4 любовника и подруга

– Сказал. Я так понимаю, ситуация сейчас не простая…

– А когда она была простой? – хмыкнул отец.

– Вот-вот. Ваши конкуренты решили подкатить с другого боку: будучи заняты проблемами дочери, вам станет просто не до них.

– Не могу поверить, что они способны на такое. И при чем здесь бывший мент? Абсурд какой-то. Я его даже никогда не видел. Живым, я имею в виду, и моя дочь тоже.

– Должно быть, мент им чем-то насолил, заодно они решили и вам напакостить. Мент, кстати, мутный. Слух прошел, что на пенсию он отправился не с пустыми руками. Вроде бы к нему попали очень важные бумажки с именами тех, кто из местной криминальной верхушки сотрудничал с ментами. Сами понимаете, есть люди, которым ни к чему, чтобы эти сведения стали всеобщим достоянием. Этого одинаково не хотят ни менты, ни те, кто на них работает. Вспомните, что происходило в городе четыре года назад, и вам все станет ясно.

Мне ничего ясно не стало, ведь я знать не знала, что тогда происходило, по мне, так ничего особенного, но папа, должно быть, был в курсе, потому что молча кивнул.

– Ну, вот, дядю и оприходовали. Судя по тому, как он выглядит, от него чего-то хотели. Логично предположить, те самые имена их и интересовали.

– Кого – их?

– Опять же, логично предположить, тех из братвы, кто еще на воле гуляет.

– С братвой я дел не имею, и при чем здесь моя дочь?

Вадим пожал плечами. Как видно, не на все вопросы он знал ответ. Повернулся к нам и сказал:

– Слушаю вас, девушки.

И мы начали пересказ вчерашних приключений, говорила в основном я, Сонька иногда что-то уточняла. Находка на нее так подействовала, что она до сих пор сидела будто пришибленная.

– Значит, машина стояла возле ресторана? И не перед входом, а сбоку от здания в самом конце стоянки, где довольно темно? Там, скорее всего, труп и подкинули. Парней, что за вами увязались, вполне мог интересовать именно труп, а вовсе не ваш предполагаемый спутник. Открыли бы багажник, вызвали милицию… Хотя этот Михаил тоже темная лошадка. Глаза разные? Примета будь здоров, такого вряд ли с кем спутаешь. По этой причине носит темные очки, но вам почему-то глаза показал. Еще что-нибудь о нем можете рассказать?

Я пожала плечами, а Сонька вздохнула:

– Двухметровый красавец в дорогом костюме. Просто картинка из журнала.

Вадим нахмурился:

– Картинка? И назвался Михаилом? В доме ведь есть компьютер?

– Конечно.

– Идемте посмотрим, может, найти вашего Михаила будет не очень сложно.

– Ты кого-то подозреваешь? – спросил отец, направляясь в кабинет.

– Версия фантастическая, но чем черт не шутит.

Через пять минут мы уже были возле компьютера. Вадим занял кресло отца, его пальцы заскользили по клавиатуре. Вскоре на экране появились изображения. Одна фотография, другая, они сменяли друг друга так быстро, что взгляд не успевал сфокусироваться. Наконец Вадим удовлетворенно кивнул и вызвал на экран фотографию, максимально ее увеличив.

На стуле в небрежной позе сидел наш недавний знакомец, в щегольском двубортном костюме в тонкую полоску, в белоснежной рубашке без галстука и лакированных туфлях. Волосы зачесаны назад, глаза скрывают очки, очень узкие, делавшие его лицо особенно хищным. Небрежная поза, шикарная улыбка. Парень был так хорош, что казалось немыслимым поверить, что такие, как он, запросто разгуливают по нашему городу. Хотя по-прежнему оставалось одно «но»: несмотря на щеголеватый вид, от него за версту несло неприятностями. В общем, передо мной был типичный городской хищник: жесткий, агрессивный, сексуальный.

– Это он, – пискнула Сонька и с трудом перевела дух. От эстетического шока, я полагаю.

– Уверены? – повернулся к нам Вадим.

– На все сто, – ответила я. – Если у него нет брата-близнеца.

– Братьев нет, так же как и сестер. И с глазами у него, по-моему, полный порядок.

Он вызвал на экран следующую фотографию. На ней Михаил был запечатлен на улице, входил в подъезд дома, обернулся и в этот момент попал в объектив фотоаппарата. На сей раз без очков, и на фото было отчетливо видно, что глаза у него карие. Затем появилась третья фотография, на ней Михаил в обществе красавицы-брюнетки сидел за столом, опять же без очков, глаза отливали небесной синью.

– Хамелеон какой-то, – пробормотала Сонька.

– Линзы, – сказала я. – Он меняет цвет глаз по своему усмотрению.

– С синими он так хорош, что оторопь берет, – развила тему Соньку. – А с карими вылитый змей-искуситель.

Вадим смотрел на экран с усмешкой, предпочитая помалкивать, зато папа решил вмешаться.

– Кто этот тип? – недовольно спросил он.

– Михаил Володин. Кличка Мигель. Редкая сволочь и садист. Торговля наркотиками, проституция и прочее. Кстати, очень любит баловаться ножичком. Так что труп в вашем багажнике вполне мог появиться с его подачи, резать на куски человека как раз в его стиле.

– Подожди, – заговорил отец. – Какое отношение к моей дочери может иметь какой-то бандит? Откуда он вообще взялся?

– В этом-то вся загвоздка. Он никак не может находиться в городе. Парень тут много чего успел наворотить, и долгое время ему это сходило с рук. Но год назад его малость прижали, то есть наш красавец прокололся, и у ментов наконец-то появился повод взять его за жабры. Не дожидаясь счастливого свидания с прокурором, он смылся и, по слухам, обретается в Лондоне. Являться сюда, находясь в розыске, глупо. Правда, он очень наглая сволочь. И в отваге ему не откажешь, а еще в звериной хитрости. По общему мнению, парень совершенно безбашенный. Но чтобы вернуться, нужен очень серьезный повод. Допустим, он сильно разозлился, оттого что ему пришлось свернуть бизнес в этом городе, и решил наказать обидчиков. Тех самых, кто сдал его ментам. Сдал его, кстати, кто-то из своих. Это делает мою мысль о его причастности к трупу в багажнике вполне вероятной. Мигель решил узнать, кто его предал, оттого Крайнову и пришлось несладко. Неясно, правда, почему предполагаемый предатель вдруг заинтересовал его именно сейчас. Хотя есть еще догадка. Некто Рыжак Степан Петрович, дядя авторитетный, в настоящее время лежит в больнице. Говорят, жить ему осталось всего ничего. Так вот, в свое время Рыжак Мигелю очень помог, говорят, их связывает большая дружба. Особо осведомленные утверждают, что Мигель ему вроде сына. А почтительный сын с папашей обязан проститься. Хотя сам я сильно сомневаюсь, что этот тип способен на человеческие чувства. Так что остается лишь гадать, что ему здесь понадобилось.

– Надо же, – заметила Сонька удрученно. – А я в него почти влюбилась. Вот уж правду говорят, внешность обманчива. Ему б каждый год хватать по Оскару, а он какой-то наркобарон. Совсем люди себя не ценят.

Вадим усмехнулся.

– Откуда такая кличка? – задала я вопрос, продолжая разглядывать красавца-наркобарона.

– Ну, это понятно, – хмыкнула подружка. – На рожу его посмотри.

– Только этим и занята.

– Он же вылитый мачо.

– Он полукровка, – засмеялся Вадим. – Его отец кубинец. Учился в местном университете. Полюбил сокурсницу, она его. Потом любимый уехал на родину и забыл вернуться. Оттого у парня русские имя и фамилия. Через двадцать лет папаша одумался, приехал, и былая страсть вспыхнула с новой силой. В общем, хоть и поздно, влюбленные соединились и уехали на Кубу. Я думаю, мамаша попросту сбежала, сообразив, кого вырастила.

– Все это замечательно, – вернул нас к действительности отец. – Но мне хотелось бы знать, что этому типу нужно от моей дочери? Ко мне он тоже никаких претензий иметь не может, по крайней мере, я с трудом представляю, где и как наши интересы пересеклись.

– Девушки подобрали его на улице, так? – почесав за ухом, произнес Вадим.

– И трупа при нем не было, – кивнула Сонька.

– Они отправились в ресторан.

– И этот Мигель пообещал нам подарок. Вот скотина.

– Если он был без машины, следовательно, находясь в ресторане, переложить в багажник труп никак не мог. Значит, либо сделал это позднее, что попросту невероятно, либо раньше. Вопрос «зачем» остается в силе.