(Не)счастливая я и миллионер

У нас всегда были только деловые отношения. После того как погибли мои родители, ему пришлось взять меня под свое крыло. Дальний родственник. Он согласился, только чтобы избежать осуждений в свой адрес. Любви между нами не было никогда, даже теплых отношений спустя время не появилось. Но как быть, если ты публичный человек? Приютил сиротку. Сплошные плюсы для местной шишки. В нашем городе он был и есть глава района. Сколько бонусов получил этот мужчина после огласки истории со мной! И никому ведь не важно, что сиротка жила всё это время очень скромно и никто её особо не баловал. Снимал квартиру – и на том спасибо. А выживать мне приходилось на пособия и деньги от временных подработок. Негусто, но лучше, чем ничего.

– От твоего куратора я узнал, что ты получила работу.

– Да. Сегодня третий рабочий день.

– Поздравляю. Я правильно понимаю, в моей помощи надобности нет? – звучит скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Александр Владимирович, я…

– Послушай. Ты девушка взрослая, давно совершеннолетняя, и пора бы самой начать о себе заботиться. Самостоятельность благотворно влияет на правильное формирование личности. Так о чём это я? А… вчера я отзвонился хозяйке квартиры и расторгнул с ней договор.

– Как? Зачем? Почему не обговорили сначала со мной? – Меня бросило в холодный пот.

– В чем проблема? Перезвони, заключи заново. Всё. Мне некогда. Давай. Удачи.

– До свидания, – проговорила я севшим голосом. В душе нарастала паника. Меня могут выселить из квартиры.

Так, Лера, успокойся. Всё хорошо. Еще ничего не потеряно. Деньги мне Марк Леонидович заплатит, я не сомневаюсь. С хозяйкой договорюсь. Я ведь очень хороший жилец. Со мной никогда не было никаких проблем. Все тихо-мирно.

Повторный звонок. На автомате принимаю вызов.

– Валерия, доброе утро. Надеюсь, не разбудила. Мне вчера звонил твой отец. – От этой фразы меня слегка коробит, но исправлять женщину я не решаюсь. – Конечно, так не делается, нужно предупреждать заранее, но именно вам пойду на уступки. Хорошо, что желающие на квартиру у меня имеются. В общем, я не стану требовать неустойку, можешь спокойно съезжать к концу месяца…

– Постойте, Елена Сергеевна, но я не хочу съезжать! Мне бы перезаключить договор на своё имя, – я пытаюсь прервать её словарный поток.

– Э-э-эм, деточка, к сожалению, это невозможно. Я уже сдала жильё и предоплату получила за три месяца вперед, – женщина чуть ли не причмокивает в трубку от удовольствия, сообщая свои новости.

– Когда? Когда вы успели? Почему не спросили меня, прежде чем вот так просто выгонять на улицу? – Руки похолодели.

– Но твой отец…

– Не отец он мне, – не сдержавшись, рычу в трубку и тут же, опомнившись, больно кусаю губу.

– Ой. Это ваши семейные дела, разбирайтесь сами. Я квартиру сдала – гораздо дороже и с хорошей предоплатой. Поэтому вопрос закрыт. За ключами приду в конце месяца. Будь добра, оставь после себя порядок!

Короткие гудки из трубки. Всё, разговор закончен. Я ничего не успела сделать. Ничего. Ну как тут не завыть? Меня оставили на улице. Чуть больше десяти дней, и я пойду жить на лавочку. Дома нет. Придется возвращаться в свой посёлок. Туда, где родилась. Вот там уж точно мои таланты никому не нужны. Осмотревшись, совсем поникла. За последние четыре года эти стены стали мне как родные. Не хотелось мне отсюда уходить, и всё тут. Глаза наполнились слезами. Ну и где справедливость? Мироздание, тебе забавно сироту обижать?

А вот фиг вам всем. Не сдамся. Не буду реветь. Пока у меня есть работа и ожидается хорошая оплата, я буду на плаву. Прорвусь назло всем.

Всё внутри меня рвалось на работу. Там можно отвлечься на дела, там он. Не дожидаясь восьми часов, убегаю из дома. К бизнес-центру являюсь за полчаса до начала рабочего дня. На этаже царит тишина. Довольная тем, что пришла самая первая, шагаю не спеша, взгляд скользит по светлым обоям на стенах. Скоро здесь всё изменится – от предвкушения потираю руки.

Даши на рабочем месте не оказалось. Показав её столу язык, поспешила дальше.

Присутствие Марка в кабинете, как ни странно, сразу не замечаю. Да и он не реагирует на моё появление. Удивительно, но он спал, сложив руки на столе и устроив на них голову. Его плечи размеренно поднимались в такт дыханию. Тихое сопение подтверждало мои догадки. Подхожу очень тихо и заглядываю ему через плечо. Забавный. Хмурится даже во сне. Что-то беспокоит. Такой милый, как мальчишка. Улыбка сама ползет на губы. Ничего не могу с собой поделать. Хочется прикоснуться к нему и погладить по голове. Рука сама тянется к его волосам, но неожиданно кто-то громко хлопает дверью и раздается стук каблучков. Даша. Я отдергиваю руку, а босс открывает глаза.

Его сонный взгляд останавливается на моем лице. Я улыбаюсь в ответ.

– Доброе утро, Марк Леонидович.

– Лера… я уснул.

– Да. – Я тут же начинаю кивать как болванчик, старательно пряча улыбку.

– Давно тут стоишь?

– Нет. Только вошла, – немного привираю, чтобы его не смущать.

Босс морщится и, размяв шею, бросает тоскливый взгляд на пустую бутылку из-под воды на своем столе.

– Принести попить? – предлагаю я с улыбкой.

– Было бы неплохо. – Его губы растягиваются в благодарной улыбке. Широко зевнув, он откидывается на спинку кресла.

Рассматриваю его, склонив голову набок. Нет, на козла он совсем не похож. Больше на кота.

– Только у нас нет кулера, и поэтому вода только из-под крана, – с неприсущей мне вредностью напоминаю о его невыполненном обещании.

Он опять щурится и смотрит хитрым взглядом.

– Понял я, понял. Сойдёт вода из-под крана.

Схватив бутылку, бегу к себе. Вернувшись, застаю его всё в том же положении. Сидит с совершенно разбитым видом, обхватив голову руками. Увидев меня, вымученно улыбается и тянет руку к воде. Кому-то вчера, видимо, было очень весело. А сегодня мучает головная боль. Красные глаза и вздутые вены на висках, которые я сразу не заметила, подтверждают мои подозрения.

– Голова болит? – зачем-то спрашиваю я, протягивая воду.

Моча кивает и, сделав несколько глотков, прикладывает прохладный пластик ко лбу.

– Когда у меня болела голова, мама прикладывала мне ладошки к лицу, и всё проходило, – зачем-то говорю, опуская глаза.

– Она была волшебницей? – Марк по-доброму улыбается.

– Нет. Просто была.

– Почему была?

– Я сирота, Марк Леонидович.

Почему-то именно сейчас не хочу умалчивать об этом.

– Но это не указано в твоём резюме. Информация о родителях есть, а о том, что их нет в живых, ни слова. – Его удивление было настолько искренним, что я решилась быть с ним до конца откровенной. Что уж скрывать, смысла нет.

– Я никогда никому не говорила. Нигде не указывала.

– Даже мой допрос выдержала и не проговорилась.

Я киваю и смотрю на него сверху вниз. А потом решаюсь на самый смелый и безрассудный поступок в своей жизни. Подхожу и обхватываю его лицо руками. Прижимаю пальцы к вискам и осторожно массирую кожу. При этом тихо шепчу детскую смешную присказку:

– У кошечки боли, у собачки боли, а у Марка пройди. – Наблюдая, как у моего начальника на губах расцветает улыбка, я не сдерживаюсь и начинаю смеяться. – Ну вот и вылечила, – делаю я заключение и прячу руки за спину. – Помогло?