Миссия свыше

Девушка распахнула перед нами дверь, и я увидела просторный кабинет с тремя окнами, гигантским столом посередине с черной глянцевой столешницей, креслом, которое больше походило на трон, и низким стеллажом вдоль одной из стен. Стена над креслом вся была завешана дипломами и фотографиями. На столе тоже стояли фотографии, но видеть изображение со своего места я не могла. Те, что на стене, могли похвастать медийными лицами, в основном политиками, которые дружески обнимали улыбающегося Басова. Вид у него при этом был такой, что сразу становилось ясно, кто тут настоящая звезда.

Геннадий Львович стоял возле окна и хмуро обозревал пейзаж. Как только мы вошли, девушка тут же закрыла за нами дверь, оставшись в приемной, такое впечатление, что в кабинет хозяина заходить она боялась. Должно быть, босс он суровый.

– Моя сестра – дура, – не поворачивая головы, громко произнес он.

– Не могу с вами согласиться, – ответил Максимильян. – Мне Тамара Львовна показалась на редкость здравомыслящей женщиной.

Бергман устроился на одном из стульев, не дожидаясь приглашения. Кивнул мне:

– Присаживайся, милая.

Его тон можно было бы назвать развязным, заяви так кто-то другой, но Максимильян, само собой, оставался безукоризненным джентльменом. Басову его поведение вряд ли понравилось, но он не спешил демонстрировать недовольство, хотя не удержался и сказал язвительно:

– За те деньги, что она вам платит, вы ее пресвятой девой объявите.

– Вы ошибаетесь, это будет стоить куда дороже. Геннадий Львович, у вас свой бизнес, у меня – свой, не будем понапрасну тратить время друг друга.

– Что ж, я уважаю деловых людей, – кивнул Басов, не спеша устраиваясь в своем кресле. Видно, кресло с секретом, Геннадий Львович точно воспарил над столом и теперь выглядел и выше, и значительнее.

– Что вам наговорила моя сестра? – ворчливо начал он. – Историю о проклятии? Моя покойная теща и на том свете никак не успокоится? Все это чушь, которой сестра набирается, целыми днями сидя перед телевизором.

– О проклятии речь действительно заходила, – кивнул Максимильян.

– Надеюсь, вы-то не сомневаетесь, что это бред?

Бергман пожал плечами, понять это можно было как угодно.

– Вашей сестре есть о чем тревожиться.

– Да. Есть, – вздохнул Басов. – Мои дети… Самое худшее, что может быть в жизни человека, это смерть его ребенка… такого я и врагу не пожелаю.

– Ваши чувства мне понятны…

– Тамара просила вас найти Егора? – перебил Басов, точно жалея о минутной слабости, голос вновь звучал деловито, без эмоций.

– Да. Ее беспокоит его долгое отсутствие.

– Мальчишка где-нибудь на Мальдивах, по крайней мере, в прошлый раз его обнаружили там. Тогда моя сестра тоже нервничала, заявила в полицию. Он, видите ли, не мог позвонить, потому как оставил телефон в машине, в аэропорту на стоянке… Буду с вами откровенен. О том, что сестра обратилась к вам, я узнал еще вчера, и навел о вас справки. И то, что я услышал… Хочу предложить вам работу: не поиски моего оболтуса, надеюсь, на днях он и сам объявится, дело куда серьезнее… Убийство моей дочери. Я абсолютно уверен, это было убийство. Ее бросили в лесу на верную смерть, и тот, кто это сделал… Разумеется, вы можете назвать любую сумму за свои услуги, в пределах разумного, естественно. Я хочу получить убийцу дочери.

– Я понял, – кивнул Максимильян. – Что ж, предложение заманчивое. Мой принцип: если можешь взять больше – бери. Но… я связан обязательством. Ваша сестра…

– К черту старую дуру, – отмахнулся Басов.

– Не в моих правилах отказывать клиентам, когда мы уже заключили договор. Но мне ничто не мешает взяться за оба дела, моих ресурсов хватит на это.

– И все-таки я бы хотел…

– Это не обсуждается, – не сказал даже, а промурлыкал Максимильян, но становилось ясно, что так оно и будет.

Вряд ли Басов привык к подобному, его заметно перекосило, однако он счел за благо проглотить обиду.

– Обещайте, что приоритетным для вас будет расследование убийства, – сказал он.

– Обещаю, что приложу максимум сил…

– Будем считать, мы договорились. Секретарь подготовит необходимые документы… А все бумаги, которые у меня есть по этому делу, копии протоколов допросов…

– О, – уважительно произнес Максимильян, но и здесь я заподозрила насмешку, – это значительно облегчит нашу работу.

– Девушка – ваша сотрудница? – соизволил обратить на меня внимание Басов.

– Да. И, несмотря на молодость, очень ценная сотрудница.

– За все время она не сказала ни слова.

– У нее другие задачи, – мягонько так съязвил Бергман. На языке хозяина кабинета вертелся вопрос: «Какие?» Не надо быть экстрасенсом, чтобы это заметить, но задавать этот вопрос он не стал.

– Уверен, вы отлично знаете, что вам нужно для работы.

– В первую очередь ваша откровенность, – тем же тоном заявил Максимильян.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Геннадий Львович.

– У вас есть подозрения, кто мог быть причастен к гибели вашей дочери? Охрана на входе выглядит впечатляюще.

– Глупости, обычная охрана. – Басов отвернулся к окну, пожевал губами, точно прикидывая, стоит ли продолжать. – Вы правы, – со вздохом заявил он, в голосе не было ничего от уверенного в непогрешимости своих оценок босса, только усталость. – Нечестно заставлять вас плутать впотьмах. В январе этого года у меня появились некие люди… Они не назвали ни своих имен, ни имен людей, интересы которых представляют. Двое наглых мерзавцев… – Басов стиснул кулак и вновь отвернулся к окну. – Не буду утомлять вас рассказами о своем бизнесе, речь в данном случае шла о крупном проекте, строительстве очистных сооружений. Так вот, мне советовали отказаться от него. Разумеется, я указал нахалам на дверь. Тогда один из них вскользь обронил фразу, что… что мне следовало бы подумать о своих детях. Не знаю, как я сумел сдержаться и не придушил подонка прямо в этом кабинете. А через две недели погибла моя дочь.

– Эти люди напомнили о себе? – спросил Максимильян.

– В том-то и дело, что нет. Но я не мог отделаться от мысли, что угроза вовсе не была пустой. Расследование не дало никаких результатов, а неделю назад мне вновь позвонили и задали вопрос, не передумал ли я.

– Вы знаете, где ваш сын? – спросила я.

Басов взглянул с недовольством:

– Нет.

– Учитывая ваш рассказ, – заговорил Максимильян, – вам бы следовало побеспокоиться о его безопасности. И его отсутствие должно бы вас напугать. Но вы называете сестру «старой дурой» за то, что она обратилась к нам, и настаиваете на том, чтобы мы расследовали убийство вашей дочери, вместо того чтобы разыскать Егора. Немного странно. Этому может быть лишь два объяснения: либо судьба сына вам безразлична, либо вы знаете, где он.

– Знаю, и не хочу, чтобы об этом знали другие. Оттого и разозлился на сестру. После того звонка по телефону я решил, что сыну лучше пожить за границей. Купил билет на самолет и снял номер в гостинице. Он улетел в понедельник. Прислал смс, что у него все в порядке. Мы договорились, что он не будет звонить ни друзьям, ни своей тетке, ни даже мне. Я не хочу лишиться своего теперь уже единственного ребенка. И я хочу знать, кто эти люди, приходившие ко мне. Кто их хозяин? Кто убил мою дочь?

– Если речь о заказном убийстве, – закинув ногу на ногу, произнес Максимильян, – будет довольно трудно доказать причастность заказчика.

– Неопровержимые доказательства оставим суду. Мне нужен исполнитель и имя человека, который его нанял. И я готов за это очень хорошо заплатить. Остальное вас не касается.

– Что ж, меня это вполне устраивает, – покачивая ногой и глядя куда-то в угол, сказал Максимильян.

Басов, наблюдая за ним, вроде бы ожидал продолжения. Потом достал из ящика стола толстую папку и передвинул Бергману.