Время снимать маски

– Сейчас! – повторил представитель закона, повысив голос, и по его команде солдаты встали по обе стороны от мужчины.

– Что это значит? – возмущенно спросил тот.

– Не строй из себя дурака! – гневно выдал Прайс и кивнул на дверь.

С гордо поднятой головой, человек прошел к выходу и остановился вполоборота.

– Не утруждайте ваших солдат. Я не собираюсь убегать!

– Всего лишь меры предосторожности, – пояснил тот и добавил, смеясь: – Или ты боишься, что скажут люди?

Мужчина смерил его ледяным взглядом.

– Оставьте свой эскорт здесь, – Шутер натянул шляпу и вышел из своего угла. – Моя кандидатура на роль сопровождающего вас устроит?

Десятки глаз обратились на него – с недовольством, с опасением, с неприязнью. Этот молчаливый удар мог сбить с ног кого угодно. Рука непроизвольно потянулась за сигарой, но Шутер остановил ее, едва коснувшись кармана. Надо бросать проклятую привычку.

Судя по лицу, шериф был более чем согласен. Человек такого склада, как Шутер, мог стать отличным козырем, а поскольку этот стрелок расположен играть на стороне семейства Прайс, то можно быть уверенным – в руке у него счастливые карты.

Всю дорогу от таверны до дома арестованного никто не произнес ни слова. Особняк стоял обособленно и был окружен живой изгородью, скрывающей за своей густой зеленью большую часть территории. Хозяин, шериф и сопровождающий вошли в ворота, проследовали по дорожке и остановились у крыльца. Первый обвел взглядом территорию, словно выискивая кого-то. Второй подтолкнул его ружьём. Третий шагнул мимо и распахнул дверь.

– А теперь, – начал шериф, когда они вошли внутрь, и вытащил револьвер, – ты скажешь мне, где деньги! Ты обязан подчиниться, Раймон!

– О каких деньгах вы спрашиваете? – вопросил хозяин дома.

Прайс засмеялся, всплеснув рукой, будто услышал какую-то глупость.

– Это смешно, любезный! – он ухмылялся и тыкал оружием в грудь собеседника. – Думаешь, я поверю в твою непричастность к вылазкам чертовой банды? Не ты ли этой ночью выпустил дружка из тюрьмы, а? Держу пари, ты участвуешь в большинстве их проделок! Я ведь прав, не так ли, Раймон?

Револьвер уткнулся в подбородок допрашиваемого человека, но тот стойко переносил угрозу. Казалось, он не боялся ни шерифа, ни этого куска железа, извергающего смертельные пули.

– Полегче, – протянул Шутер. – Если случайно нажмёте на спусковой крючок, то никогда не узнаете, где деньги.

– Ты прав, дружок, – Прайс сунул оружие обратно в кобуру, и неожиданно, с разворота его кулак полетел в лицо Раймону. Однако, не долетев, замер у самой цели. Противник в миг распознал движение и поймал занесенную над ним руку, крепко схватив у запястья.

– Будь я одним из них, – с отвращением произнес Раймон, – ни за что не сказал бы правду! Такие, как вы, недостойны носить звание шерифа!

– Сволочь! – прошипел тот сквозь зубы.

Вырвав руку из цепких пальцев противника, он оттолкнул его со всей дури и вновь достал револьвер. – Я буду отстреливать тебе конечности до тех пор, пока не скажешь, где деньги!

– Хочу уточнить один момент, – вмешался Шутер, не в силах больше держаться в стороне. – Не о тех ли деньгах идет речь, что увез курьер?

Он имел право задать этот вопрос, хотя на самом деле прекрасно знал о ночном происшествии. Еще бы! Он постарался, чтобы все выглядело так, будто курьера ограбил один из монахов. Уже спустя короткое время сумка с деньгами перекочевала в руки Бенито, который с радостью принял незваного гостя и помчался, насколько смог быстро, прятать дорогостоящий подарок. Сейчас эти денежки преспокойно хранились в церкви. Как оказалось, святой отец тоже причастен к ордену.

– Они убили его! – выкрикнул Прайс. – Убили моего человека и ограбили самым грязным образом!

На лице Раймона появилось удивление, которое сменилось ненавистью. Опираясь спиной о стену, он гневно произнес:

– Гнусная ложь! Все знают, что они не убийцы! – его глаза засверкали.

Шутер выругался про себя. Ночью, уходя от преследователя, он помчался по узкой тропе вдоль скалистого обрыва. Лошадь курьера оступилась на камнях и отправилась в пропасть вместе со всадником. Это было чистой случайностью, но оказалось огромным промахом. Его промахом.

– Значит, среди вас завелись предатели! – ухмылка в очередной раз исказила лицо представителя закона.

Неожиданно для всех прогремел выстрел и револьвер шерифа отлетел в сторону. Схватившись за окровавленную кисть, он забился в угол и воскликнул:

– В окне кто-то был! Посмотри!

Приказ предназначался Шутеру, который уже слился со стеной с оружием наготове. В одно мгновение он преодолел расстояние до окна и осторожно выглянул наружу. Чья-то тень замерла в двух шагах, там, где начинались кусты. Боже! Да он совсем мальчишка!

– Я никого не вижу, – произнес Шутер, присматриваясь к невысокой фигуре в зарослях. – Похоже, этот человек бегает так же хорошо, как стреляет.

Услышав эти слова, юный стрелок поднял голову и их взгляды пересеклись. Шутер убрал револьвер и с облегчением заметил, как тот убегает.

– Вот видишь, Раймон, ваши благородные бандиты не брезгуют оружием! – шериф скривился от боли, зажимая рану. – Это еще не конец! Считай, что сегодня тебе повезло!

Хозяин дома промолчал, выражение его лица было гораздо красноречивее. Раймон был определенно разочарован услышанным. Но наверняка верил, что поступкам монахов есть оправдание. Когда Шутер, уходя, уже закрывал дверь, он заметил, как тот устало опустился на стул и закрыл глаза.

Глава 8. Обитель ордена

Ранчо Каталано располагалось севернее города. Дорога отсюда вела прямиком на центральную улицу, где ближайшим зданием была церковь, на заднем дворе которой находился небольшой садик. Дальше шли скромные дома местных жителей, в том числе доктора Сандерса, таверна, кузница, и заканчивалось все это двухэтажным домом семейства Прайс. На юго-востоке, в полумиле от них, раскинулись казармы и тюрьма, обнесенные высокой стеной. Там день и ночь дежурил патруль, вышагивая у ворот с ружьями на плечах.

На параллельной улице стоял дом Раймона Кастилья, отличавшийся от остальных домов наличием живой изгороди и большой конюшни. Однако из-за трудных времен даже зажиточным людям приходилось нелегко. Конюшня пустовала, пара лошадей тихо топтались в своем углу, изредка выпуская воздух из ноздрей.

Ближе к полуночи огни в окнах начали угасать и город постепенно погрузился во тьму. Ветер обдавал прохладой. Шутер плотнее укутался в накидку, удобно устроившись на дровах.

Справа скрипнула дверь и на крыльцо тихонько вышел Бенито. Крадучись, он спустился со ступенек, нагнулся и пошарил рукой под досками. Потом выпрямился, держа какой-то узел с вещами, и вдруг увидел сидящего неподалеку Шутера.

– Куда-то собираешься, дружище?

Старик крепче прижал к себе ношу и молча разглядывал соседа, как будто подбирал слова.

– Так это правда? – смеющимся голосом сказал Шутер, развалившись на дровах. – Ты и впрямь тайно наведываешься к бедной старушке. Я думал, это шутка!

– Не люблю сплетни.

Шутер поднялся, отряхивая одежду.

– Что ж, желаю тебе хорошенько повеселиться! А я, пожалуй, пойду, – он широко зевнул. – Предпочитаю спать по ночам. Привет старушке! – он взмахнул рукой, подмигнув Бенито, и вошел в дом.

Шутер быстро преодолел гостиную, на ходу погасив последнюю свечу. Потом набросил на себя рясу, полученную прошлой ночью, повязал платок на лицо и бесшумно выскочил в окно.

Пробравшись вдоль стены, он напряг зрение и разглядел Бенито, торопливо шагающего в тени деревьев. На полпути к городу тот остановился и, оглянувшись, развернул узел. Когда старик вышел из-за раскидистого дуба, на нем уже красовалось монашеское одеяние. Он подтянул веревку на поясе и, все так же держась у леса, направился к параллельной улице.

Недалеко от дома Раймона они остановились. На том конце улицы послышались шаги и чей-то смех. Бенито спрятался за телегой с сеном, Шутер, все еще незамеченный, затаился в едва заметном проходе меж сараями. Двое солдат вразвалку прошли мимо, увлеченные разговором. Едва шаги затихли, Бенито выглянул из укрытия. Он напряженно всматривался в заросли и, наконец, увидев какой-то сигнал, перешел улицу и исчез в темноте.

Потеряв из виду старика, Шутер шагнул вперед, но вдруг перед ним выросла еще одна фигура в обличье монаха. Человек повернул к нему голову, потом кивнул в сторону леса, призывая идти за ним, и они пошли в указанном направлении плечом к плечу.