Секретарша для Колдуна

В конце уже не скрывала металлических ноток в голосе, и он вздрогнул.

– Прости.

Колдун отвел взгляд, потеребил рукой волосы и неловко улыбнулся:

– Как-то все не так получилось… Я не хотел тебя обижать… Просто… Просто не знаю, что делать… Я опять все испортил, да?

Его взгляд изменился, стал теплым и привычным. Вот такого Диму я знала.

– Дим, в тебе сейчас говорит обида на меня, на брата… Никто не ожидал, что так все обернется…

– Ты счастлива, – перебил он меня.

Дима не спрашивал – утверждал, а я слегка склонила голову, подтверждая его слова.

Мягкая улыбка не тронула синих глаз, в которых на мгновение промелькнула… тоска? Нет, невозможно, невероятно… Я попыталась понять, разглядеть, даже чуть-чуть подалась вперед, но момент был упущен, и передо мной сидел прежний Дима – обаятельный чертяка с задорными искорками в глазах.

– Надеюсь, ты не собираешься увольняться?

– Нет.

– Отлично. А то искать нового секретаря – это так трудно… долго и муторно.

– Тебе это не грозит. В ближайшее время точно, – я улыбнулась в ответ.

– Это хорошо.

И мы опять замолчали.

Вроде и поговорили, вроде как все решили, а все равно какая-то недосказанность продолжала висеть в воздухе и не давала вздохнуть полной грудью.

– Как прошел разговор с Саидом? – вдруг спросил Дима, когда тишина между нами стала уже просто невыносимой.

– С Саидом? Нормально, – и тут я вспомнила сестру и ее просьбу. – Слушай, Дим, а ты… лично ты сам… не думал предложить свою кандидатуру на инициацию Лизы?

Он вздрогнул, почти незаметно, но я успела это засечь, и прикрыл на мгновение глаза.

– Ты серьезно? – после длительного молчания произнес феникс.

– Да, – сказала совсем тихо, потому что внезапно почувствовала себя если не дурой, то уж точно не эталоном разумности. И выражение лица у Димы было такое, что впору зарыться носом в подушку от стыда.

– Это, конечно, очень мило… но ты серьезно думаешь, что… хм… Колючка, твоя сестренка, конечно, очень милая, хорошенькая и замечательная девочка, но она не ты… – В его глазах опять что-то мелькнуло и пропало. – И никогда не будет тобой. А я слишком себя уважаю, чтобы пользоваться стразами, как бы ярко и красиво они ни сверкали, мне нужен только чистый камень, оригинал.

– Соколов, что за пошлые сравнения?! В ювелиры заделался? – вспыхнула я. – То-то смотрю, ты сплошь обвешан «пайетками» и «бисером», ценитель ты наш…

– Тань, не ерничай. И так тошно. Ты предложила, а я, имея право на выбор, отказался. Поэтому давай не будем обижать ребенка, – он равнодушно пожал плечами.

– Ты ей нравишься.

…Даже больше, она умудрилась в тебя по уши влюбиться…

– Вот и не дай этому чувству разрастись… Включи свою природную способность к убеждению, в красках опиши ей, какая я редкостная скотина и отъявленный мерзавец, не способный на большое и светлое чувство, только и могу трахать все, что движется! – Каждое его слово состояло из непередаваемого коктейля разнообразных эмоций, но боль проскальзывала явственно. Это явное передергивание ситуации во второй раз за время нашего знакомства с Димкой стало неким откровением для меня. И ведь он знал, что именно в таком контексте я думаю о нем. Не услышав опровержений своим словам, шумно выпустил воздух сквозь зубы, и вот передо мной опять сидел равнодушный феникс. – Или ты хочешь, чтобы я разбил хрустальный замок ее мечты?

– Нет.

– Вот и придумай что-нибудь, ты же у нас умная девочка.

– Димка, остановись. Зачем ты так? Ты ведь совсем не такой плохой, каким хочешь казаться. – Слова вырвались сами собой, но я не жалела о них. Я должна была это ему сказать.

– В смысле?

– Я никогда не видела в тебе сволочизма, подлости или паскудничества, которые ты себе приписываешь. Кобелизм – да, тут уж ты всем фору дашь.

– Правда? – Дима быстро поднялся с дивана и подошел ко мне. Видимо, его даже не тронула моя последняя фраза. Я на автомате встала. Мы замерли всего в полуметре друг от друга. – А что, если отбросить в сторону мою чрезмерную любвеобильность, которую я обещаю усмирить, и ты попробуешь дать нам двоим шанс?

Феникс медленно протянул руку и коснулся пряди волос, что опять выбилась из пучка, пропустил ее сквозь пальцы.

Я невольно задержала дыхание, когда он коснулся пылающей щеки, провел ладонью, очерчивая линию скул. После чего, мягко подавшись, накрыл мои губы нежным поцелуем.

Его прикосновения были приятны, ласковы и… неправильны.

И неправильность била по голове, мешая насладиться поцелуем.

Дима почувствовал это, почти сразу отодвинулся и спрятал руки в карманы.

– Ну что ж, попробовать все равно стоило, – криво усмехнулся он. – Мне пора. До завтра.

– Да, до завтра.

– И еще, Тань… Мое предложение о контракте все еще в силе… Если ты когда-нибудь… Просто знай, что я готов ждать… Столько, сколько понадобится.

Сглотнула противный ком у горла и кивнула:

– Я поняла.

– Вот и отлично. Проводишь меня?

– Да, конечно.

Только попрощавшись и закрыв за ним дверь, я смогла нормально вздохнуть.

Теперь мне предстоял тяжелый разговор с Лизой. Откладывать не стоило, надо было поговорить с ней прямо сейчас. Конечно, передавать ей слова Соколова о суррогате, вернее, о стразах, я не буду, но мысль о безнадежности заполучить Диму в качестве партнера в инициации донесу.

Тяжело вздохнула, взялась за ручку двери, что вела в комнату сестренки, и попыталась открыть.

Закрыто.

Странно. Дернула еще раз, но дверь не поддалась.