Закрывая тропинки, дома…
Оставаясь в волшебном безмолвии,
Замирали вокруг тополя.
И снежинки заворожённые
Благодатно встречала Земля…
Мартовская капель
Безысходность мартовской капели
Не звучит по миру уходящим.
Словно на весенние качели,
Жизнь дохнула чем—то настоящим.
И ветра подули в одночасье,
С крыш срывая зимние метели.
С ветром в душу к нам примчалось счастье:
Льды и бури разом улетели…
Засмеялось солнышко игриво,
На лице в веснушках утопая.
И на небе радужно красиво
Облака под музыку играли…
Всё в весне обычным было, талым…
Март животворяще улыбался.
И восход пылал морозцем алым.
Только время не хотело возвращаться…
И неумолимо дни летели:
Слышала минуты и секунды…
Как же в этой мартовской капели
Повернуть все циферблаты трудно…
Бессмертный полк
В эту реку жизнесудия я встаю плечом к плечу
Рядом с павшими, живыми, сохранив в руках свечу…
Неосознанно реально Память вместе собрала
И вторую жизнь эпохе и войне той отдала…
Наш Бессмертный полк всечасно, отмеряя тот восход,
Вероломно, сквозь туманы встретил Неман – переход.
И у Брестской параллели полегло тогда солдат,
Чёрной тучею фашизма озаряя точность дат…
Взяты Крым и Севастополь, вот уж близко у Москвы.
Ленинградскою блокадой в окнах зиждутся кресты…
Но встаёт «Дорога жизни» тонко – призрачным ледком.
И идут обозы длинно под обстрелом и огнём…
Метроном трудится жутко: медлит то, а то быстрей.
А от голода и стужи трупы падают в елей…
Иногда ещё беззвучней: просто в зыбкую кровать.
Не спасли заветные хлебные: их всего сто двадцать пять…
А фашист лютует грозно, всё сметая на пути:
И уже на Волгу Гитлер властно приказал идти!
Но звучат слова Чуйкова, что собраться помогли:
«Всем вперёд! И не сдаваться! Нет за Волгою Земли!»
Воевали насмерть люди, отбивая каждый холм.
Все рвались к Победе вместе за Россию! Напролом!
И горела даже Волга, а дом Павлова стоял —