Весенний детектив 2019 (сборник)

– Нет, – безнадежно произнес Макс.

– Уверен: ему сообщили про монастырь и про то, где зарыты туфли, – не сдавался я. – Ты не думал о продажной охране? Зуев был очень богат, похоже, не все его деньги конфискованы, часть где-то спрятана. Откуда у Павла адвокат?

– Дорогого юриста оплатила мать мужчины, она умерла вскоре после суда над сыном, – пояснил друг.

– Про обувь Галины мерзавец узнал еще на зоне, а про букву – в Москве, иначе бы он раньше о шраме заговорил, – уперся я. – Кто к нему приходил до тебя? Защитник?

– Нет, ее пока не было, психолог с ним беседовала.

– Давай посмотрим видеозапись их беседы, – предложил я.

Макс пожал плечами.

– Нет проблем, сейчас включу, но ты там ничего не увидишь, я «кино» вдоль и поперек изучил. Голубева ему всякие тесты давала.

– Включай, – приказал я, – я в свое время начитался произведений классиков психологии, увлекался этой наукой, кое-что в голове осело.

Через двадцать минут я воскликнул:

– Стоп! Видишь?

– Что? – не понял Макс.

– Прокрути немного назад и внимательно слушай, – велел я.

Друг покорно нажал на мышку, из ноутбука понесся приятный голос Маши:

– Отлично. Теперь тест на ассоциации. Он очень простой: я называю существительное, допустим черт, а вам необходимо найти к нему логическую пару – ангел-дьявол. Понятно?

Зуев кивнул.

– Прекрасно, начали. Смерть.

– Рождение.

– Женщина.

– Мужчина.

– Овощ.

– Фрукт.

– Еда.

– Питье.

– Мертвец.

– Могила.

– Убийца.

– Жертва.

– Суд.

– Присяжные.

– Труп.

– Гроб.

– Цифра.

– Буква.

– Отлично! – воскликнула Маша. – Переходим к тесту на личностные оценки. Кстати, удовлетворите мое женское любопытство, почему не сделали себе татуировку? Не хотите быть как все заключенные?

– На зоне запрещено набивать тату, и мне не нравятся картинки на теле, – спокойно ответил Зуев. – Один раз разукрасишься – всю жизнь потом таким ходить, захочешь свести – след останется. Это не для меня.

– Да, – согласилась Маша, – вы совершенно правы.

– Стоп, – снова скомандовал я. – Прозвучало слово «татуировка».

– Но ведь не шрам, – возразил Макс.

– Верно, но послушай еще раз текст, в нем были существительные «женщина», «мертвец», «могила», «убийца», «жертва», «суд», «труп», а на слово «буква» Маша произнесла: «Отлично». А теперь внимательно глянь сюда, следи за ее руками.

Я быстро постучал пальцами по экрану.

– Ешкин кот! – подпрыгнул Воронов. – Мне б и в голову не пришло на это глянуть! Как ты догадался?

– Сейчас объясню, – пообещал я. – Да, слово «татуировка» – не «шрам». Маша хотела уточнить, понял ли ее Павел, и спросила про татушки. Зуев дал ей понять: о’кей, он не дурак, и произнес: «Захочешь свести – след останется». След!!! Он сообразил, что имеется отметина на теле. А Голубева живо подтверждает: «Да, вы совершенно правы».

– Ну ты даешь! – выдохнул Макс.

* * *

Через две недели мы с Вороновым сидели в уютном маленьком кафе, компанию нам составляла Ольга, женщина лет тридцати пяти.

– Вы обещали нашей самой тиражной газете России интервью, – сказала она, уставившись на Макса.

– Задавайте вопросы, – кивнул друг, – я постараюсь на них подробно ответить.

– Отлично, – обрадовалась корреспондент и включила диктофон. – Двадцать девятое мая, материал об убийце Зуеве, беседа со следователем Максимом Вороновым и…

Репортер выжидательно глянула на меня. Я быстро произнес: