Дитя пустоши. Книга первая. Белые твари

На спине одной из них Серый заметил ребёнка, который сидел в маленьком рюкзаке, наблюдая, как его мать несётся, опираясь на передние и задние конечности, ловко уворачиваясь от пуль.

– Эльза, пристрели эту суку с рюкзаком! – крикнул Серый, выравнивая руль, как вдруг под колёса метнулась белая тварь. Машину повело в сторону и, ударившись другим колесом о валун, она подлетела вверх. Нилова и Сергея выбросило из машины, как тряпичных кукол, а Эльза застряла в сидении, повиснув на ремнях, зажатая железными тисками искорёженного автомобиля.

* * *

В этот раз они очень разозлили нас, зачем было убивать Юги, Като? Тем более пусть радуются, что мы забрали только мёртвых. Хотя, если разобраться, надо было уничтожить всех, чтобы ни один из них не попытался снова вернуться. Они хотели сбежать, чтобы потом напасть на нас. Но интересы стаи превыше всего, особенно жалости к людям. Мне их жаль, бывает и такое, но я пытаюсь подавить в себе это чувство, потому что люди не станут поступать так же.

Через несколько дней, когда Сиру уже встал на ножки и начал ходить, Рита сообщила, что один из них жив. Он был очень слаб, наше нападение потрепало его. И снова я попыталась подавить в себе чувство жалости. Чужак ненадолго приходил в себя, а потом снова засыпал. Его мясо должно было быть пальчики оближешь, так как мертвецы менее приятны на вкус. Однако мать велела не убивать его. Это можно было сделать всегда, мы же никогда не ели живых. Наша природа не в том, чтобы заставить жертву страдать и мучиться, а в том, что каждое животное должно быть сначала умерщвлено и лишь потом предано поеданию.

– Ария, почему этот чужак по-прежнему жив? – спросил малыш Сиру, подбежав ко мне. Чужак открыл глаза, пытаясь подняться, прорычал что-то на странном тягучем языке

– Потому что так велела мать, Сиру, – ответила я, наблюдая за врагом нашей стаи. Его белые волосы стали рыжими от засохшей крови. Лицо покрылось синяками и кровоподтёками. А ещё от него пахло смертью и страхом. Нас разделяли прутья клетки, в которой находился раненый человек. Но я видела, что Сиру боится его. – Не бойся, малыш. Мать решила найти ему куда более важное применение, чем пища, хотя согласна, он очень аппетитный.

– Да, Ария, он пахнет едой, – согласился малыш, подойдя ближе к клетке.

– Не бойся, он не сможет причинить тебе вреда, – улыбнулась я.

– Я знаю, он просто хочет казаться страшным, на самом деле он понимает, что сегодня у него есть будущее, а завтра он станет мясом. – Сиру улыбнулся чужаку, показывая острые зубки. Тот закрыл глаза, тяжело выдохнув, и я ощутила, как страшно ему. Запах страха самый сильный, он призывает, ведёт и является замечательной приправой к трапезе.

Вечером мать собрала всех дочерей и единственного сына в большом зале, где механизмы поддерживали её жизнеобеспечение, и начала говорить.

– Вы все видели человека, чужака из племени людей! Перевернутую страницу прошлого. Люди ненавидят нас, но мы не идём дорогой мести, мы поступим иначе. Мы создадим оружие против них, и машины помогут нам в этом. Они вскроют его сознание, перепишут заново, а потом мы отпустим его на свободу, отправив с ним одну из сестёр, которая приведёт его в нужное место. За скальной грядой располагается биологическая лаборатория. Именно там изготавливали вещество, способствующее развитию нашего вида. Люди надеются, что ничего не осталось от оружия прошлого, перевернувшего их будущее, создавшее нас. Однако они ошибаются. Машины знают координаты, и чужак отправится туда вместе с Арией и Сиру. Выйди сюда, дочь, покажи всем своё лицо!

Я чувствовала дрожь и не знала, радоваться мне или бояться. Понимали ли сёстры, отчего мать поручила мне такое ответственное дело? Она протянула ко мне сморщенные руки, на которых висели трубки и провода, и я прижалась к её груди, ощущая безудержное счастье, как в тот день, когда появилась на свет.

– Принесите сюда чужака, пока он ещё жив, иногда необходимо торопиться!

Я видела, как десяток сестёр устремились к выходу, чтобы открыть клетку и вытащить шипящее злобное, но тяжело раненное существо.

Они вернулись быстро, несли его окровавленное вкусно пахнущее тело, источающее запах еды. Никто и подумать не мог о том, чтобы ослушаться мать и оторвать хотя бы кусочек пахнущей не только страхом, но и смертью плоти. Хотя чужак был всё ещё жив, смерть стояла рядом, ожидая.

Один из механизмов, подчиняющийся воле матери, вышел из полой ниши, увеличиваясь в размерах. Его массивные нижние конечности сотрясали своды пещеры, и все отступили к стенам в ожидании интересного зрелища. Машина склонилась над человеком, рассматривая его, выпуская длинные металлические щупальца с иглами, щупами, присосками и разнообразными инструментами. Чужак не мог причинить вреда машине, его нижние конечности оказались сломанными в нескольких местах, как и позвоночник. По всей видимости, это несчастное, но злобное существо испытывало сильную боль.

Механизм, оценив повреждения, приступил к работе, а мы могли только наблюдать, как из чужака со звериными инстинктами создаётся нечто иное, способное перевернуть соотношение сил стаи дев и человеческого племени.

* * *

Эльза, накрытая кузовом пикапа, понимала, что пусть тело ноет, но ничего не сломано. Она не знала, остался ли кто-то в живых, и радовалась, что успела пристегнуться. Когда зной пошёл на убыль, и тень от холма покрыла добрую часть места, где разворачивались последние события, Эльза осторожно вылезла из покорёженного кузова машины. Глаза осматривали местность в поисках выживших и винтовки или какого-то другого оружия. Керамбит за поясом не считается, хотя и от него всегда был толк. Ветер усиливался. К вечеру, в это время, начинался холодный и пронизывающий ветер с гор. Темнело быстро. Тем не менее, Эльза отыскала винтовку и тело Нилова, засыпанного песком. Когда его выбросило из машины, то ещё протащило по песчаной дюне, возможно, поэтому твари не смогли сразу обнаружить тела. Трофеев и без Нилова оказалось достаточно, а записи, которые были у него, оказались очень важными для Эльзы. Она знала, что должна дойти до того самого места, указанного на карте. Как только пробраться мимо тварей, ведь теперь она находилась в их владениях, и логово располагалось рядом, там, где ловко замаскированный вход вёл в подземные катакомбы.

Немного придя в себя и оценив повреждения, Эльза помолилась ангелу-хранителю, потому что кроме царапин серьёзных повреждений не оказалось. Из пятнадцати человек – ни одного выжившего, она не могла поверить, что все погибли. Кроме Нилова ни одного тела, впрочем, Эльза не стала затевать поиски, а, забрав пистолет и патроны Ильи Александровича, закидала его тело песком, прочитав короткую молитву. Потом двинулась вперёд к скалам, в надежде на то, что её ангел-хранитель не подведёт снова.

Вскоре ночь накрыла тёмным покрывалом, точно саваном, и смотрела на Эльзу миллионами ярких глаз с неба, в ожидании. Женщина понимала, что только удача может помочь ей выбраться и дойти до пункта назначения. Теперь не было скидок на возраст. Если хочешь выжить, ты должен быть быстрым, метким, хитрым и везучим. В свои сорок Эльза оставалось такой, она вспомнила Сергея, который часто называл её рыжей бестией. Улыбалась горько, вспоминая, что поначалу его слова обижали её. Тридцатилетний парень, ставший вожаком их маленького отряда, отличался умом и отличными навыками руководителя, работал наравне со всеми и вытаскивал товарищей из таких передряг, что и вспомнить страшно. Теперь, казалось, удача посмеялась и над ним, а нелепая смерть забрала к себе. Усталость оставила Эльзу, а холодный воздух только бодрил, придавая сил. Она двигалась строго на север, в сторону гор, которые показались угловатыми валунами и зубчатыми гребнями, выступая над песчаными дюнами, как могильные надгробья.

Внезапно она услышала шорох, прислушалась, вытащив из-за пояса керамбит. Использовать стрелковое оружие в близком бою сейчас было равносильно самоубийству. СВД разобрана, болтается в мешке за спиной, чтобы легче передвигаться. Пистолет с сорока патронами за поясом, в ожидании, если нож станет похож на детскую игрушку против зубов и когтей тварей.

Снова шорох, теперь уже впереди, и быстрые шаги двух пар ног. Эльза явно слышала это. Значит, тварей должно быть не более двух особей…

В глаза ударил яркий свет, Эльза отступила, прикрывая лицо ладонью, видя, как из-за кустарника выходят двое незнакомцев. Мужчины были настроены недружелюбно. У одного в зубах окурок сигары, а на лице очки ночного видения. Другой же, также в очках, держал наготове арбалет. Эльза хотела что-то сказать, но тот, что с арбалетом, выстрелил ей под ноги. Металлическая стрела чуть было не проткнула ботинок, если бы женщина не отскочила назад. Она непонимающе посмотрела в сторону незнакомцев, а один из них, приложив палец к губам, дал понять, чтобы она вручила всё, что есть у неё. В те времена люди научились понимать язык жестов не хуже слов, и Эльза не могла поверить, что эти двое решили просто ограбить её. Она не хотела сдаваться, но шум был отличным проводником в обитель тварей, поэтому ей предстоял выбор, убить этих двух ублюдков или отдать всё, что у неё есть, в том числе и жизнь.

Выхватив пистолет из-за пояса, она прицелилась, уворачиваясь от выпущенной стрелы, и начала палить в темноту, выбив фонарь у одного грабителя из рук. Стреляла, пока не услышала, как вскрикнул один из парней и не рухнул в песок, а второй открыл стрельбу в ответ.

А потом яростный вой вспорол ночь, точно керамбитом, устремляя белых тварей к предгорьям, где Эльза пыталась спасти свою жизнь.

Глава 2 Сомнения

Я вижу, как солнечные лучи пробиваются сквозь трещины стен, там, где вход выложен камнем. Сквозь рваные линии древности пробивается свет. Пылинки танцуют, похожие на нас в детстве: такие же невесомые, быстрые. Существо ещё обрабатывает машина, сёстры расходятся, лишь я, Рита и Сиру наблюдаем за происходящим. Я спросила у матери, как же я оставлю Сиру, на что она мне ответила:

– Ты возьмёшь его с собой, через месяц он станет защитником для тебя и существа. И, надеюсь, что поступаю правильно, и всё пойдёт по намеченному сценарию. Люди недооценивают нас, считая безмозглыми тварями.

Мать рассмеялась, а я смотрела на существо, возвращающееся к жизни. Что в нём осталось от человека? Спрашивала себя и боялась получить ответ. Не хотелось, чтобы прошлое снова вернулось в его память, потому что невыполнение намеченной задачи – недопустимо. Сиру сидел у меня на коленях, Рита принесла ему миску с едой. Добыча в этот раз оказалась знатной, ведь человеческое мясо всегда вкуснее чего-то другого.

– Оставить тебе кусочек, Ария? – спросил он.

Мне совсем не хотелось есть, в голове витали мысли о предстоящем походе на ту сторону гор. А пока существо превращалось в белого демона, как нарекла его мать, я пыталась придумать ему имя.

Солнце поднялось выше, лучи растаяли вместе с танцующими пылинками, теперь свет не проникал внутрь пещеры, и машины зажгли яркие фонари под сводами каменистых стен.

– Интересно, почему какие-то машины всё ещё подчиняются людям? – спросила Рита. Я не поняла, кому предназначался вопрос, мне или матери, и поэтому промолчала, пожав плечами.

– Всё, что связано с Искусственным Интеллектом, перешло под наше влияние, машины сами явились сюда, задолго до моего появления. А простые механизмы всё ещё подвластны людям, те самые машины, которые не умеют думать и анализировать. Раньше здесь располагалась военная база людей. После войны, когда машины заняли собственную позицию, здесь не осталось ни одного человека, металлические создания одних уничтожили, других модифицировали, переписав сознание, либо сделав киборгами для собственных целей. А цель у нас общая – стереть Человечество с лица Земли.

Я смотрела на огромные песочные часы, где песчинка за песчинкой медленно, но верно устремлялись вниз. Мне захотелось, чтобы всё было иначе, но мы должны очистить землю от варваров, от тех, кто тысячелетиями уничтожал её. И жалость не лучший союзник на этом пути.

* * *

Эльза бежала что было сил, несколько тварей преследовали, но почему-то не пускали в ход зубы. Они гнали её, как хищник дичь. На что они рассчитывали, на усталость жертвы, на страх? Или это жестокая игра?

Женщина неслась вперёд, не сделав ни единого выстрела, она не хотела ещё больше злить белых дев, а сейчас главное – это взобраться на ближайшую возвышенность, чтобы твари остановили преследование. Какое-то чутье подсказывало Эльзе, что после какого-то барьера, где заканчивается их территория, они закончат погоню.

Пот струился по вискам, спине, женщина цеплялась пальцами не просто за камни, за жизнь, которая теперь принадлежала не только ей. Цель, появившаяся несколько дней назад, вела и придавала силы. Мышцы ныли, ноги то и дело скользили по осыпи.

Темнота уже не казалось настолько густой, глаза привыкли, и Эльза как дикий зверь рычала, уходя от погони, поднимаясь выше и выше, пока не взобралась на каменный выступ. Ноги дрожали от напряжения, она опустилась на камни, посмотрела вниз, где больше не видела преследующих монстров. Сердце колотилось, дыхание сбилось, но Эльза быстро пришла в себя, чувствуя, как от жажды пересохли губы и горло сдавил сухой кашель. Только сейчас она поняла, что не подготовлена к долгому походу в горы. Ни воды, ни провизии, ничего, кроме оружия и воли, которая придавала силы, шепча на ухо: «У тебя всё получится, девочка, ты выберешься»!

Она не привыкла отступать, и опрометчивое решение, и бегство спасли её. Пусть ненадолго, однако надежда, что всё плохое осталось позади, делала минуты отчаяния не такими острыми и болезненными. Надежда всегда спаситель и палач, потому что финал неведом никогда.

Она легла на тёплые от дневного зноя камни, ощущая, как сон заполняет пустоту в душе, как веки становятся свинцовыми. В какой-то момент ей стало безразлично всё, кроме радости спасения от преследующих тварей.

На рассвете её разбудил дождь, который показался божьей милостью. Эльза перевернулась на спину и, открыв рот, жадно глотала каплю за каплей. Потом, спохватившись, осмотрелась в поисках какой-нибудь ёмкости для воды. Ничего. Через несколько минут она поняла, что в этих местах она не сможет найти ничего подходящего. Потом сняла одежду, подставляя мускулистое тело каплям дождя, смывая с себя пот и грязь, отжимая одежду, которая видала лучшие времена. Наедине с дождём и небом, скалами и лишь звуком от капель дождя, Эльза ощущала странное чувство, как будто окунулась в другой мир, где нет ничего, что заставляет бежать и бояться, где можно дышать и привести в порядок мысли.

Когда дождь окончился, Эльза разложила мокрую одежду на камнях и, вытащив пакет с записями, принадлежащими Нилову, принялась изучать дневник его отца.

Несмотря на долгий срок, записи остались в отличном состоянии, чернила, которые не боялись воды или какого-либо другого внешнего воздействия, не выгорели и не размазались.

Дневник Эльза читала почти до заката, пока была возможность отметить наиболее важные моменты, а разбор карты пришлось оставить на следующее утро. Ни фонарика, ни огня у женщины не было, да и привлекать внимание к себе светом в ночи не хотелось. Ночь теперь показалась холоднее прошлой, когда усталость стала своего рода снотворным. Радовало то, что за день высохла одежда, и Эльзе не пришлось спать в мокром сгустке из рубашки и штанов.

На следующее утро она решила продолжить подъём, хотя без альпинистского снаряжения могло ничего и не выйти. Однако утешало то, что в карте отлично описывались пешие тропы, по каким можно было пробраться к схрону, минуя крутые и опасные восхождения. Ботинки стали совершенно сухими, и Эльза, отмечая на карте пройденные места, двигалась дальше, чувствуя, что не всё так и плохо.

Голод. Он пришёл вместе с болью в желудке и головной болью. Эйфория от спасения и поиска схрона прошла, она не могла стать пищей. Эльза остановилась, собравшись с мыслями. Найти насекомых? Она рассмеялась в голос. Кроме неё здесь были только скалы и пустота. Голодной смерти ещё не хватало, поморщилась про себя женщина, пытаясь не паниковать, вспоминая, что можно отыскать в горах.