Граф Карбури – шевалье. Приключения авантюриста

– Продолжайте, господа депутаты, я слушаю…

– Я, говорю, Ваше Величество, – начал первый из них, – нам необходимо в городах наших открыть домовые бани… Я всё продумал и обсчитал… Надо брать с дворян и купечества первой гильдии за посещение тех бань по рублю, а с людей всех прочих званий по двадцать пять копеек в год…

Он не успел договорить, с другой стороны к креслу императрицы подступил его оппонент.

– А я, Ваше Величество, утверждаю, что домовые бани вредные для городов строения, ибо по неимению за ними хорошего надзора от них по большей части происходят пожары…

Екатерина через зеркало с сожалением рассматривала своих депутатов.

– Я ещё не слышала Вашего мнения, – Заметила она третьего депутата. – Мне незнакомо Ваше лицо… От какой губернии Вы в Комиссии по уложению?

– От города Енисейска, Ваше Величество… – Склонился в поклоне незнакомец. – Степан Самойлов имя моё…

– И у Вас тоже есть мнение о домовых банях? – насмешливо спросила императрица.

– Безусловно есть, Ваше Величество. Я могу утверждать, что пожары не всегда происходят от бань, а загораются только такие, которые пришли в ветхость и имеют худые печи…

– А ещё от того они загораются, что там по ночам такое творится… Вот уж действительно – дым столбом… – поставила точку Екатерина.

Камеристки закончили её туалет, она благодарно кивнула своим помощницам и поднялась. Подавив вздох, повернулась ко всем.

– Благодарю Вас, господа… Теперь я хорошо понимаю, какие важные вопросы обсуждает новая Комиссия по уложению… Я думаю, на следующем заседании вы непременно решите, нужны нам бани или нет… – Потом она повернулась к Елагину. – Для тебя, Иван Перфильевич, в кабинете моём бумага приготовлена, твоему секретарю отдадут её, как спросит… Ты в ней поправь орфографию мою, да обратно принеси… Я её в архив пошлю, чтоб видели потомки, с которой стороны справедливость была… Бог нам свидетель, что мы, круглые невежды, не имеем никакой склонности к дуракам на высоких местах… Ну, и довольно о том… Скажи-ка мне теперь, Иван Перфильевич, чем ты нас вечером порадуешь?

– Ныне в Москве комическая опера итальянская, Ваше Величество…

– Ну, и славно, я люблю итальянцев, ты знаешь… А после нам твой секретарь представление устроит… Он один целого театра стоит… Согласишься ли, Денис Иваныч?

– Коли Ваше Величество желает, – не смутился Фон-Визин и поклонился.

И обратилась ко всем.

– А сейчас оставьте нас с Иван Иванычем Бецким для дел наших государственных… И ты, Наталья Петровна, останься пока…– Повернулась она к одной из фрейлин. – Мы с вами скоро увидимся, дорогие мои…

Подождав пока все прочие выйдут, государыня сказала Бецкому, неожиданно повеселев.

– Я тебе сюрприз приготовила, Иван Иваныч… Я сейчас тебя веселить буду. Скажи мне, Наталия Петровна, исполнила ты просьбу мою?

– Со всей своей старательностью, матушка… Как ты просила – всё в точности сделала… Привести сюда прикажешь?

Екатерина чуть не захлопала в ладоши.

– Привести, привести! Немедля!

Когда фрейлина вышла, Екатерина, смеясь, повернулась к Бецкому.

– Помнишь ли, Иван Иваныч, моё обещание женить нашего шевалье на богатой купчихе?

– Помню, матушка… Да и он не забыл…

– Где же купчиху-то искать, как не в Москве! Приготовься, Иван Иваныч – это тебе не Институт благородных девиц…

Пока они так беседовали, по анфиладе Кремлёвских покоев быстро шли три женщины. Посередине – Наталия Петровна, по обе стороны от неё – московские купеческие дочки. Наталья Петровна, дама немолодая, была одета сдержанно, подстать императрице. Московские девицы – напротив, – по последней моде. Платья их были вышиты золотом и украшены драгоценными камнями. Необыкновенно широкие юбки на клею топорщились в стороны и страшно шуршали, а со своими длинными шлейфами барышни едва справлялись. Девичьи лица были ярко нарумянены и напудрены, брови насурьмлены неумело: у первой девицы одна бровь шире другой, у второй – брови на разной высоте от глаз… На лицах девиц в изобилии были налеплены тафтяные мушки. Причёски, следуя моде, имели квадратную буклю посреди головы, позади – шиньон, а сверху – нечто вроде берета, украшенного в несколько рядов цветами и длинными перьями. Девицы были страшно напуганы, старательно семенили рядом с фрейлиной, путаясь в юбках и шлейфах.

Когда подошли к дверям уборной императрицы, Наталья Петровна строго оглядела девушек, выдернула несколько перьев из причёсок обеих.

– Что Вы делаете, мадам?! – Воскликнули они в один голос.

– Ваши перья выколют императрице глаза, коли разрешит она Вам к ручке своей приложиться… – Строго пояснила наставница.

Ещё раз пристально оглядев подопечных, фрейлина постучалась и, услышав голос государыни, толкнула дверь. Но для трёх широких юбок дверь была слишком узка. Фрейлина толкнула вперёд одну из девиц, та сделала несколько шагов, но с перепугу замешкалась на пороге. Наталья Петровна, не ожидая препятствия, шагнула вперёд, и тут же наступила купчихе на шлейф, который тянулся за ней позади. Они обе упали, издавая невероятный шум юбками. Вторая купчиха рухнула на пол вслед за ними, поскольку Наталья Петровна не отпускала её руки.

Екатерина просто зашлась в хохоте. Женщины возились, не в силах разобраться в своих юбках и шлейфах. Бецкой сдержанно улыбался.

– Иван Иваныч, чего сидишь? Помоги дамам, а то они до вечера здесь кувыркаться будут…

Бецкой без особого удовольствия подал руку одной из девиц, но по неосторожности тут же наступил ей на шлейф и упал рядом, исчезнув с головой в дамских юбках.

Екатерина почти рыдала от смеха. Наконец, кое-как разобрались. Бецкой, сдерживая раздражение, отошёл к окну, дамы отдуваясь, стояли перед императрицей. Она, наконец, успокоилась.

– Простите, дорогие мои… Ты, Наталья Петровна, к себе ступай… Успокойся пока… Не сердись на меня, очень уж смешно было, но я тебя обидеть не хотела…

Фрейлина, разгорячённая вознёй по полу, и впрямь, была обижена смехом императрицы, поклонившись сдержанно, она вышла.

– А теперь, мои красавицы, давайте побеседуем. – Совсем серьёзно обратилась государыня к купеческим дочкам, когда те, наконец, перевели дух. – Садись, Иван Иваныч, на своё место… Нам с тобой предстоит выбор нешуточный… Погляди-ка, невесты какие… Начнём с тебя, милая… Как звать тебя?

– Агафия Иванна, дочь Городецкая, Ваше Величество…

– А скажи мне, Агафия Иванна, чего тебе более всего на свете хочется?

– Так ведь замуж выйти, Ваше Величество… Батюшка говорит, что это моё самое главное дело в жизни… – Выпалила первая потенциальная невеста.

– А чему тебя батюшка ещё выучил? Умеешь ли ты расписаться?

– А зачем, Ваше Величество? Батюшка завсегда за меня закорючку поставит, а замуж пойду, так и руки мужа достанет…

– А музыке, танцам учат тебя родители? – Настойчиво и с нескрываемым интересом спрашивала императрица.

– А как же, Ваше Величество… Очень даже учат…

– Ну, и каковы успехи твои?

– Большие успехи, Ваше Величество… Когда я на клавикордах играю и пою, матушка слёз сдержать не может… А когда к нам гости приезжают, так всё норовят из другой комнаты меня слушать. Оттуда, говорят, мои рулады более всего впечатление производят…

Екатерина с трудом подавила смешок, быстро взглянула на Бецкого, внимательно прислушивающегося к разговору.

– А скажи мне, милая… Что модно нынче в Москве? Что за цвет на платье твоём?

– Этот цвет, Ваше Величество, называется « цвет приглушённого вздоха»…