Призраки Марта

Из двери, ведущей на кухню, появилась мать с подносом в руках. Сама, лично – прислуга будто вымерла.

Леди Викандер еще не успела переодеться к ночи и была в том же платье, в котором дети видели ее на ужине. На лице – дежурная улыбка, а глаза – серьезнее некуда. Вит поежился.

Сестра обернулась, округлив глаза и молча спрашивая, заметил ли он. Мальчик поджал губы – заметил.

– Спасибо, Лу. – Отец ласково коснулся тыльной стороны ладони матери, когда та ставила поднос с чайными принадлежностями на столик. – Дальше мы сами.

– Конечно, Вит. – Луиза Викандер все так же безжизненно улыбнулась, выпрямилась. – Виттор, – кивнула мужу. – Лорд Ширадин, – гостю.

– Леди Викандер, – вежливо кивнул тот в ответ, а затем проводил хозяйку дома взглядом до самой двери на кухню, из которой она появилась и за которой вновь скрылась. – Не боишься за нее? – заговорил гость, обращаясь к лорду Викандеру, жестко, требовательно. – За детей?

Пальцы отца сжались на подлокотнике.

– Я не делаю ничего предосудительного, зачем мне беспокоиться об их безопасности? – ответил сухо.

– Ой ли? – Тон гостя резко изменился. Лорд Ширадин откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Вит, я сколько лет тебя знаю? Двадцать? Двадцать пять? – Отец дернул плечом, давая понять, что числа уже не имеют значения. – И как бы мы ни расходились во мнениях в последние годы, – уже совсем неофициально продолжил Ширадин, – мы все еще друзья. – Лорд Викандер скептически хмыкнул. – Я – твой друг, – ничуть не смутился гость. – И ты в опасности. Вы все.

Повисла пауза. Отец побарабанил пальцами по бархатной обивке подлокотника.

– Что ты предлагаешь? – спросил через некоторое время, очевидно что-то обдумав.

– Принеси присягу Лионару, – коротко ответил гость.

Виту показалось или отец скрипнул зубами?

– Я уже сказал этому юному наглецу, что готов принести присягу новому королю так, как было принято нашими предками, и так, как это соблюдалось много веков подряд: слово, клятва.

Гость покачал головой.

– Мы оба знаем, что на черных магах не держатся магические клятвы.

Теперь отец совершенно точно заскрипел зубами. Виту сделалось совсем жутко.

– Ты называешь меня клятвопреступником? Сомневаешься в моей чести?

Если бы лорд Викандер таким тоном обратился к своему сыну, Вит, должно быть, провалился бы под землю. Но Ширадин не выглядел ни напуганным, ни впечатлившимся.

– Я называю тебя упрямым бараном. – Вит часто заморгал, не веря своим ушам. Вита снова растерянно оглянулась. – Дай пацану закрепиться на троне, – спокойно продолжил незваный гость. – Ему всего семнадцать. Партии раздирают его на части. Лион еще молодец, что пытается действовать своим умом.

Лион? «Коршун» так запросто говорит о короле? В голове не укладывалось.

– Хочешь сказать, он своим умом придумал использовать эти серьги? – В последнем слове отчетливо слышалось отвращение.

– Конечно нет, – согласился Ширадин. – Но ты знаешь, что ему предлагали? Белые хотели вживить всем черным магсерьги, которые убивали бы на месте при любом магическом воздействии на человека без дара.

– А он, ангел во плоти, согласился на три звена, – передразнил отец. – Теперь черные будут умирать с третьей попытки. Ты сам-то себя слышишь? Это, прежде всего, клеймо. Рабство.

Гость помолчал; покусал губы, уставившись на лежащие на колене руки.

– Это унизительно, – согласился затем. – Тем более – для тебя и других лордов, долгое время находившихся при дворе и внесших немалый вклад в благополучие королевства.

– Но… – едко подсказал лорд Викандер.

– Но Лионара можно понять, – уже тверже продолжил Ширадин. – Его отца только что прикончил именно черный маг.

– Дуглоаса и его сообщников казнили, – отрезал отец.

Эту историю Вит знал. Всего несколько месяцев назад было совершено успешное покушение на жизнь короля Реонерии, его величество Лагуста Третьего, после чего трон перешел к его семнадцатилетнему сыну Лионару.

Однако то, что короля Лагуста убил черный маг, Вит слышал впервые. А в чем связь опасности, нависшей над их семьей, и каких-то магических серег, не понимал до сих пор. Их с сестрой с пеленок учили, что разницы между светлой и темной магией не существует: одна умеет лечить, другая истреблять нечисть и нежить – не более.

– А до этого на жизнь Лагуста совершил покушение Шедрей, и он тоже был черным.

– Тоже казнен.

– А побоище в Сансе?

На этот раз отец ответил не сразу и не так категорично.

– Любой может тронуться умом, не только черный маг.

– Только если бы помешался белый, он бы скорее засадил площадь в Сансе цветами. Две сотни трупов, Вит.

– Случайность.

– И все же, – настаивал гость. – Причин бояться черных у Лиона предостаточно.

– Серьги – это как рабское клеймо! – рявкнул отец. Вит заметил, что сестра испуганно втянула голову в плечи. – А если на меня и на мою семью нападут эти самые люди без дара, которых сопляк так свято защищает? Три магических действия – и я труп?

Гость поморщился.

– На тебя хотя бы раз нападали люди без дара?

Однако отец оставался непреклонным.

– Нет. Но как раз потому, что знали – получат отпор.

Ширадин облизал губы. Пересохли? Волнуется? Тем не менее никто из мужчин так и не притронулся к подносу с чаем и сладостями, оставленному на столике хозяйкой дома.

– Вит… – Гость помолчал и попробовал заговорить снова, даже подался вперед. – Ты же Викандер. Один из самых сильных черных магов Реонерии, у тебя оба ребенка – наследники сильнейшего темного дара. К кому, как не к тебе, прислушается король, если ты пойдешь ему навстречу? Можно ведь торговаться. Не три звена – пять. А со временем, когда все устаканится, уберут эти серьги, я уверен.

– У тебя нет дара, – нетерпеливо огрызнулся отец. – Тебе легко говорить. Не на твоих детей собираются ставить смертельное клеймо, ошейник.

– Детей не тронут, – возразил гость. – До шестнадцати лет точно. А до тех пор, пока твоим детям исполнится шестнадцать, много воды утечет. Все еще изменится.

– Нет, – отрезал лорд Викандер.

Но собеседник его словно не слышал.