Антакарана. Квест в реальности

– Дай же ей сказать, – нетерпеливо прерывает его Блонда.

– Я не знаю точно…

– А лучше бы тебе знать, – Раннер встает и направляется в сторону, откуда только что прибежали мы с Алексом.

– Это просто нелогично. Мы продвигаемся наугад, а так не бывает в хорошем квесте.

– Мы давно находимся не в «хорошем» квесте. Это непонятная игра каких-то больных извращенцев, заманивших нас в кротовую нору, – возражает Алекс.

– И все же, мое предчувствие подсказывает, что мы чего-то не замечаем, чего-то очевидного…

Я в изумлении смотрю на Марту. Теперь, когда она озвучила вслух эту мысль, я понимаю, что все это время думаю о том же самом. Она права, что-то здесь не так. До этого момента, несмотря на опасность и жестокость заданий, во всем была логика. А сейчас она куда-то ускользает от нас все дальше и дальше…

– Если тебе есть что сказать, валяй. У нас, к сожалению, нет времени на домыслы. Не здесь и не сейчас, – требует Раннер. И как бы в подтверждение его слов вновь раздается:

«До затопления системы пещер остается: три часа тридцать минут».

– Я просто… Нет, ничего. Давайте выдвигаться в путь, – грустно отмахивается Марта, и мы без дальнейших дискуссий направляемся к трем темным тоннелям, найденным Алексом.

***

Все игроки буквально валятся с ног от усталости, когда, наконец, достигают цели. Цель эта представляет собой просторный светлый грот. Высота стен существенно ниже первого зала, где мы проснулись чуть более трех часов назад. Однако, по-прежнему не остается ни малейшего шанса вскарабкаться по ним наверх из-за гладкой поверхности, годами обрабатываемой солеными водами океана.

Не считая темного тоннеля, из которого мы только что пришли, пещера имеет еще три выхода, о которых говорил Алекс. («Или входа», – печально подмечаю я).

Мы переводим дыхание в течение десяти минут, затем ныряем по двое – я с Алексом и Раннер с Холео – в два из имеющихся прохода. Я почти вздрагиваю, когда уже до боли знакомый металлический голос оглашает неизбежное:

«До затопления системы пещер остается: три часа ноль-ноль минут».

Проходит около десяти минут, прежде чем мы выходим в следующий светлый зал.

– О, нет, – шепчу я и от ужаса прикрываю рот рукой. Алекс поворачивается ко мне и лишь молча мотает головой. Перед нами открывается новая развилка: еще три темных коридора.

***

Мы возвращаемся к остальным почти одновременно с Раннером и Холео. Мне даже не обязательно слышать их рассказ, чтобы понять по выражению их лиц, что в другом тоннеле тоже есть развилка. Остается один неизведанный темный коридор. Если в конце него не будет выхода, это означает конец, неминуемую гибель: мы просто не успеем исследовать все новые обнаруженные гроты. И остается лишь надеяться на то, что все задание было сплошным фарсом. Закончится обратный отчет, зажжется свет и Маэстро объявит нам о каком-то очередном тесте на нашу эмоциональную выдержку, как тогда, во время «авиакатастрофы». Мои мысли прерывает очередное объявление:

«До затопления системы пещер остается: два часа тридцать минут».

Зажжется свет и Маэстро… Минуточку! Меня осеняет догадка и заставляет содрогнуться от досады. Как мы могли быть так слепы?!

– Марта была права! – Все поворачивают ко мне головы, прерывая бурные обсуждения. – Все это время подсказка была у нас под носом, а мы игнорировали ее, вместо того, чтобы сесть и подумать. Мы просчитались.

– Что это за подсказка?!

– Она у тебя в руке, Алекс! У тебя и у Раннера! Это два фонаря. Слышите? Два, а не три и не четыре!

– Ну и что? Я не вижу связи, – нервно, но не без надежды в голосе спрашивает Блонда.

– Самая прямая. Помните, Маэстро загадывал:

«Позвольте свету вас вести

К своей заветной цели,

Сомненья бросьте все в тени,

Предайте их забвению.»

Мы можем одновременно исследовать два темных грота и сколько угодно светлых, в этом случае мы движемся к свету…

– Но как только одновременно появляется третий темный тоннель – это неверный путь, который нужно предать забвению. Ведь у нас всего два фонарика! Ты гений, Лавина! – Алекс вскакивает на ноги, несмотря на свою усталость.

Все заметно оживляются, неожиданно получив зацепку, хоть что-то, напоминающее надежду выбраться из нашей общей могилы.

– Пока что мы шли относительно хорошо и, судя по сужению стен и снижению высоты потолков, в верном направлении. Ни разу нам не встретилось три темных прохода одновременно. До этого момента, – взволнованно подхватывает Планк.

– Марта была права! Нам не стоило идти сюда. Верный путь – это тот самый узкий лаз, который мы так тщательно пытались избежать и исключить из нашего маршрута, – подытоживает Холео.

– Нет! Нет! Нет! Это не так! А что, если этот грот и есть конечный пункт?! – Ю с мольбой в глазах оглядывает всех присутствующих. – Почему мы не можем подождать прилива и просто всплыть как пробки? Планк, как поведет себя вода, прибывая в грот?

Некоторое время Планк раздумывает над ее предложением:

– Боюсь, что это невозможно предсказать. Для этого у меня недостаточно данных о нашем местонахождении. Все зависит от географической широты. Вода может прибывать достаточно медленно, тогда мы просто устанем держаться на ее поверхности и утонем, прежде, чем сможем достичь верхнего края пещеры. Но если прилив проходит быстро, то, наоборот, под напором воды нас может сбить с ног, захватить в водоворот, ударить о скалы… Но самая главная опасность состоит в том, что этот грот может затопить не полностью, а лишь до определенного уровня. Тогда наши шансы выбраться из него равны нулю. Останется ждать отлив и держаться на воде до этого времени… А еще мы не берем в расчет рельеф на поверхности…

– Если это действительно выход, – спокойно прерывает его Марта, – то в планах организаторов убить сегодня как минимум одного человека, – немного помолчав, она добавляет – Я совсем не умею плавать.

Марта права. Об этом организаторы игры не могут не знать. Вопрос об умении плавать однозначно присутствовал в анкете.

– Как бы то ни было, надо возвращаться. Я не хочу становиться кормом для рыб. Кто желает, может оставаться здесь и надеяться на чудо. А я пошел надеяться на чудо там, где еще что-то могу сделать.

С этими словами Раннер поворачивается и без колебания направляется в тоннель, из которого мы только что пришли. Планк, Марта и Алекс следуют за ним.

Би Би стоит у стены, спрятав лицо в ладонях. Холео подходит к женщине и что-то тихонько шепчет ей на ухо. Я не могу разобрать слов, но постепенно Би Би поднимает лицо и отчаяние сменяется каким-то новым выражением, похожим на надежду. Наконец, она расплывается в слабой улыбке. Холео осторожно берет женщину за руку и аккуратно ведет за собой, словно напуганного ребенка. Так они присоединяются к остальным. Этот жест трогает меня до глубины души. Холео, такой рассеянный и невзрачный на первый взгляд стал настоящим спасителем для Би Би в минуты ее глубокого отчаяния. Он нашел в себе силы для них обоих. Я проникаюсь неописуемым уважением к этому игроку. Одни люди в стрессовых ситуациях склонны впадать в панику, другие же, подобно Холео, способны раскрыться с новой стороны – полной благородства и человеческого достоинства.

Мое внимание переключается на Энджела и Блонду. Парень сидит отрешенно на полу пещеры, Блонда стоит перед ним на коленях и держит за руку.

– Энджел, малыш, ты должен двигаться. (Малыш?!) Пожалуйста, пойдем с нами, – умоляет она его, – остаться здесь – значит погибнуть. Прошу тебя, не оставляй меня одну.

Она то трясет его за плечи «вставай, я сказала, слышишь?», то слезно просит «пожалуйста, пошли за мной». Энджел как будто находится в каком-то оцепенении и лишь периодически мотает головой.

Похоже, я ничего не смыслю в человеческих отношениях. Блонда, уверенная в себе, дерзкая на язык красотка, влюбленная в пусть и внешне привлекательного, но такого слабого мужчину? Похоже, Раннер терзается теми же мыслями. Он возвращается из тоннеля и резко обращается к Блонде:

– Оставь малыша здесь, это его выбор.

– Я никуда без него не уйду, – огрызается она.

– Если ты не пойдешь сама, я понесу тебя силой, – Раннер весь кипит от переполняющих его негодования и ревности.