Дежавю

Тогда я решила помочь переломить ситуацию в пользу Ромула.

– Послушайте, у Эдуарда два высших медицинских образования, я учусь на медика. А у Диксона – без малого два века практики! Да и мы почти одна семья. Брукс влюблен в Ханну, а Ханна в него, мы вместе мирно живем на одной территории. Неужели вы думаете, что мы себе позволим обидеть Ромула?

Труди задумалась и потом сказала:

– Бэль говорит дело. И я полагаюсь на выбор Ромула. Так что я «за»!

Все посмотрели на Вилли, который после минутного колебания принял нелегкое для него решение:

– У нас нет другого выхода. Начинайте!

Вилли сжал зубы так, что скулы побелели, и вышел из дома на улицу.

В одно мгновение Диксон переместил аппаратуру в сторону и притащил еще одну кровать. Элиза подготовила жгуты, иглы и капельницу. Через минуту все было готово.

Брукс с готовностью улегся на соседней с Ромулом кровати и осторожно взял его за руку. Ромул, не открывая глаза, улыбнулся, и у меня появилась надежда на то, что все хорошо закончится.

Ханна подошла ко мне, и мы наблюдали за происходящим, обнявшись. Вот Диксон принес аппарат для переливания крови, и Эдуард помог ему подсоединить к ней братьев. Ромул, казалось, впал в забытье – его дыхание стало прерывистым, а пульс просто зашкаливал. Брукс с нетерпением ждал, когда же его кровь поступит в вены умирающего брата. Труди ушла за Вилли и привела его к нам. Его голубые глаза были опухшими от слез, он был недоволен решением сына и ужасно боялся, что это страшная ошибка. Но как только первые миллилитры крови поступили в катетер на предплечье Ромула, то ситуация начала меняться: его дыхание стало более ровным, а пульс начал восстанавливаться.

Достаточно долго мы напряженно вслушивались в сердцебиение Ромула, которое было похоже на барабанную дробь. Вдруг сердце, казалось, остановилось, и Ханна испуганно задержала дыхание. Ромул стал меняться – запах его крови стал больше похож на волчий, его дыхание стало глубже и спокойней. Страшные шрамы буквально на глазах затягивались и исчезали! Диксон просто улыбался, Элиза стояла, сложив руки под подбородком и внимательно следила за Ромулом. Дэвид подошел ближе, став возле Брукса, который заметно повеселел.

– Док, ты просто супер! – сказал Брукс, улыбаясь.

Тот немного опешил от такой фамильярности и сказал:

– Мой прогноз таков – примерно через неделю при соблюдении моих рекомендаций Ромул будет как новенький!

Труди не сдержалась и разрыдалась над Ромулом, ее теплые слезы оставили влажные следы на бинтах.

Вдруг зазвонил телефон, и Алиса затараторила в трубку:

– Бэль, мы ждем тебя и Эдуарда! Ты еще помнишь про концерт? Вы уже выезжаете?

– Да, прости… Тут такое было… Ромул поправляется, кстати.

– О, отлично, я в отце не сомневалась! – заявила эта маленькая гордячка и повесила трубку.

Я подошла к Ханне, которая стояла около Брукса и старалась незаметно вытирать слезы. Я сделала вид, что ничего не заметила и спросила у Брукса:

– Ты за ней присмотришь?

– Ну да, как всегда! – сказал он немного с обидой. – Если что, – передам под охрану Диксону. Книжку на ночь почитаю, уроки сделаю… все по списку, – сказал он серьезно.

Эдуард кивнул головой. Мы попрощались с Вайтами и, сев в машину, помчались в Бейнбридж.

* * *

Глядя на мелькающие за окном деревья, я только и могла думать о том, что, возможно, вижу Мо в последний раз. Пусть я и храбрюсь перед Эдуардом, но себя я не обману. Настал момент, которого я так боялась. Потому что нужно будет сдержаться и не броситься ей на шею, при этом ни словом ни обмолвиться о происходящем. Слова прощания сами складывались в голове: а ведь все могло бы быть иначе. Я бы еще лет двадцать могла откладывать момент расставания с мамой и Генри. Немного грима, мешковатый покрой одежды, липовые фото… Да еще и этот неизвестный вампир, который чуть не убил Ромула. Как только найду его – откручу голову собственноручно! Я стиснула кулаки и на запястье лязгнули друг об друга золотые ключики. Я посмотрела на них и вспомнила, что понятия не имею, где расположен подаренный дом.

– И когда ты мне покажешь свои настоящие подарки? – спросила я у Эдуарда, когда наша машина петляла по лесному серпантину.

– Когда ты будешь в лучшем настроении. Не просто достать ту марку авто, которая ждет тебя в гараже нашего нового дома.

Очень наблюдательный. Я зарычала от раздражения. Он опять все решил за меня! Мне что, даже выбор мебели не доверят?

– Я от всей души надеюсь, что там будут термиты и противные обои в желтый цветочек! – сказала я.

Эдуард удивленно вскинул брови.

– Прости, но я не понимаю тебя. Что плохого в том, что я забочусь о тебе?

Я закрыла глаза, чтобы подумать, как понятнее объяснить ему свои чувства. И кстати, самой в них разобраться. Немного помолчав, я перебрала все варианты и обнаружила причину. Это, как всегда, принесло успокоение. Уже обычным тоном я сказала:

– Эдуард, я не злюсь на тебя за то, что ты такой щедрый и так любишь делать мне подарки.

– Так в чем же дело?

– Просто, ну, знаешь… мне хотелось бы пройти весь ритуал с выбором дома вместе с тобой. И долго и упорно оценивать состояние веранды или планировать, что можно построить на участке… – я замолчала, думая, как он отреагирует на мои слова, – и поломать голову, как же обставить дом. Так все делают в этом столетии, – сказала с улыбкой я. – Это важный ритуал!

Эдуард внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:

– В моем столетии слово «эмансипация» с непривычки произносилось по слогам. И мужчина приводил в свой дом жену. Причем ожидалось, что он полностью обитаем. Именно так я и мечтал сделать для тебя – готовый дом, которым ты будешь всецело владеть.

– А я немного из другого времени… – осторожно сказала я.

– И когда же я к этому привыкну? – спросил Эдуард серьезно, скорее, сам у себя. Он нажал на газ, и машина быстрее помчалась в Бейнбридж.

Я представила его замешательство – так готовился к этому торжественному событию и я так нетактично развенчала его усилия.

– А хоть где он находится? – спросила я.

– Теперь это не имеет значения. Еще есть время на расторжение договора о его покупке… – начал, было, Эдуард и достал мобильный телефон.

О нет, что же я наделала? Я совсем не этого хотела добиться! Просто немного участия в таких решениях, а не таких радикальных мер.

– Эдуард… – осторожно начала я, – я не хочу, чтобы ты отказывался от дома.

Мистер Ричардсон медленно нажал на кнопку отбоя и сказал:

– И от машины? – спросил он с надеждой.

– И от машины тоже, если на ней нет брони, и она ест меньше ста литров бензина на километр! – вполне серьезно ответила я. – И ты обещал мне, что я сама выберу машину!

Эдуард усмехнулся и ничего не ответил. Мои худшие подозрения, видимо, оправдались. Меня ожидал очередной танк.

Я театрально вздохнула.

– Давай так, я соглашаюсь на новый дом, на машину, но с правом творческой переделки, – сказала я увереннее.