Чужая свадьба

– Ладно, – шучу.

– Машка, ну за кого выходить? Ты же знаешь – нет никого, и не предвидится.

– Как знать, как знать… Поезд как обычно?

– Да, около одиннадцати вечера.

– Ну что ж, придется тебя проводить. Только встретимся сразу на вокзале, хорошо?

– Ты можешь и не приходить, встретились же перед отъездом.

– Как? – обиделась Маша, застыв с чашкой в руке, – это же вековая традиция, – разве мы можем ее нарушать? В десять чтобы все были. Не опаздывайте.

– Ну, хорошо, Маш, пойду я, – дел еще полно. До вечера.

* * *

Настя открыла дверь своей квартиры, – «коммуналки улучшенной

планировки» – так называла она ее потому, что с ними жила всего одна соседка, да и та вечно была в командировках. Лиза, – жена брата, кормила малыша.

– Едешь? – спросила она шепотом, чтобы не нарушать Артемкину трапезную полудрему.

. – Конечно.

– Ну и правильно, – послезавтра там уже будет не так интересно.

– Соскучилась я по тем местам, – вздохнула Настя, заглядывая в ящики и ящички комода, боясь забыть что – ни будь очень важное.

– Может жениха там себе найдешь, – лукаво улыбнулась невестка.

– Да что вы заладили все одно и тоже: замуж, замуж, – другой темы нет, что ли?

– Это жизнь, Настя, помнишь, как ты в Сергея влюбилась, – сколько в тебе было огня! Ты ведь прекрасна, когда влюбишься.

– А он на эту любовь… Посмеялся и все, – резко ответила Настя и, подумав, добавила:

– А может это я – дура, что в такого идиота влюбилась?

– Нет, Настя, ты не дура, – этому чувству цены нет. Да и дается оно далеко не каждому. Настя перебила ее:

– Давай не будем о нем, – надоело.

Она не любила вспоминать о своей первой, неудавшейся любви. Всегда

опрятно и стильно одетый, чисто выбритый, он произвел на Настю необычайное впечатление, она увидела в нем богатую, незаурядную личность и три года исподволь наблюдала за ним, мечтая о встрече. И вот однажды, видимо заметив ее к нему интерес, он назначил ей свидание. Обезумевшая от счастья, она помчалась к нему на встречу. И вот, гуляя по парку, при первом удобном случае, он нагло и бесцеремонно полез к ней под юбку.

Настя испытала одновременно шок и отвращение, сменившееся глубоким разочарованием.

Это был ее первый горький урок общения с мужчиной. Преодолев боль и

стыд, она сказала, резко отдернув его руки:

– Если ты пошел со мной только за этим, – можешь поворачивать обратно. Сергей, не сказав ни слова, повернулся и спокойно зашагал по тропинке в сторону города, как – будто вспомнил, что забыл что – то очень важное и решил вернуться. В какое – то мгновение самолюбие взяло верх, Насте захотелось крикнуть: «Подожди, не уходи, прошу тебя!» Но вдруг все эти ощущения, – ощущения обиды, стыда, брошенности, скатились с ее непорочной, чистой души, как роса с омытого ею листа, и она, прислонившись к дереву, долго смотрела ему вслед, наслаждаясь мыслью, что она победила, уничтожила его, того, который был о себе такого высокого мнения.

Постояв, пока он не скрылся где – то в зелени парка, она медленно побрела домой, перебирая в памяти случившееся, но ни любви, ни обиды там уже не было…

Несмотря на горечь воспоминаний, ее душа, рожденная любить, снова была наполнена сладким ожиданием чуда: от предстоящей вечеринки, волнующих соловьиных трелей у реки, танцев до самого рассвета. Ей казалось, что именно там, на этой свадьбе, должно произойти в ее жизни что – то очень важное и волнующее…

* * *

Девушки, как обычно, обогнули здание вокзала и направились к летнему кафе.

– Что будем пить? – спросила Настя.

– И есть, – добавила Вика.

– Значит так, мечтательно протянула Лена, – само собой – пепси, мороженое, Вика, что еще?

– А еще пирожные, шоколад и бутылку шампанского, – ответила Вика скороговоркой.

Настя обратилась к молоденькой официантке:

– Нам все, что было заказано. Та весело скользнула мимо столиков к стойке бара, – таких клиентов у них бывало немного, и быстренько вернулась с полным подносом.

Девушки сидели за столом, такие разные, каждую из них ждала своя, неповторимая, не похожая на другие, – судьба, о которой они мечтали как о чем – то сокровенном и прекрасном. Их безоблачные мысли не могла тогда омрачить донельзя простая, иногда жестокая, а порой совсем противоположная их мечтам – действительность. Именно этим и была прекрасна молодость, – возможностью выбирать свою судьбу по своему вкусу, тысячу раз перекраивать ее на новый лад, не думая о том, что она может оказаться совсем иной…

– За невесту! – торжественно – громко произнесла Вика, обращаясь к Насте. Все подняли бокалы.

– Да тише ты, подумают еще, что это я – невеста, шепотом прервала ее Настя и добавила: – за нас!

Пока девчонки освобождали вазочки с пирожными, мороженым, допивали шампанское, объявили прибытие поезда, но никто не обратил на это внимания, и лишь когда из – за соседнего столика люди ринулись в сторону перрона, подхватывая на ходу свои сумки и чемоданы, Настя поняла, – это ее поезд.

Вагон стоял прямо напротив аллеи, откуда они вышли. Маша кинулась, как всегда, к Насте на шею, глаза блестели от слез:

– Когда вернешься?

– Машка, честное слово, как только свадьба закончится, – сразу домой.

Лена бросила пару шутливых фраз, поезд тронулся.

Всю ночь Настя проспала под монотонное постукивание колес поезда, и рано утром была уже на станции, от которой ей еще предстояло около часа добираться на автобусе до деревни.

Выйдя из вагона, она с волнением и радостью вдохнула кристально – чистый, до боли знакомый аромат детства.

Ей было девятнадцать, все еще было впереди, она жадно впитывала жизнь, мечтала о будущем, жила легко, непринужденно, радуясь всему на свете, радуясь самой жизни, находя в ней то, что именно хотела найти. И даже сейчас обычная поездка в деревню казалась ей самым прекрасным отдыхом и не могла сравниться для нее ни с какими Канарами…

* * *