаривали, казалось обо всём, Катя даже рассказала, что её отец жив, и что мама всё скрывала. Потом они танцевали, обнявшись под медленную музыку, и целовались нежно, трепетно и неторопливо, а потом всё с большей страстью. В комнате царил полумрак, и только свет от маленького светильника освещал их. Его пальцы скользили по её талии. От прикосновений в животе порхали бабочки и новое чувство разгоралось в трепетном теле, не знавшим мужской ласки. Она была готова на большее, ей так не хотелось расставаться с ним, а Серёжа почему-то не торопил её. Он словно не хотел опережать события. Чувствуя, что Катя вся горит от желания, он бережно опустил её на диван и, запустив пальцы в длинные чудесные волосы, снова и снова покрывал жаркими поцелуями. Сергей боялся зайти слишком далеко, что-то останавливало его, может то, что раньше Катя никогда не была с ним такой раскованной. То ли из-за вина, то ли потому, что ему завтра уезжать. Как ему хотелось стать с ней более близким, но он опасался её отказа и того, что в любой момент может вернуться Марина Карловна. Они долго ласкались и, целуясь, забывали о времени, которое летело со страшной быстротой. Точно говорят, влюблённые часов не наблюдают. Сергей, склонившись над Катей, поцеловал её в мочку уха и улыбнулся:

– Мне кажется, у тебя никого не было.