Только нам уверенность нужна,
Что с колен поднимется Россия,
Что родит она богатырей,
Как пророчат сказки и былины,
И добро посеют исполины.
Пусть же так случится поскорей!
Рыболов
Береза веником распаренным
Хлестала небо по бокам.
Лежал закат вальяжным барином
И улыбался рыбакам.
Не торопливо и не мешкая,
Струилась светлая река,
Но неподвижною усмешкою
Сияла дуля поплавка.
Легла тумана пена мыльная,
С пустым садком иду домой.
Что ж, ты опять сегодня, милая,
Смеяться будешь надо мной.
А я хочу, чтоб как-то вечером
Ты вдруг увидела, как я:
Вот солнце катится доверчиво
В камыш, на листьев острия,
Вот самой первой нотой робкою
Ночную тишь спугнет сверчок,
Вот месяц острою бородкою
Влюбленных ловит на крючок.
Тогда в тебя протяжным оханьем
Вольется гул колоколов
И ты поймешь: не ради окуней
Сидит у речки рыболов.
Дискотека
Казалось, этот тонкий звук
Вонзался в уши острой спицей,
Устав ломаться и дробиться
О лес беснующихся рук.
Казалось, ярый, дикий свет
С внезапной тьмою перемешан,
И к потолку не шар подвешен,
А сгусток звезд, планет, комет.
Казалось, в жутком, вязком сне
Толпа вопила и орала,
И я никак не понимала,
Зачем, зачем все это – мне?
Под купол неба, мокрый снег —
Из темноты, табачной вони,
Стряхнуть обрывки какофоний
И раствориться в тишине!
Все, что осталось за спиной,
Так суетно и скоротечно…
Я ухожу во тьму и вечность
По хрупкой корке ледяной.
«Я заморочена порошею…»
Я заморочена порошею,
Ищу, где чище и свежей,
Сквозь фонарей седое крошево
Бегу из чащи этажей.
Шаги печатями непрочными
Штампуют площадей листы,
Сквозят вдоль улиц многоточьями
Мои летучие следы.
Последний дом присел на корточки
Перед последним фонарем,
А дальше – поле в снежной корочке,
Исконопаченной зверьем.
В простор пружиной древней брошена,
Не то – слежу, не то – троплю,
Я долгожданно и непрошено
Вплетаюсь в заячью петлю.
Мне все грехи мои прощаются,
А позади, шагов за сто,
Опушка города качается,
Как шар на ниточке следов.
Облако
Ходит облако по городу —
Заблудившийся козленок
На дрожащих тонких ножках
Зыбких струек дождевых.