Летняя коллекция детектива

– Так что это за мужик?

– А я бы его сам убил, – продолжал Саня жизнерадостно, не отрывая взгляда от стрелки старомодных механических весов. Стрелка покачивалась. – С удовольствием! Он мне два колеса испортил! Главное дело, даже вулканизация не поможет, надо новые покупать, там всё в клочья изодрано! Скотина такая, «звёздочки» разбросал, где он только их взял! Господь Бог на небе всё-о видит, всё-о слышит! Раз – и готово, нету Валерика!

– А торт вафельный свежий?

– Откуда я знаю? На, посмотри!

Маруся посмотрела и вернула. Торт был совсем старинный.

– За кого ты спрашивала, я не понял? За Костяна, что ли?

– Который Валерика ударил, и тот сразу упал. Ну такой, в камуфляжных штанах, высокий.

– Костян и есть! Так он из лесничества Ново-Егорьевского! За Ёлкино сразу направо сворачиваешь и чешешь сначала по грунтовке, потом по грейдеру. А он тебе зачем?

– Да ни за чем, – бросила Маруся беспечно. – Просто мы тут столько лет, а я его первый раз вижу.

– Он и есть недавний. Он раньше где-то под Владимиром, что ли, работал или под Нижним. Главное дело, участковый наш, Семёныч, мне говорит: приедут спецы из Егорьевска, всех опрашивать станут, так ты первым делом расскажи, что Валерик тебе шины пропорол. А я что, дурак совсем? Я им про шины, а они меня на нары, да? Может, его Костян и порешил, а меня на зону?

– Да они разберутся, – сказала Маруся, которой надоел Саня.

– Знаю я, как они разбираются! Я чё, не сидел по малолетке, что ли?! Им, главное, палку-галку в ведомость, закрыто, мол, дело. А кто там по правде виноват, какая разница!..

Маруся отсчитала денежки, подождала, пока из кассового аппарата вылезет чек, и сняла с прилавка тяжёлый пакет.

– А этот лесничий и Валерик были хорошо знакомы?

– Да почём мне знать-то?! Вроде и вовсе не были. Костян редко здесь бывает, говорю же! И к нему туда не наездишься, в глухомань-тмутаракань.

– А жену Валерика вы знаете? Где она сейчас?

– Ксаню-то? Конечно, знаю! Она приезжает редко и сейчас в Москве, должно быть, где же ещё? Они сами с Москвы. Тут половина с Москвы, а другая половина с Егорьевска. Зинка вон с Воскресенска, зимой там живёт. А чего она тебе далась, жена-то?

– Наверное, нужно ей позвонить, – на ходу придумала Маруся. – Она, может быть, не знает, что несчастье произошло.

– Да без нас есть кому звонить, – махнул рукой Саня. – И телефона у меня нету. У Наташки есть, которая из того дома. Они соседи, у ней точно есть.

Маруся выбралась из сельпо с непонятным чувством облегчения, как будто опасности избежала, хотя Саня был приветлив и ничего такого не говорил и не делал.

Гриша ждал её на лавочке и, как только она вышла, сразу поднялся и взял у неё из рук пакет. Он всегда носил её сумки, и Марусю это раздражало. Впрочем, сейчас его помощь была очень кстати.

– Ну что Прокопенко? – спросила она.

– Ничего не видели и не слышали. Мне кажется, я его оскорбил.

– Как?!

– Ну, я стал спрашивать про Валерика. А он мне сказал строго, что с такими отбросами общества ни он, ни его супруга не могут иметь ничего общего.

– А ты?

– А я сказал, что речь идёт не о том, что у них было много общего, а об убийстве.

– А он?

– А он говорит, что слышать ничего не желает.

От магазина они почему-то повернули в другую сторону, не к тётиному дому, а к краю деревни.

– Зины нет, – начала доклад Маруся. – Она уехала к сыну и попросила подежурить Саню.

– У которого «Лада Гранта», и ему Валерик шины пропорол, – перебил её Гриша.

– Саня сказал, что вчерашний мужик в камуфляже из Ново-Егорьевского лесничества. Сюда приезжает нечасто и с Валериком, кажется, был незнаком. Или почти незнаком. Кстати, про шины Саня рассказывать полиции не хочет, говорит, что его сразу на нары определят. Разбираться, мол, никто не станет: мол, Валерик шины ему попортил, а Саня его за это убил, и все дела.

– Это как раз подход питекантропов, – заявил Гриша и улыбнулся. – Не человеков.

– Гриш, мне от твоей сегодняшней философии тошно.

– Самому тошно, а что делать?

– Жену Валеры зовут, видимо, Оксана или Ксения. Саня назвал её – Ксаня. Телефон её есть у Натальи, они соседи. Я сказала, что, наверное, жене нужно позвонить.

– Да ей, скорее всего, уже позвонили.

– Я же должна была что-то сказать! – Тут Маруся остановилась и уставилась на ворота. – Гриш, зачем мы сюда пришли?!

– Мы ведём расследование, – быстро ответил он. – Я Шерлок, а ты Джон.

– Наоборот, – поправила Маруся. – Ты что, хочешь залезть в этот дом?!

– Если ты будешь вопить, весь план сорвётся. У тебя есть с собой стамеска, револьвер, газовый фонарь и две маски из чёрного шёлка?

Он сбросил на землю рюкзак и осторожно потянул на себя калитку. Оглянулся и подмигнул Марусе – ну просто невозможный тип!..

– Гриш, – зашептала она, – здесь человека убили, в этом самом доме! Его наверняка охраняют!

– Кто его охраняет? – в ответ зашептал Гриша. – Его может охранять только наш участковый Илья Семёныч. А он у твоей тёти угостился наливкой.

– И что?!

Гриша пошире открыл калитку, оглядел двор и снизу вверх кивнул Марусе. Она подлезла ему под руку и тоже заглянула.

Двор был пыльный и тесный, трава вся жёлтая, с уцелевшими островками зелёной. Должно быть, на островки попадала вода, когда поливали грядки. Чахлые яблони почти не давали тени, и плотно в ряд теснились сараи и сараюшки, сколоченные из разномастных досок. Под стеной дома пристроена широкая, доски в четыре, лавка, некогда покрашенная в зелёный цвет. Краска давно облупилась и кое-где совсем облезла, а кое-где скатывалась в длинные струпья.

На лавке на боку, прикрыв лицо носовым платком, чтобы не лезли мухи, мирно спал участковый Илья Семёныч. Фуражка лежала рядом.

– Охрана на посту, – сказал Гриша тихо. – Дверь открыта, но в неё мы не пойдём.