И буду век ему верна?

– Ну как же можно тебя не любить?

– Молодец, так держать. – Я обхватываю его за шею и притягиваю к себе. Он не брит, но мне это даже нравится.

– Я тороплюсь, – смеется Вадим.

– Ничего подобного. Будешь знать, как будить меня по утрам.

После его ухода я собираюсь как следует выспаться, но вдруг вспоминаю о родном участке. Меня охватывает жажда деятельности. Я встаю, иду в ванную: кран на месте. Утро чудесное.

К вечеру возвращается Вадим, мы ужинаем, занимаемся любовью, утром прощаемся, он уезжает, а я мету участок. В субботу Вадим на ночь не остается, уезжает часов в десять, когда появится – не знает, дела. Скорее всего, в понедельник. Я клянусь его ждать до понедельника.

Утром мне не спится, и уже в шесть я иду на участок. Улица пустынна. Тишина, и воздух какой-то особенный. Я замираю, опершись на метлу. Мысли мои чисты и прекрасны.

Тишину внезапно нарушают три машины, друг за другом мчащиеся по улице. «Вот придурки», – думаю я.

А машины, сначала та, что в середине, а потом и две другие вдруг останавливаются. Из средней выходит Вадим. Полная для меня неожиданность, между прочим. Лицо у него сердитое.

– Ты что делаешь? – спрашивает он.

– Улицу мету, – резонно отвечаю я.

– Зачем?

– Что значит – зачем? Я в ЖЭКе работаю.

– Помнится, ты на телевидении работала.

– Когда это было, меня уже выгнали.

– Так, – недовольно говорит Вадим. – Иди домой, часа через два я приеду.

– Ага, – только и успеваю сказать я и остаюсь наедине с метлой.

Едва я собралась позавтракать, вернувшись домой, как приходит Вадим. Выражение его лица мне не нравится, я сразу же вспоминаю, что за моей спиной три поколения прокуроров, и готовлюсь к бою.

– Что это за чертовщина с метлой? – спрашивает Вадим голосом моего отца.

– Я же тебе сказала: дворником работаю. Надо мне где-то трудиться. Это временно, до зимы. Снег пойдет, тяжело станет, я брошу.

Мне кажется, что я все объяснила очень доходчиво, но Вадим так не считает.

– Что ты за человек, черт возьми? Мужья-придурки, соседи ненормальные, метла эта дурацкая. Что ты из своей жизни балаган устраиваешь?

– Далась тебе эта метла, – канючу я. – Ну а мужья, что же теперь, топиться, что ли? Каких бог послал.

– Ты вообще серьезно говорить можешь? – спрашивает Вадим, и я с удивлением замечаю, что он повысил голос.

– Могу, но не буду. Ни к чему мне серьезно говорить, особенно о метлах и мужьях.

– Оставь этот дурацкий тон. Мне кажется, я имею право…

– Наверное, имеешь, – перебиваю я. – А я имею?

– Что?

– Я какие-нибудь права имею? Например, жить, как считаю нужным?

– По-твоему, это нормальная жизнь?

– Само собой. Если тебе необходима светская львица, так ты квартирой ошибся, львицы в коммуналках не живут.

– При чем здесь коммуналка?

– Хорошо, поговорим о норме. Для тебя нормально, когда женщина ждет, с вопросами не лезет, жизнью довольна и чокнутой не выглядит?!.

– Послушай, разве я тебя чем-то обидел? – спрашивает он, сбавляя обороты.

Неожиданно мне становится невыносимо скучно.

– Ладно, – говорю я. – Извини. Я тут глупостей наболтала. Вообще у меня не все дома. Наш роман затянулся. Давай скажем друг другу до свидания.

– Ты это серьезно? – лицо Вадима становится неприятным.

– Вполне.

– Что-то я не очень понимаю.

– А чего тут понимать. Уходи.

– Та-ак, – Вадим садится в кресло. – Я не мальчик, обиженно в дверь ломиться не буду. Мне интересно тебя послушать. – Я молчу. – Давай, давай, – требует Вадим.

Дураку ясно, просто так он не уйдет. Я чешу за ухом и пытаюсь прикинуть, как от него избавиться.

– Тебя больно ранило, что я дворник…

– Не болтай чепухи.

– Хорошо. Значит, тот факт, что я об этом умолчала. Не стоило этого делать, согласна. Однако тебя тоже особо разговорчивым не назовешь. Я знаю, что зовут тебя Вадим. Наверное, и фамилия есть?

– Фенька, – перебивает он мои излияния, – а ведь мы с тобой ругаемся. Невероятно. – Он садится рядом со мной на корточки, берет мои руки в свои и улыбается. – Ну, чего ты? В самом деле хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, конечно.

– Слава богу. Предупреждаю сразу: ты от меня не отделаешься. Я тебя люблю. Чокнулся на старости лет.

– Тоже мне старик.

– Ну уж и не юноша. И тебе пора за ум браться, а не с метлой бегать.