Шанс для киборга

– Мама, – потрясла её за плечо Катя, – ты, что не слышишь?

– Прости, Катюша, я что-то задумалась, – женщина вернулась из прошлого и, посмотрев на дочь, как будто бы вновь столкнулась с Арбениным.

– Мама, что с тобой, ты смотришь так, словно у меня выросли ослиные уши.

– Что ты говоришь, Катя, – Марина Карловна укоризненно покачала головой, – а что, уже собираешься?

– Да тебя словно не было дома, – пожав плечами, Катя принесла тарелку с тортом, – вот посмотри, какой красавец получился. Это я для тебя испекла.

– Я думала, ты с собой возьмёшь, ну, зачем, – Марина Карловна, покачав головой, подошла к Кате.– Ты хотела колбасы купить… купила? Быстрая. Надеюсь, не будешь слишком поздно?

– Ну вот, мам, опять, у Любаши есть телефон, номер в записной книжке. – Катя принесла телефонную книжку и, открывая на нужной странице, обвела телефон подруги карандашом.– Что со мной может случиться, нас с Лизой проводит Лёша Бабенко, так, что не волнуйся, мамочка, – она поцеловала маму и направилась в свою комнату.

– Ты там смотри, одевайся теплее, – крикнула вдогонку Марина Карловна, – сегодня обещают минус тридцать, а к вечеру холоднее будет.

Катя что-то ответила из своей комнаты, её голос заглушил звонок в дверь. Мать, тяжело поднявшись, оперлась на трость и направилась к двери. На пороге стояла Ниночка – почтальон, улыбаясь, она поздоровалась и протянула Марине Карловне почтовый перевод.

– Вот, меня Галина Викторовна попросила, знает, что болеете.

– Спасибо, Ниночка. – Марина Карловна расписалась в получении, а почтальонша спросила:

– А что же дочка, прибежала бы, взяла…

Марина Карловна, немного помолчав, посмотрела на Ниночку и сказала, что Катя ничего не знает об этих переводах, поэтому, Галина Викторовна и вручала квитанции в руки лично. Любопытная Ниночка, заговорщически улыбнувшись, понизила голос:

– Неужели и у вас есть секреты, Марина Карловна.

– Почему же секреты, – спокойно ответила женщина. – Эти деньги присылает отец Кати, с которым мы много лет в разводе, и я не хочу, чтобы она, что-либо об этом знала. Надеюсь, это удовлетворило ваше любопытство?

– Простите, Марина Карловна, я не хотела обидеть вас…

– Мама, кто там? – послышался за дверью голос Кати.

– Это ко мне, – спокойно ответила мать и, попрощавшись с Ниночкой, положила квиток перевода в карман. Любопытство кошку сгубило, – пробормотала про себя Марина Карловна, ей не хотелось, чтобы Катя начала задавать не нужные вопросы, когда-нибудь, она ей всё расскажет, но сейчас она не была готова отвечать на вопросы дочери.

Катя, натянув на себя джинсы, и красивый красный с вышивкой свитер, покрутилась перед мамой:

– Ну, как я вам?

– Очень даже, – улыбнулась мама, подметив про себя, какая дочь стала взрослая.

– Скоро придёт Наташа, мы вместе пойдём к Любаше, поможем приготовить всё.

Марина Карловна вспомнила свою молодость, раньше всё было иначе, может в этом городе всё не так или люди стали другими. Она посмотрела на Катю и сказала, чтобы та была осторожнее, когда будет возвращаться домой, на что дочка, улыбнувшись, обняла и поцеловала маму:

– Не волнуйся, я позвоню, когда буду выходить.

– А тот парень?

Катя непонимающе приподняла брови.

Марина Карловна, улыбнувшись, напомнила о новом сегодняшнем знакомом Сергее.

– Мама, – Катя покачала головой, – ты мне напоминаешь Любу, хочешь меня сосватать…

– Совсем нет. – Марина Карловна обижено покачала головой, – просто мне показалось…

– Ты обиделась? – Катя виновато глянув на мать, подошла к ней и, сев с ней рядом, склонила голову к плечу женщины. Марина Карловна, улыбнувшись, погладила дочку по длинным густым волосам и ничего не сказала.

Когда пришла Наташа, Катя накрасила губы и, захватив пакет с батоном колбасы, попрощалась с мамой:

– Вот телефон Любаши, не стесняйся, звони, а я перед выходом тоже звякну, – она чмокнула маму в губы и уже около двери, обернувшись, добавила, – не скучай, сегодня твой любимый фильм и попробуй тортик.

На улице мела метель, в свете фонарей кружились крупные снежинки, а под ногами скрипел сухой снег. Было морозно, и холодный ветер обжигал щеки. Девушки, взявшись за руки, молча двигались в сторону дома Любы, которая жила не близко, но и не так далеко, чтобы ехать на автобусе.

Деревья, укутанные снежным покрывалом, похожи на сказочные фигуры из леса деда Мороза, а мохнатые ветви ёлок напоминали лапы сказочных существ. Катя вспомнила их таёжный городок, где они прожили с мамой, пока ей не исполнилось шесть лет. Он находился в самой гуще леса и, в любое время года высокие ели обступали посёлок со всех сторон как молчаливые стражи. Зимой они походили на больших растрёпанных птиц с множеством крыльев, усыпанных снегом. Весной же лес оживал, множеством птичьих голосов и нежной листвой просыпающихся осин и берёз. Весна начиналась поздно, по сравнению со средней полосой, но всё живое радовалось первому теплу. Весенние ручьи весело журчали, напевая о приходе весны, первоцветы покрывали разноцветным ковром незабудок залитые солнцем поляны. Катя помнила, как они с девочками-подружками любили ходить в лес собирать подснежники, а потом и другие первые весенние цветы. При воспоминании о весне, Катя поёжилась, так холодно сейчас. Наташа как-то странно долго молчала, казалось, она чем-то расстроена.

– Ты что, какая грустная? – участливо спросила Катя подругу. – Что-то случилось?

– Нет, что ты, Катюша, я бы не пошла, если бы что-нибудь произошло, просто… не хочу говорить.

– Так, – протянула Катя, – раз начала, то договаривай.

Наташа невинно подняла голубые глаза и, улыбнувшись, покачала головой:

– Ничего серьёзного, подруга, ты думаешь, я бы не сказала, – Наташа толкнула калитку и первой вошла во двор, где стоял дом Любы Елагиной.

Громко крикнув, они позвали хозяйку и переглянулись. Катя была уверена, что Наталья, что-то скрывает, и ей не понравилась её скрытность, ведь раньше Наташа всегда ей доверяла. Столько времени они были подругами, и что случилось? Нужно обо всем расспросить Любашу, может ей известно, в чём тут дело.

– Девочки, вы как раз кстати, – улыбнулась Люба, встречая подруг. Её круглое лицо, как луна, расплылось в добродушной улыбке. На ней объёмная клетчатая рубашка словно с чужого плеча и короткие чёрные лосины. Из-под косынки выбились рыжие волосы, и по всему видно, что генеральная уборка если и не завершена, то уже находится в конечной стадии.

– Ну, Любка в своём репертуаре. – Наташа протянула ей сумку с продуктами, – сколько человек-то будет?

Люба, подняв глаза к потолку, начала загибать пальцы:

– Лизка Кириллова, Бабенко, Макс с Сергеем, Саша Мазеров с Майей, Новиков обещал ещё одного парня привести, ну и ты с Катей, – она посмотрела на подруг и добавила в завершение, – совсем забыла, и ещё, конечно, я.

– Мм, да, – протянула Наташа, – представляю, что будет с твоим домом, после такой оравы, снова убирать придётся. Когда приедут родители и…

Люба обиженно покачала головой, что заставило Наташу замолкнуть, и, направившись на кухню, бросила Наталье.

– Ермолина, если тебе что-то не нравиться, можешь идти домой! А кто со мной, помогут убраться. Так ведь? – она глянула на Катю и, согласившись, кивнула.

Она, нарочито громко загремела чайником, поставив его на плиту, и добавила:

– Катюша, раздевайся, пойдём чайку попьём.

– Наташка, а что случилось? – Катя, гневно сверкнув глазами, толкнула подругу в плечо, – Любаша тут причём? Если у тебя неприятности, так и скажи, на то мы и подруги, а зачем обижать-то друг друга?