Сыщик моей мечты

Владан вздохнул и сел в розовое кресло, в котором уместился с трудом.

– Что вы еще им не рассказали?

– У нее был ключ, – помедлив, ответила женщина.

– Какой ключ?

– Не знаю. Просто ключ. Лежал в ее сумочке. Не подумайте, что я за ней шпионила, я всегда доверяла своей дочери… но… Я знала, что она курит, она иногда курила при мне, когда хотела меня позлить. Но у нас была договоренность, что дочь не позволит себе ничего противозаконного…

– Вы искали в ее сумочке наркотики? – спросил Владан, которому политкорректность уже действовала на нервы.

– Да, – быстро кивнула она. – В кармане, застегнутом на молнию, лежал ключ.

– Что вам сказала Юля?

– Ничего. То есть я не спрашивала. Как бы я объяснила? Я роюсь в ее сумочке? Я не могла лишиться ее доверия.

– Что еще? – спросил Владан, с довольно безучастным видом стряхивая с брюк невидимую соринку.

– Еще? – вопрос вроде бы поставил Ирину в тупик.

«Как бы фантазировать не начала», – успела подумать я, прежде чем она ответила:

– У нее был телефон. То есть я хотела сказать, второй мобильный. Мы подарили ей айфон последней модели, вы же знаете, современные дети… – Моргунова вроде бы смутилась, вздохнула и заговорила вновь. – Я вошла в ее комнату, она сидела за столом, вот здесь, и что-то быстро накрыла журналом. Мне стало интересно, и я… я подошла и вроде бы нечаянно сдвинула журнал, когда мы разговаривали. Под журналом был мобильный. Я спросила, что это. Она по обыкновению разозлилась, что я лезу в ее жизнь и все такое, но этот мобильный… он меня напугал. Зачем он дочери? В общем, она сказала, этот телефон оставила подружка. И даже извинилась, что накричала на меня. Помогла приготовить ужин.

– А что за подружка оставила мобильный, Юля так и не сказала?

– Нет. И даже если бы сказала, вряд ли бы я поверила. Никто из ее подруг не стал бы ходить с таким телефоном. Дешевкой, которую только старушки покупают. Да девочку бы засмеяли… Дети иногда такие безжалостные!

– Когда вы обнаружили у нее телефон?

– Недели три назад.

– После этого вы его видели?

– Нет. Но думаю, она просто стала лучше его прятать. Владан Стефанович, вы думаете, моя дочь попала в лапы террористов? – выпалила Ирина, вряд ли эта мысль пришла ей в голову только сейчас.

– Надеюсь, что нет, – отмахнулся Владан. – Но то, что вы далеко не все знали о жизни дочери, сомнений не вызывает. На вашем месте я рассказал бы в полиции и о деньгах, и о мобильнике.

– Она должна была сделать что-то ужасное? Эти деньги они заплатили ей за…

– Если вы о террористах, то они обычно вербуют идейных сторонников.

– У Юли не было странных увлечений, – затараторила Моргунова. – Никакого интереса к исламу. Она не носила платков и длинных юбок. Напротив, выбрила себе виски, коротко подстриглась… Это что-то значит?

– Вот уж не знаю, – не выдержал Владан. – Я правильно понял: вашему мужу неизвестно ни о деньгах, ни о ключе и телефоне?

– Мой муж считает, если он работает, а я нет, все должно держаться на мне. Дом, воспитание дочери – все… Он преступно мало уделял ей внимания, а когда… когда начались проблемы, во всем упрекал меня. Господи, да если он узнает, что у Юли кто-то был… взрослый мужчина… он убьет меня!

– Я дал вам совет, – пожал плечами Владан, поднимаясь с кресла. – Ваше дело – следовать ему или нет. Последний вопрос: у кого-нибудь из ваших друзей есть темно-синяя «Ауди»?

– Нет, – покачала головой Ирина. – Почему вы спрашиваете?

Владан сделал вид, что не услышал вопроса, и она в отчаянье воскликнула:

– Вы найдете мою девочку?

– Постараюсь, – кивнул он.

Квартиру я покидала с тяжелым чувством. Ирину было жалко, хоть и непонятно, чего она боится больше – никогда не увидеть дочь или разозлить мужа. Она знала, что дочь врет, но предпочла не задавать вопросов, желая сохранить иллюзию крепкой семьи, где царят любовь и доверие. Проще не замечать проблему, чем ее решать, прикрываться словами о доверии, а в действительности оставить девочку один на один с ее бедой… Неужто Юля действительно угодила в лапы вербовщиков? Но, отправляясь в дальний путь, деньги она бы не оставила…

– Как думаешь, она действительно уехала? – полезла я к Владану.

– Если и уехала, то недалеко, – ответил он. – Вряд ли мы найдем ее живой.

– Но… – растерялась я. – С чего ты взял?

– Назови это предчувствием, если хочешь. Ладно, будем надеяться, что я ошибаюсь.

Вот в этом я очень сомневалась – ошибался он редко, точнее, припомнить такое я не смогла.

Через полчаса мы расстались, Марич заявил, что на сегодня хватит. Я хотела возразить, но, не придумав, куда мы могли бы еще отправиться, вынуждена была согласиться. Он высадил меня возле нашего офиса, где стояла моя машина, и тут же скрылся во дворе дома. А я, тяжело вздохнув, поехала к себе.

По дороге я продолжала размышлять, то есть пыталась строить версии. Наличие у девочки большой суммы денег очень беспокоило. Вполне возможно, у нее действительно был взрослый любовник, который и снабжал ее деньгами. Покупал ее молчание? И потом, решив, что связь с Юлей становится опасной, попросту от нее избавился? Версия вполне реальна, учитывая, что Костя видел мужчину на «Ауди». Мать утверждала, что у знакомых такой машины нет. Вряд ли кто-то из друзей Моргуновых станет связываться с несовершеннолетней… Тогда где они познакомились? Да где угодно! Учитывая характер Юли, кто-то мог просто подобрать ее на дороге. Как, в общем-то, и произошло с Забелиным.

При мысли о бывшем я тут же почувствовала беспокойство. То, что у него есть алиби, скорее настораживало. Хотя Владан прав, ему ничего не стоило объехать переулок и встретить Юлю на проспекте. Его-то бы уж точно не смутил ее возраст. Неужто на этот раз он зашел так далеко, что убил девочку? И явился к нам с намерением найти убийцу? Он считает себя таким умным или нас идиотами? Нет, версия сомнительная. Рисковать Валерка вряд ли станет. Однако на душе спокойнее не становилось. Гадай теперь, что он задумал. Еще одна версия пугала не меньше. Юля связалась с некими типами, занимающимися чем-то скверным и опасным. Наличие денег и еще одного телефона весьма настораживает. Чтобы познакомиться с подобными людьми, даже не нужно на улицу выходить или иметь общих знакомых, достаточно заглянуть в Интернет. В этом случае она либо покинула страну по чужому паспорту, либо находится здесь, но ее судьба также незавидна. Вырваться самостоятельно она не сможет, даже если захочет. Вербовщики таким, как она, мозги промывать умеют. Я бы на месте родителей немедленно отправилась в полицию, но Ирина даже мужу рассказывать о телефоне и деньгах не стала.

– О чем только люди думают! – проворчала я. – Ну и семейка…

И тут же поймала себя на мысли: я-то папе тоже не рассказала, какой гад его любимый зять. Но у меня на это серьезная причина… Вот-вот, у каждого свои причины помалкивать, и каждый считает их исключительно серьезными. Ключ… Что это за ключ, который Юля носила в сумке? Со взрослым любовником они должны были где-то встречаться. Снять квартиру – самое простое решение. Вот и ключ. Однако из головы не шла та самая калитка в переулке, которая тоже запирается на ключ. Хозяйка дома редко его покидает, если верить ее словам. Встречаться под носом у жены довольно глупо, хотя люди иногда совершают поступки, которые и вообразить невозможно. Беременная жена спит в одной комнате, а ее муженек развлекается с несовершеннолетней в другой? По-моему, это все-таки слишком, да и нет у нас уверенности, что Юля вошла в ту самую калитку, запись обрывается еще до того, как она с ней поравнялась. Очень может быть, что девочка переулком вышла на проспект, где ее ждали. Например, тот же Зебелин. С него станется. Что, если самого главного он нам не рассказал? Предположим, он был в ту ночь с девочкой, а потом узнал о ее исчезновении и перепугался… Вполне возможно, но пока у нас нет причин обвинять его в чем-либо.

Забелин, легок на помине, пасся возле моего дома. Сначала я его не заметила, сделала круг в поисках свободного места во дворе, поставила машину, вот тогда и увидела бывшего возле подъезда.

– Черт! – пробормотала сквозь зубы. Тут же появилось искушение уехать, сделав вид, что не обратила на него внимания. Но с этим я, похоже, опоздала. Валерка, широко улыбаясь, помахал мне рукой, предлагая к нему присоединиться. Я вторично выругалась, но пошла, напомнив себе, что теперь мы на него работаем и здесь он, возможно, по делу. Правда, в этом я здорово сомневалась и оказалась права.

– Привет, – со смешком сказал Забелин, когда я к нему приблизилась.

– Что-то забыл сообщить? – хмуро осведомилась я.

– Успел соскучиться.

– Кстати, мой рабочий день уже закончился.

– Тогда, может, поужинаем?

– Твоя физиономия портит мне аппетит.

– Да? Странно. Все знакомые девушки утверждают, что я душка.