Жаркое дыхание прошлого

Я отрицательно покачала головой, а она не спеша закурила, глядя куда-то вдаль, но вряд ли что видела.

– Когда ограбили магазин, – заговорила Юля, сделав пару затяжек, – отец на каждом углу твердил, что это дело рук местной шпаны, и не забывал упомянуть Олега. Такие, мол, как он, на все способны. Не знаю, на что он рассчитывал. Может, всерьез думал, что Олега посадят? Найдут крайнего и посадят. Но его не посадили, хотя крови, конечно, попортили. Таскали в милицию, грозились, говорили, что есть свидетели. Я… я не знала, что делать, чем помочь. Боялась, что отец придумает еще какую-нибудь пакость и Олег меня бросит. Тогда мы и решили бежать… – Она выбросила сигарету в окно и уставилась на меня, точно прикидывала: стоит ли продолжать.

– Сбежать из дома? – переспросила я. – Сколько вам было лет?

– Шестнадцать. Мы чувствовали себя Ромео и Джульеттой, – усмехнулась девушка. – Весь мир против нас… вот и решили… Теперь я иногда представляю, как бы сложилась моя жизнь, если бы нам удалось бежать… Вряд ли хорошо. Как считаешь? Может, надо порадоваться, что все так вышло… – Она зло рассмеялась, покачала головой. – Планы у нас были наполеоновские. Уехать далеко-далеко… в Сибирь. Н-да… устроиться на работу. Ни от кого не зависеть, а главное – быть вместе. Начали денежки копить. Я экономила на всем, даже на завтраках в школе, откладывала каждую копейку, догадывалась, как они нам пригодятся. Иллюзий мы не питали, знали, будет нелегко. Но мы любили друг друга… по-настоящему. – Она вновь издала резкий смешок, постукивая по рулю наманикюренным ногтем. – Олег на хлебозаводе машины разгружал, в котельной подрабатывал, в прачечной, что на углу была… где только мог. Все деньги мне отдавал, дома держать их боялся, предки пьяницы и в его вещах копаться любили, а если что найдут, непременно пропьют. За полгода собрали приличную сумму, то есть теперь она мне кажется пустяком, а тогда мы чувствовали себя Ротшильдами. Брат знакомого парня, с которым Олег вместе на хлебозаводе работал, дальнобойщик, двадцать пятого августа собирался в командировку в Челябинск. Мы решили: Челябинск – это далеко. Он обещал взять нас с собой. Примерно за неделю мы стали готовиться. Надо было собрать кое-какие вещи, но из дома с чемоданом не пойдешь. Я знала, что мне, скорее всего, через окно убегать придется. Тут уж не до чемодана. В общем, я взяла старую сумку и стала потихоньку собираться в дорогу. Выносила по нескольку шмоток из дома, чтоб в глаза не бросалось. Барахла у меня было много, и мама за неделю вряд ли бы внимание обратила… У Олега сумку не оставишь, довериться кому-то из подруг я не решалась, и…

– И вы устроили тайник в седьмом доме? – подсказала я.

– Ага, – кивнула Юля. – На втором этаже, в дымоходе. Дом стоял заколоченный, но мы нашли лазейку и там встречались. На улице нас могли увидеть и донести отцу. В те последние месяцы мы соблюдали осторожность, отца я заверяла, что с Олегом рассталась, и он уже не следил за каждым моим шагом. Двадцать пятого августа машина отправлялась в пять утра, мы решили встретиться в два, в седьмом доме. Надо было успеть добраться на другой конец города, где была автобаза. Вечером я себе места не находила. Мама заметила мою нервозность, спросила, не заболела ли я… маму было жаль. Но я решила, что напишу ей из какого-нибудь города, чтоб нас найти не могли. Напишу и все объясню. А когда мы с Олегом поженимся и отец уже не сможет ничего сделать, я заберу маму к себе… В шестнадцать лет все такие идиотки? Ты в этом возрасте была влюблена?

– У меня были другие проблемы.

– Повезло, – хмыкнула Юля, а я едва удержалась, чтобы ответить «не очень». Когда мне исполнилось шестнадцать, мамы уже не было рядом, а незадолго до моего дня рождения меня похитили, чтобы получить выкуп. Папа, конечно, заплатил. Но денег похитившему меня ублюдку показалось мало, и трое суток он развлекался со мной. Все это время держал меня с завязанными глазами и был уверен: я его не узнаю. Через несколько лет мы встретились вновь. Я, само собой, не подозревала, кто передо мной, влюбилась на радостях, что красавец-мужчина снизошел до меня. Он стал моим мужем. Понятное дело, интересовала его вовсе не я, а деньги и связи моего отца, а сама ситуация казалась ему забавной и очень веселила. Через год у меня появились подозрения: однажды я услышала, как он отчитывает кого-то по телефону. Зло, издевательски. Эти интонации врезались в память, оттого и вызвали шок. Но я, конечно, не верила, то есть не хотела верить. Мой обожаемый Валера не мог похитить девушку, издеваться над ней… Забелин даже не стал ничего отрицать. Посмеялся и заявил, что я никуда не денусь. И ошибся. Моя большая любовь такого испытания не выдержала, а когда любовь вдруг исчезает, тот, кто был еще вчера дороже всех на свете, стремительно теряет свою ценность. Он стал для меня тем, кем по существу и являлся: сволочью, которую следовало выкинуть из жизни пинком под зад. Что я и сделала[2 - Подробно об этой истории читайте в романе Т. Поляковой «Найти, влюбиться и отомстить», издательство «Эксмо».].

Предавшись воспоминаниям, я с трудом вернулась к чужому рассказу.

– Я не могла найти паспорт, – после некоторой заминки продолжила Юля. – Хотя точно помнила, что положила его в сумку. Спросить родителей я не решалась, отец бы заподозрил, но без паспорта… В общем, я в конце концов пожаловалась маме, что паспорт потеряла. Она позвонила отцу. Он вернулся с работы, сказал, что паспорт у него, и спросил, зачем я его с собой таскаю. Я уже придумала историю: мне нужна справка в бассейн, а в поликлинике спрашивают паспорт. Документ он вернул, но то ли я была плохой актрисой, то ли он чересчур проницательным… В общем, в тот вечер он глаз с меня не спускал. Я отправилась спать пораньше, в надежде его успокоить, он открыл дверь в мою спальню, а сам сидел в гостиной и в телевизор таращился. Я не знала, что делать. Время шло. Я даже не могла позвонить Олегу, потому что телефон отец отобрал. Усмехнулся и сказал: «Зачем он тебе ночью?» Отец ушел спать в четыре утра, мне пришлось выждать еще минут двадцать, и только после этого я смогла сбежать. Я верила, что успею. Мы позвоним парню-дальнобойщику, и он дождется нас…

– Но в седьмом доме уже никого не было?

– Никого, – покачала она головой. – Мои вещи так и остались в тайнике. Я пошла к Олегу, подумав, что он вернулся домой, меня не дождавшись. Шел дождь, было холодно, несмотря на конец августа. Глухая осенняя ночь… Свет в его окнах не горел, а зайти я не решилась. Подумала, завтра, то есть уже сегодня, встретимся и все обсудим. В конце концов, ничего не мешает нам выбрать другой день для побега, и на этом дальнобойщике свет клином не сошелся. Так я себя уговаривала, но уже тогда знала – ничего не будет. Ничего. Я вернулась домой. Отец моего отсутствия не заметил, и это было единственной хорошей новостью. Утром я получила свой мобильный и позвонила Олегу. Его телефон был отключен. Я звонила и звонила, не зная, что думать. Потом пошла к нему. Его мать понятия не имела, где он. Я решила… Я решила, он сбежал один. Обиделся на меня, подумал, будто я испугалась, предала его. Вот и отключил мобильный. Какое-то время я надеялась, что он объявится, вернется домой, позвонит… Если не мне, то матери. Потом родители купили квартиру, мы переехали в другой район, но я попросила новых жильцов: если вдруг будет письмо, обязательно сообщить мне. Я ждала, четыре года ждала… Ну а потом… Вру, я ждала, даже когда вышла замуж… Я любила его по-настоящему и верила, что он вернется. Когда-нибудь. А он не вернулся. Теперь я знаю почему.

– У вас есть предположение, кто мог убить Олега? – выждав время, чтобы Юля могла немного успокоиться, спросила я.

– Если ты решила, что это мой отец, – зря. Он все время находился дома. С семи вечера и до четырех утра он был у меня на глазах. И он бы не стал никого нанимать. С головой у него, слава богу, все в порядке. А главное, он – не убийца. Одно дело распускать слухи, а другое…

– Родители Олега пытались его разыскать? Я помню: они пьющие, но ведь отсутствие сына должны были заметить.

– Они решили, что он сбежал. Все так решили. Даже милицейские, к которым я в конце концов пошла. Думала, мне помогут его найти…

– Сбежал?

– Да. Его друга арестовали. По обвинению в убийстве. Еще двое ребят испугались, что их тоже арестуют, и сбежали. Выходило, Олег тоже сбежал.

– Вы имеете в виду убийство Гавриловых? – спросила я.

– Конечно. Перестреляли всю семью, искали деньги. И обвинили в этом Кольку Шмыгина, с которым Олег дружил. Ты бы видела Шмыгу… добродушнее парня на свете не найти. Он был как ребенок, глупый, доверчивый… какой из него убийца? Смех…

– Но на каком-то основании его обвинили? – попыталась я внести ясность.

– Не знаю я их оснований, но точно знаю: Колька из тех, кто мухи не обидит. Да если б не Олег с дружками, ему б в районе жизни не было. Олег мог дать отпор любому, у него характер…

– И все-таки должна быть причина…

– Я ее не знаю. Олег был хорошим человеком. Сильным, смелым, справедливым. Он и убийство – это вещи несовместимые. Нет и еще раз нет. И друзья его нормальные ребята. Ну, могли подраться с парнями из другого района, но это еще ничего не значит. Шмыга иногда сумки тянул у зазевавшихся дамочек. Он, считай, один жил. И жрать хотел постоянно. Я его подкармливала. Мать у него бродяжничала, отца вовсе не было… Блин, ты, наверное, думаешь, бандиты-малолетки, да? И запросто могли квартиру ограбить, а хозяев убить? Но это не так. Не знаю, как объяснить. Им надо было выживать, но на убийство никто из них никогда бы не пошел. Даже Шмыга никогда бы у простой тетки кошелек не спер, только у тех, кого богатеями считал. Понимаешь?

– О Робине Гуде я, конечно, слышала. Вероятно, о его геройских поступках в милиции знали, и когда произошло убийство…

– Они нашли крайнего, – перебила меня Юля. – Самого беззащитного. Им надо было убийцу найти, весь район взбудоражен, четыре трупа… две женщины, жену Гаврилова еще и пытали.

– Когда произошло убийство? До или после вашего неудавшегося побега?

– Не помню точно… наверное, после. Я первые дни ходила точно пришибленная, плохо понимая, что происходит вокруг. Помню, как отец рассказал про Колькин арест. Злой был очень, еще произнес: теперь тебя таскать на допросы начнут, а все из-за того, что ты дура и в друзья выбираешь всякое отребье.

– Шмыгина осудили?

– Нет. До суда он не дожил. Умер от сердечного приступа. У него, в самом деле, было слабое сердце. Но болтали, конечно, что на допросах перестарались. Может, так и есть, не знаю. Еще двое ребят сюда не вернулись, но я знаю, что они живы-здоровы. Один живет в Белоруссии, другой в Украине. Нашла их ВКонтакте. Но об Олеге они ничего не знали.

– Понятно. Убивать Олега вроде бы не за что, но кто-то его убил. Причем убит он из огнестрельного оружия, так что речь не идет о случайном бомже, с которым они не поделили убежище. Вспомните, пожалуйста, когда вы пришли в седьмой дом, где была назначена встреча, вы спускались в подвал?

– Нет. Зачем? Я вошла, увидела, что на втором этаже, где мы обычно встречались, никого нет, позвала Олега… Потом проверила тайник. И решила, что Олег меня просто не дождался. Второй раз я пришла туда дня через два. Не знаю зачем. Тоска мучила, и я вдруг решила, что Олег там. Вот тогда к двери, что вела в подвал, подходила, но она оказалась заколочена.

– Скорее всего, это сделал убийца, чтобы труп не нашли заглянувшие туда дети.

– Дети там не появлялись. Кто-то выдумал байку, что в доме живет привидение.

– Если я что-то понимаю в детской психологии, то каждую ночь там отбоя не было от желающих познакомиться с привидением.

– Наверное, но что-то ребятню удерживало. Дом всегда мне казался зловещим, даже когда там жили люди. Болтали о какой-то секте, вроде в одной из квартир собирались всякие шизики для черных дел… К тому же после пожара дом заколотили. О лазейке знали только мы, потому и встречались там.

– Возможно, не только вы… Что ж, спасибо, что уделили мне время, – я попыталась улыбнуться, вышло так себе.

– Шутишь? – хмыкнула девушка. – Это тебе спасибо за то, что выслушала. Не знаю, с кем бы я смогла поговорить об этом. Вчера услышала в новостях… всю ночь не спала, едва дождалась, когда муж уедет на работу, и кинулась в Яму. Не могла поверить… да и сейчас не верю. Я привыкла думать, что он где-то есть. И однажды вернется. Вот такие дела, подруга. – Она подмигнула мне и опять полезла в сумку за сигаретами. – Не обижайся, – сказала вдруг, криво усмехнувшись, – но вашим клиентом я не буду. Своих денег нет, а у мужа просить… придется объяснять. Вряд ли ему понравится, что я до сих пор горюю о своей юношеской любви. Зачем портить с ним отношения? Они и так далеко не безоблачны.

– Давно вы замужем?

– Шесть лет. Все, как папа хотел: состоятельный мужчина, квартиры, машины, все дела. Повезло. Устроилась на работу в одну фирму на полставки, пока училась, а шеф меня заметил. Начал ухаживать, а потом женился. Прямо как в кино. А я на свадьбе сидела и мечтала: сейчас войдет Олег, возьмет меня за руку, и мы сбежим. На край света. Глупо, да?

– Не знаю.

– В любом случае: муж – это муж. И ссориться с ним я не хочу. В общем, извини. Надеюсь, то, что я тебе рассказала…

– Не беспокойтесь. Ничего особенного вы не рассказали, да и вашего мужа вряд ли огорчит любовная история одиннадцатилетней давности. Это ведь не измена, это то, что было до него. И уже давно не имеет значения.

– Ты так думаешь? – хмыкнула она.

– Может, имеет. Для вас. Всего доброго.

– Эй, – позвала Юля, когда я уже собралась выходить из машины. – Чего ты мне все «выкаешь»? Что, выгляжу намного старше?

– Вы отлично выглядите, – улыбнулась я и поспешила проститься. После чего набрала номер участкового: – В кино пойдем?

– Это шутка такая? – обиделся он.

– Почему? Идем или нет?

– Конечно, идем.