Некромант. Джаггернаут. Книга вторая

Володя же присел в дальнем углу фургона и до боли сжал кулаки. Перед его глазами до сих пор стоял образ белокурого демона. То, что еще недавно виделось ему долгом, отныне превратилось в грех. Именно Джерг убил всех людей, которых Володя знал. Но мужчина давно не обвинял демона в произошедшем, нет, он винил себя. Винил за спасение жизни той, кто впоследствии пролила кровь миллионов жителей земли.

***

Настя в тот день, когда все началось, мирно спала в своей спальне. Костя, который так и не захотел оставить свою любимую, в смежной комнате смотрел телевизор. До слуха девушки, сквозь сон, доносились голоса людей из «зомбоящика». Но вкупе со сном, где она видела отца живым, ее мало интересовало происходящее. «Проснись», – шептал ей до боли знакомый, женский голос. Девушка лишь переворачивалась на другой бок и вновь забывалась сном, в котором ее семья была вместе. Папа. Мама. Алекс. Даша и сама она – Настя, маленькая. «Проснись, … ты должна проснуться», – вновь слышала она рядом голос. В тот самый момент, когда девушка вновь решила перевернуться на другой бок и отдаться сну всецело, кто-то сильно схватил ее за плечи. Девушка вздрогнула и открыла глаза.

– Анастасия Владимировна! – кричал Костя, – Нам следует убираться отсюда! Девушка недовольно оттолкнула молодого человека от себя и села в постели. Костя на мгновение замялся, чем вызвал еще большее негодование у Насти.

– Ну что еще? – вскричала она.

– Там, … – он указал на улицу, – Там такое….

Девушка сползла с кровати и подошла к окну. Отдернув шторы, она выглянула на улицу и оцепенела. Первые мгновения Настя не могла поверить своим глазам. Происходившее на улице напомнило ей страшное воспоминание. В те мгновения, страшные тени пришли в отель, где жил ее отец, они намеривались уничтожить всех, кто попадется на их пути. Эти страшные существа, с вытянутыми, тонкими телами и столь непропорциональными лапами, почти убили и ее, как всех остальных посетителей, но… Та странная блондинка, от которой исходил огненный свет, уничтожила монстров. «Энни», – вновь в памяти всплыл голос той странной девушки, что оказалась страшнейшим демоном – Джаггернаутом. Настя ощутила, как горячие слезы скользнули по ее щекам, когда она увидела ту, кого даже после откровения о сущности ее огня, звала не иначе, как «ангелом». Но теперь Джаггернаут был на стороне монстров.

– Мне не зачем дальше быть… – одними губами прошептала Настя. – Папа, Алекс, Даша… их больше нет. И я устала

Тени скользили по небу, домам, тротуарам. Люди в панике пытались спастись, но каждый, до кого дотягивались мерзкие, длинные лапы монстров – исчезал в тот же миг. Оставалась лишь одежда. Вдруг горизонт загорелся. Настя вздрогнула, ей почудилось, что где-то там началась ядерная война. «Ангел»… – в слезах прошептала девушка, видя, как блондинка, сжигает дома и деревья одним сжатием кулака.

– Отныне ваш город, а вскоре и весь мир, принадлежит моему господину, – тихо, но совершенно отчетливо, произнес Джаггернаут. Настя обливаясь слезами, качала головой, словно она не согласна с этим. Словно она может что-то изменить.

Наконец, янтарный взгляд скользнул к ней. Настя хотела верить, что в душе Джаггернаута в этот миг проснуться хоть какие-то чувства, что напомнят ему…. Но, нет.

Джерг медленно направился к дому, в котором еще несколько лет назад, провел тихие вечера в обществе Владимира Сергеевича. Настя ощутила некоторую дрожь в теле, но не отступила от окна. Костя попытался урезонить девушку, но она была непреклонна. «Если мне суждено погибнуть сегодня – так тому и быть», – лишь прошептала она.

Костя заметил, как треснуло стекло в оконной раме. Настя отшатнулась, но не убежала. Трещины разрисовали окно, словно мороз в зимнее утро.

– Прошу! Отойди! Ты погибнешь! – что есть силы, прокричал молодой человек. Настя не шелохнулась.

– Если он способен меня убить, то мне незачем жить уж точно, – произнесла девушка. В ее памяти на мгновение всплыл образ Джаггернаута в момент их знакомства. Она впервые столкнулась с подобной силой. Деревянная дверь номера, что сдерживала демона, раскрошилась на мелкие осколки. Теперь все повторялось, но если тогда, демон спасал ее, то теперь все было наоборот.

Стекло от напряжения лопнуло и разорвалось на мелкие осколки. Настя закрыла лицо руками, но к ее удивлению, никакой боли она не ощутила. Костя также в удивлении отшатнулся к стене. Девушка же убрала руки от глаз и заметила, что тысячи мелких осколков зависли в воздухе перед нею. «Не убил?!» – удивленно подумала она, переводя взгляд на огненный силуэт, что стоял перед нею и изучающе смотрел.

– Ты красивая, – вдруг разнесся голос демона. Девушка полностью осознала тот факт, что Джаггернаут ничего не помнит, словно все, что произошло два года назад, никак его не касалось.

– Ты меня не узнаешь? – Настя сама не осознала, почему произнесла именно эту фразу. Демон ухмыльнулся. Огонь постепенно оставил его облик и перед Настей явилась блондинка с янтарными глазами. «Раньше они были зеленые», – подумала девушка.

– Ты понравишься моему господину, – вновь гулко произнесла блондинка и осколки, что все это время левитировали, наконец, рассыпались по полу.

Костя попытался встрять в разговор, но демон лишь перевел на него янтарный взгляд и одним движением руки, заставил человека воспламениться. «Нет!» – вскричала Настя, – «Оставь его и я пойду с тобой добровольно!».

– Ты пойдешь со мной: добровольно или нет – мне все равно, – ухмыльнулся демон.

Огонь тем временем объял ноги молодого человека. Костя упал. Истошный крик разрывал сердце Насти. Девушка пыталась остановить процесс возгорания, но демон был не преклонен.

– Он же может также послужить твоему господину! – вскричала Настя. – Он может стать тенью или демоном… Возьми его.

Демон вновь ухмыльнулся. Огонь уже охватил полностью ноги. Настя видела, что Джаггернаут специально не использует всю свою силу. Ведь остальных он уничтожал за считанные секунды.

– Ради Анны! Сделай это ради Анны! – закричала девушка. Взгляд демона на мгновение сделался зеленым. Огонь, что почти убил Костю, потух. Молодой человек продолжал истошно кричать. Прилипшая одежда к ожогам вызывала неимоверные мучения. Настя дрожащей ладонью прикоснулась к плечу демона. Она слышала, как от боли стонал Костя. Она слышала, как на улице кричали люди. Но в данный момент, ее интересовало лишь одно: Джаггернаута можно вернуть. «Все дело в памяти», – осознала девушка и оглянулась на Костю. «Прячься», – одними губами прошептала она. В следующее мгновение зелень в глазах демона растаяла в янтаре. Настя покорно закрыла глаза.

2 глава

Владимир Сергеевич очнулся в углу своего фургона. Темнота помещения давила на него. Он сел и начал приводить свой разум в норму. Изменения в мире – приносят изменения и в людях. Володя это знал. Он отдавал себе отчет, что даже самый адекватный человек, оставшись на долгое время в обстановке одиночества и хаоса, постепенно начнет сходить с ума. Потому, каждое утро спросонья, Владимир Сергеевич проговаривал все, что он помнит о себе. «Меня зовут Ершов Владимир Сергеевич. Я родился в Англии, в 1980 году, 20 апреля. При рождении меня назвали Вуди. Родители погибли в 1995 году…. Имена их не помню. В двадцать я стал отцом, дочь звали…», – на этом он всегда замолкал. И дело было не в том, что он забыл имя Даши, нет. Он помнил каждое мгновение, что провел со своими детьми, помнил каждый их шаг. Помнил. Но эта память ранила сильнее, чем все то, что происходило сейчас.

После пробуждения, Владимир Сергеевич отворил ставни и вновь окунулся в новую реальность. Кто-то мог был подумать, что в мире произошла ядерная война и потому, землю укутал снегоподобный пепел. Но нет. После каждой ночи, когда в мир людей прибывал Джаггернаут, деревья, оставшиеся после вторжения постройки, и просто земля воспламенялись. Оттого теперь, постоянно стоял страшный холод. Солнце закрывало подобие серого купола, что создавался, видимо из-за паров, исходивших от горения. Владимир Сергеевич услышал, как из кабины донесся звук всхлипывания. Мужчина сперва насторожился, а спустя пару мгновений вспомнил: он в фургоне отныне не один.

– Доброе утро, – проговорил Володя, когда из кабины вышла девушка.

Натали так и не сняла куртку, которую сумела отобрать у трупа. Потому запах стоял мерзкий. Она ощущала его и сама, и Владимир Сергеевич. Но запах стал такой обыденностью. Воняло все. Еда. Люди. Земля.

Девушка прошла ближе и дрожащими руками стянула с себя куртку. В Натали проснулся стыд от той вони, что теперь исходила от нее. Она осталась в тонкой курточке и смущенно отвела взгляд.

– Замерзнуть гораздо хуже, нежели пахнуть, – возразил Владимир Сергеевич, подняв с пола куртку и накинув ее назад на плечи девушки.

– Это антисанитария, – проговорила она, – Любая царапина на теле и все. – Она подняла глаза на мужчину и серьезно посмотрела на него, – Я голодна.

Володя улыбнулся и пригласил ее за стол. Девушка впервые за долгие недели вкусила теплый хлеб. Она выпила горячий чай. Тепло разлилось по ее телу, и Натали блажено улыбнулась. Когда-то, много месяцев назад, она сидела с этим мужчиной в кафе и спокойно болтала о погоде, книгах и… лекарстве от бешенства. Но теперь им не о чем было говорить. Они молчали. Тогда, в кафе, ей чудилось, что уйди он и вся жизнь рухнет. Теперь ей большее удовольствие доставлял теплый чай, нежели его присутствие.

Владимир же углубился в свои воспоминания.

После того, как он выбрался из бара и столкнулся с Джаггернаутом, мужчина направился в Большую княжескую церковь. Если где и можно было спрятаться, то только в пристанище Бога. Люди бежали из своих домов. Многие погибали не добравшись до церкви. Многие растворялись и обращались в пепел от одного прикосновения теней. Володя все это видел. Но бежал. Он должен был пережить эту страшную ночь, чтобы отомстить Джергу за все и за всех. И вот, наконец, добравшись до церкви, Володя осознал, что оставшихся можно пересчитать по пальцам. Там был священник, две послушницы, мать с грудным дитём, три девушки, похожие на среднестатистических подружек, двое мужчин и сам Владимир.

«Молитесь, дети мои», – проговорил священник, когда все свечи в церкви запылали пламенем. – «Молитесь, и будет нам спасение».

Владимир последовал примеру остальных и, упав на колени, начал читать «Отче наш».

С улицы донеслись пронзительные крики. «Выжившие», – мелькнуло в мыслях Володи и он, забыв о молитве, направился к дверям.

– Стой! – остановил его крик священника. – Там нет людей. Их уже нет.

Володя оглянулся на него. «Крики…», – проговорил было он, но святой отец возразил: «Зло очень искусно играет на наших эмоциях, сын мой».

Володя ощутил, как воспоминания о той страшной ночи вновь оборвались и ушли в небытие. Утро уже полностью вошло в свои права. И теперь серое, затянутое пеплом пожарищ, небо озарилось золотом солнечных лучей. Натали уже выпила чай и собралась уходить. Девушка не желала оставаться на одном месте дольше, чем необходимо, чтобы выжить.

– Натали, – позвал Владимир Сергеевич. Девушка отрицательно покачала головой, давая ему понять, что их пути вновь расходятся. – Удачи тебе, Натали…

***

После ухода Натали, Володя вновь занялся своими обыденными теперь делами: поиском пропитания. Когда-то давно, Даша упросила отца сводить ее на вышедший фильм «Я – легенда», там мир разрушил страшный вирус, превративший девяносто процентов людей в кровожадных вампиров и главный герой остался с собакой. Владимир Сергеевич был бы счастлив найти собаку. Ибо повседневная рутина его состояла, как и Роберта Невилла в поиске оставшихся припасов. Володя до сих пор помнил тот фильм, который Даша очень любила. И, возможно знания, которые он получил из, казавшейся, раньше фантастической, истории помогали ему выживать. Он вооружался ружьем и ходил по разрушенным отелям, домам, магазинам. Все, что находил, забирал себе.

Но сказать, что он был единственным выжившим нельзя, выжили еще и мародеры. Шайка из парней и девушек, что разъезжали днями на трех джипах и воровали продукты, боеприпасы из магазинов. Пару раз, Володя на них натыкался. Отделался он сломанным ребром и подбитым глазом. Однако, найденные консервы уберег. «Мародеры», так они себя называли, отличались бесстрашием, но не тем, что присуще героям, а тем, что присуще глупцам. «Мы пойдем на службу к демонам и станем править миром», – кричал главный из отморозков – бритый с татуировками на лице. За время апокалипсиса подобных группировок образовалось около сотни. Во всех городах мира. Многих, тех, что громили Румынию, Володя знал лично. «Подающий надежды юрист или дипломат», – говорили о таких. Хотя Владимир Сергеевич был в курсе, как именно подобные молодые люди стали «юристами» или «дипломатами», их отцы и матери входили в касту «золотых людей». Имена Володя запоминал плохо, но вот человеческую суть улавливал всегда хорошо. Демоны умели убеждать людей в своей правоте, вот они и навевали мысли неопытным умам о будущем величие. Владимир слышал эти речи на некоторых волнах радиоприемника, некий «Хоррор» захватывал радиоэфир и предлагал, предлагал, предлагал…. Безбедное существование, хотя подобные «мародерам» никогда бедно и не жили, власть, которую никто не будет ограничивать, удовольствия, исполнения желаний….

Сами молодые умы, что поддались подобному подстрекательству, никогда не могли ощутить жизни обычного человека. О них не зря говорили: «Сын министра», «Дочь главного прокурора», «Внук депутата». Подобная характеристика означала, что «молодой человек» особенный, практически бриллиант. А «бриллиант» не может жить в бедности или обыденности.

Теперь к слову… никого кто кричал о превосходстве «бриллиантов» не осталось. С несколькими «подающие надежду» расправились лично. Владимир Сергеевич сам, когда-то был не последним человеком в Бухаресте. Он вел дела с иностранцами и зарабатывал большие деньги, но зачем они были ему теперь?!

Иногда ночью, когда тьма окутывала весь мир, Володя отдавался воспоминаниям. Он закрывал глаза и слышал голоса из прошлого. «Папа, … – доносился до него гулкий голос Даши, – я хочу помогать людям… Мне нужна профессия врача…» – это были те слова, что она сказала ему перед вступительными экзаменами в медицинский университет. Он же хотел видеть свою дочь замужней дамой, с детьми. Он желал передать ее в руки того, кто сумеет ее защитить от всяких бед. «Папа, мне это, действительно, нужно…», – также гулко доносился до него ее голос.

История тех дней вызывала у мужчины теплые чувства. Больше не было боли, что преследовала его после гибели Даши. Даже чувство вины ушло прочь. Теперь воспоминание о мире до смерти дочери, вызывали лишь приятную ностальгию. Изредка, Володя ловил себя на мысли, что Даша, его высокоморальная дочь, никогда бы не сумела убивать ради пропитания. Она, напротив, старалась бы спасти как можно больше человеческих жизней. Возможно, из-за этого он и старался приписать подобные качества так напоминавшему Дашу – Джаггернауту.