Ангел нового поколения

Однако подарок, безусловно, улучшил мое настроение, направив мысли в совершенно иное русло. Какое-то время я спокойно работала. Потом мне понадобилось в туалет. На лестничной клетке, недалеко от лифтов, где у нас было место для курения, стояла Людка, привалившись к перилам, в компании полной дамы. Чиркала зажигалкой, держа сигарету в левой руке. Взглянула на меня, но ничего не сказала. Я тоже поторопилась пройти мимо, боясь, что если мы заговорим, то вновь вернемся к этому дурацкому посланию. Для одного дня страхов довольно.

Я свернула в коридор и вдруг споткнулась на ровном месте. Ничего особенного, и раньше такое случалось. Но сейчас… кто-то смотрел мне в спину, нет, в затылок. Чужой взгляд буравил череп, причиняя почти физическую боль. Я резко повернулась, коридор был пуст.

– Этого не может быть, – пробормотала я, сама не понимая, что имею в виду. Не может быть, что кто-то действительно наблюдает, или наоборот, не может быть, что никто не смотрит в затылок, раз я это чувствую? А я чувствую: спиной, затылком, всем телом. Холодок по спине, плечи передергивает в ознобе. Может, какая-то из фирм установила видеокамеры? Я пошарила взглядом по потолку, стенам, никаких камер. И вдруг за одной из прозрачных перегородок увидела мужчину. Хотя почему это вдруг? Он имел полное право стоять там. Скорее всего, он находится в собственном кабинете. Жалюзи наполовину спущены, они закрывали его лицо до самого подбородка. Я видела нижнюю часть лица, черный джемпер… Видел ли он меня? Почему-то это сделалось очень важным. Он меня видит? Если жалюзи закрыты неплотно, конечно. Ну и что? Господи, с этим надо что-то делать. Нервы совершенно расшатаны. Неужели дурацкое послание способно довести меня до такого состояния? Или дело даже не в этом? И у меня предчувствие? Предчувствие чего?

И тут мужчина сделал странный жест: провел ребром ладони по своей шее. Даже сейчас, закрывая глаза, я вижу: вот его рука поднимается, а потом медленно-медленно движется поперек шеи, точно в замедленной съемке. А потом жалюзи опустились…

Не помня себя, я бросилась к ближайшей двери. Злость душила меня, злость, отвращение, обида, а главное – желание схватить этого типа за руку и заставить объясниться. Что это значит? Что это значит, черт возьми?

С трудом ориентируясь в хитросплетении чужих кабинетов, я наконец оказалась там, где недавно стоял мужчина. Небольшой коридор, дальше проход к лифтам. Два расшатанных стула, урна, табличка «Место для курения». Я беспомощно огляделась. Развернулась на каблуках, стремительно пошла к двери, из-за которой доносились чьи-то голоса, и едва не столкнулась с девушкой в цветастой блузке с кипой бумаг в руках. Желая избежать столкновения, она резко дернулась и едва не уронила бумаги.

– Извините, – пробормотала я. – Вы здесь работаете? – Вопрос глупый. Конечно, она здесь работает. Что еще она может здесь делать?

– Да, – недовольно произнесла она, приглядываясь ко мне.

– Минуту назад я видела мужчину…

– Где?

– Вот здесь.

– Ну и что?

– Вы… вы не знаете, кто он? – беспомощно произнесла я, кусая губы. Еще один глупый вопрос. Как она может знать, если понятия не имеет, о ком идет речь.

– Тут проходной двор, – ответила она. В лице ее появилась настороженность, теперь она приглядывалась ко мне. Ничего удивительного, я веду себя как сумасшедшая.

– Мужчина в черном свитере, – настойчиво повторила я.

Девушка пожала плечами и тут же спросила:

– А что, собственно, случилось?

В самом деле, что? Ответить правду? Мужчина провел рукой по горлу, а я это видела и теперь ищу его? Она непременно сочтет меня сумасшедшей, и не удивительно, если я сама так думаю.

Она ждала, в ее глазах появилось недоверие, даже настороженность. Надо что-то ответить, и я сказала первое, что пришло в голову:

– Он показался мне знакомым, возможно, он работает у вас. Я работаю в офисе напротив, – сочла необходимым добавить я.

– Я знаю, – кивнула девушка. – Я вас часто вижу. – Она сделала паузу, задумалась. – В черном свитере? Блондин, брюнет? – Вопрос, на который я не могу ответить, но девушка вновь заговорила: – Вряд ли кто из наших. У нас мужиков шесть человек, и все в костюмах. Непременное условие. Наверно, кто-то из клиентов. А потом здесь действительно проходной двор, обходить лень, и в то крыло идут через наш коридор. Хотя коридор, в общем-то, не наш, так что имеют право.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что.

Девушка зашагала к лифту, и я поплелась за ней. Ничего меня здесь не задерживало. Ясно, что этого мужчину я не найду. Впрочем, теперь я готова была усомниться в его существовании. Может, и не было никакого мужчины? То есть, конечно, был, просто стоял вот здесь и разглядывал коридор или задумался, ничего не видя вокруг. Я заметила его, и мое воображение довершило остальное. Но перед глазами вновь возник этот его жест. Неужели я сама такое придумала? Не может быть. Девушка уже была возле лифта, а я пошла в свой офис, испытывая неловкость. Девушка, нажав кнопку вызова, смотрела на меня. Я досадливо поморщилась: не стоило задавать глупых вопросов.

Людка все еще курила, теперь уже в одиночестве. Она проводила меня взглядом, когда я прошла мимо. Может быть, я странно выгляжу? Возбужденной, испуганной? Если я расскажу Людке об этом типе… Групповой психоз – да и только.

Медвежонок на моем столе по-прежнему сжимал в лапах сердце с моим именем Я подмигнула ему, предложив самой себе успокоиться. «Надо выпить кофе», – подумала я, считая, что чашка кофе отвлечет меня от глупых мыслей, и прошла к окну, где у нас стоит кофеварка.

Я как раз наливала кофе в чашку, когда раздался крик. Сначала мне показалось, что это только я слышу его. После сегодняшних событий слуховые галлюцинации нисколько бы меня не удивили.

– Что это? – спросила Ольга, поднимая голову от бумаг. – Кто-то кричал?

Чашка в моей левой руке наклонилась, я продолжала наливать кофе в переполненную чашку и поняла это, только когда Ольга окрикнула:

– Уля, ты ж себе всю юбку залила.

И тут в проходе появилась Зинаида. Лицо у нее было растерянное, голос дрожал.

– Людка упала с лестницы.

– О господи, – нахмурилась Ольга. – Сломала что-нибудь?

– Да она в лестничный пролет упала.

– Как это? – испугалась Ольга.

Я стояла не шелохнувшись, по-прежнему держа чашку в левой руке. Я же знала: что-то произойдет. У меня было предчувствие. Точно очнувшись, я поставила чашку на стол. К тому моменту все бросились к лестничной клетке, и я вышла вслед за остальными. К лифтам невозможно было пройти. Из всех офисов высыпали люди, вытягивали шеи, пытаясь что-то разглядеть, вставали на цыпочки, вполголоса переговаривались.

– Что случилось? – спросил кто-то рядом со мной.

– Девушка упала.

– Как упала?

– Не знаю, несчастный случай.

– Она жива? – спросила я.

– Шутишь, – ответила Ольга, вдруг оказавшаяся рядом. – Здесь же седьмой этаж.

Приехала «Скорая», люди стали расходиться по кабинетам. Я подошла к перилам и склонилась, точно над колодцем. Там, внизу, тело уже убрали, но на сером плиточном полу остались пятна крови.

Где-то через полчаса к нам в офис вошли двое молодых людей с целью опросить свидетелей несчастного случая. Но таких попросту не оказалось. Никто ничего толком не мог сказать, потому что в тот момент все находились на своих рабочих местах. Только два кабинета выходят к лифту, из остальных лестничную клетку увидеть невозможно. К тому же двери были закрыты, а у нас, в отличие от соседей, стены самые обыкновенные, а не из прозрачного пластика.

– Как она могла упасть? – решилась спросить я молодого человека, который задавал мне вопросы.

– Очень просто. Поскользнулась, потеряла равновесие и перевалилась через перила.

– Поскользнулась?

– А что, с вами такого никогда не бывает?

– Бывает, конечно, и все-таки… это странно, вы не находите? – робко спросила я.

– Знаете, почему говорят «несчастный случай»? – вздохнул он. – Потому что случается. И могу вам по опыту сказать: иногда такое случается… – Он пристально посмотрел на меня, вроде бы пытаясь что-то прочесть на моем лице. Или мне это лишь кажется? У меня дрожали руки, я поймала себя на мысли, что без конца перекладываю медвежонка с места на место. Руки двигаются, не повинуясь моей воле, двигаются, как у Людмилы сегодня в кафе… Может, стоит рассказать об этом молодому человеку? – Понимаю, – вдруг очень мягко сказал он. – Только что ты видел человека живым – и вдруг… В такое трудно поверить.