Секретарша для Колдуна

– Странно, а тут совсем ничего не изменилось… так и кажется, что сейчас Марина войдет. Прости, я не хотел…

– Все нормально. Пять лет прошло, боль уже притупилась. А тут действительно ничего не изменилось, – я тоже обвела взглядом кухню. – А зачем менять? Нас и так все устраивает.

– Да. Я не ожидал, что мы встретимся, но я даже рад, что так получилось. – Он замолчал и нервно провел рукой по волосам.

И вновь тишина… вязкая… липкая… неловкая.

– Чай, кофе?

– Кофе.

– Черный без сахара и капля сливок?

– Ты помнишь. – Мягкая улыбка и мелкие морщинки вокруг глаз.

Я улыбнулась в ответ, не могла не улыбнуться.

И все вроде как раньше, когда он точно так же приходил в гости – ко мне или к отцу.

Словно это было вчера. Худощавый молодой колдун, от одного взгляда которого у меня все дрожало внутри. Обаятельный некромант, что флиртовал со мной, отпускал остроумные забавные шутки и смотрел так, что у меня начинали гореть щеки…

Этого мне никогда не забыть, да и не хочу я забывать.

Помню, как готова была прыгать от счастья, когда папа принял его предложение по инициации.

Помню наш первый поцелуй…

Ранняя весна, лужи и первые подснежники – букетик ярко-синих хрупких цветов в дрожащей руке… Осторожное прикосновение ладони к пылающей щеке, пальцы, что перебирали волосы на затылке… стремительно темнеющие глаза и мягкие, теплые губы, с нежностью коснувшиеся моих губ. Сначала невесомо и осторожно, затем все требовательнее и горячее.

Казалось, что счастливее меня нет ведьмы на свете.

– Леш, что тебе нужно? – Я поставила перед ним чашку с кофе и села напротив. – Ты же не просто так сюда приехал.

– Твой отец очень дорог мне, он был великим некромантом и много сделал для меня, многому научил, – ответил мне Леша, но в глаза не смотрел. Вообще смотрел куда угодно, но только не на меня.

– Я не сомневаюсь в сказанном, но это не повод являться сюда.

– А ты действительно изменилась, куда делась та юная ведьмочка…

– Что бегала за тобой по пятам, сгорая от страсти и желания? – закончила я за него и грустно улыбнулась. – Сгорела в день своего совершеннолетия.

Вновь эта тишина… только появилось чувство вины.

– Прости.

– Все нормально, я давно смирилась.

– Ты не искала способов избавиться от проклятия?

– Нет. Ты же знаешь, что в моем случае даже к Стражам обращаться бесполезно: артефакт уничтожен, отец полностью поменял структуру… Тогда у него просто не было времени задумываться, надо было действовать, и он сделал все, что мог, даже больше – я же жива…

– Но все еще проклята.

– Все мы в какой-то степени прокляты, Леш, уже давно. Своими собственными предками, которые жаждали власти и силы и лишили нас нормальной жизни.

– А Стражи?

– «Запрос получен, над вашей проблемой работают» – так всегда отвечает мне официальный представитель Стражей. Периодически они зовут меня к себе, дают новые блокирующие зелья, проводят опыты… как над лабораторной мышью. – Я больше не хотела обсуждать это, потому как перед глазами вновь и вновь вставали белые коридоры лабораторий и хмурые Стражи, которые никак не могли найти нужное решение.

– Я пришел к тебе как к Главе клана.

– Мы вне клана, Леш, и ты отлично это знаешь.

– Но ты как самая старшая отвечаешь за Лизу и Дэна.

Вот не нравилось мне, в какую сторону пошел наш разговор. И мне совсем не хотелось слышать то, что мне сейчас скажут. А ведь он все равно скажет. И от этого в груди возникло неприятное тянущее чувство. Нет, не боль… грусть.

– Инеев, не тяни.

– Я хочу предложить свою кандидатуру для инициации Лизы.

Собственно, чего-то подобного я и ожидала.

– Ты для этого сюда приехал?

Ему даже хватило совести чуть-чуть покраснеть и смутиться.

И с этим человеком я собиралась стать полноценной женщиной…. Немного противно и грустно. Единственное, что меня оправдывает, – мне было всего семнадцать, бурлили гормоны, сносило голову, и я никого не слушала. Слава богу, хватило ума не привязаться к нему слишком сильно.

– Я обещал твоему отцу, что не брошу вас.

Надо же, он и родителей сюда приплел…

– Интересное у тебя представление о долге. Ты исчез на семь лет и, даже узнав о гибели отца, не появился, отделался письмом.

– Ты имеешь право злиться, но для Лизы я – лучший вариант.

– Интересно, почему? Приведи хотя бы один аргумент в свою пользу.

– Ты же помнишь, как нам было хорошо. Я знаю, что помнишь. – Голос его начал вибрировать, сделался интимнее, проникновеннее, глаза потемнели. И чем больше они темнели, тем сильнее мне хотелось ему врезать. Сдержалась. Я слишком себя уважаю, чтобы марать руки… – Я часто вспоминаю ту ночь. Какой страстной, раскованной, желанной ты была. Как извивалась в моих объятиях, как стонала от моих прикосновений…

– Пока чуть не убила тебя. Или ты хочешь повторения? Тут нет отца, чтобы потушить и ослабить «мертвое пламя».

Соблазнительное выражение тут же исчезло с его лица.

– Я тогда растерялся. Ты все-таки подумай. Через месяц Лиза станет совершеннолетней, и ей нужен человек, которому ты можешь доверять, который не обидит ее, не испугает, будет нежным…

– А я могу тебе доверять?