ДЭЛ. мистическая трагикомедия

Выехав со двора, я увидел, что дорога в начале улицы перекрыта двумя машинами, стоящими под углом. Видно, чёрная выезжала со двора, когда белая преградила ей путь. Ещё издали я понял, чьи это тачки. Чёрный БМВ – бизнесменши Риммы Атамановой. А белый БМВ – её молодого любовника Игнатия. На крыше чёрного БМВ сидел человек. Приближаясь, я разглядел, что он не сидит, а стоит на коленях, протянув руки к дому Атамановой. Это был Игнатий, в облегающем сером свитере и джинсах. Было слышно, как он вопит: «Римма, прости!».

Остановив мерс в паре метров от чёрного БМВ, я посигналил. Игнатий ноль внимания на мою тачку и продолжает орать: «Римма, прости!».

– Это что за явление? – полюбопытствовал Дэл.

– Возвращение блудного альфонса, – пробормотал я, глядя на ветреного любовника Атаманши, которого она неоднократно прогоняла и – везёт смазливым дуракам! – прощала.

Мы с Атаманшей (так зовут Римму за глаза) особо не контачим. Иногда пересекаемся на тусовках. У неё репутация деловой стервы, и это правда. Говорят, что эта бизнесвумен всех подчинённых держит под каблуком. Она старше меня: ей около полтинника. А любовники у неё всё моложе и моложе. Чем больше она их обеспечивает, тем сильней они борзеют. Римка потерпит немного, потом очередному хахалю – пинка под зад. Не пройдёт и полгода, глядишь, возле неё ошивается уже новый альфонс.

Игнатий приблудился к ней в позапрошлом году. Ему не больше тридцати, и умишком он не блещет, к тому же голь перекатная – зато красавчик и сложен хорошо. Бабы на таких западают. Вот и Римка запала. Полностью содержит его, подарила машину. Игнатий постепенно обнаглел, стал хаживать налево, а недавно, говорят, переметнулся к молодой гламурной фифе. Она его послала или он сам ушёл, неизвестно. Ясно только одно: блудный альфонс хочет вернуться к своей благодетельнице. Кстати, а где она? Может, пошла за ружьём?.. А вот и она сама выходит из калитки.

Атаманша, да ещё в брючном костюме, похожа на спортсмена-тяжеловеса. Признаюсь честно, я опасаюсь её. Богатырская дива! Эта и копьё метнёт, и молот пульнёт, и кулаком так приласкает, что искры сыпанут из глаз.

Подойдя к своей тачке, Атаманша упёрла руки в боки и заорала на любовника:

– Слезай с моей машины, скотина! По-хорошему говорю, слезай!

– Не слезу, пока ты меня не простишь! – с наглым отчаянием воскликнул Игнатий.

– Предупреждаю! – Атаманша набрала в мощную грудь воздуха и выпалила: – Я с тобой церемониться не буду! Слиняй по-хорошему!

– Римма, прости! – взмолился неверный любовник. – Меня бес попутал!

– Это меня бес попутал, когда я с тобой связалась! – негодовала Атаманша. – Оставь меня и мою машину в покое! Пошёл вон!

Эта сладкая парочка словно не замечала мой мерс, и я опять посигналил. А они – хоть бы хны!

Дэл спросил:

– Кто эта прекрасная амазонка?

Я огрызнулся:

– У тебя же на всех есть досье! Вот и посмотри!

– Ладно. Где тут мой чудненький файлик?

Достав из кармана пиджака файл с бумаженцией, он стал читать вслух под вопли ругающихся любовников:

– Атаманова Римма Леонидовна, 1958 года рождения…

Я присвистнул:

– Ни фига себе! Оказывается, ей уже пятьдесят два!

– Не перебивай! – велел Дэл и продолжил: – Владелица сети продуктовых магазинов. Жёсткая, прагматичная, властная. Была замужем за коммерсантом по фамилии Рублик.

– Точно! – подтвердил я. – С тех пор к ней приклеилась кличка Атаманша-рублик.

Дэл покосился на меня и снова уткнулся в досье:

– Больше замуж не выходила. Теперь покупает себе молодых любовников и втайне надеется, что один из них искренне полюбит её.

От этой новости я обалдел:

– Неужели правда? Римка ждёт любви?

Дэл спрятал «чудненький файлик» в карман пиджака и спросил:

– Долго мы ещё будем здесь торчать?

Действительно! Пора шугануть эту сладкую парочку. Я вышел из машины и заорал:

– Эй вы! Освободите дорогу!

Не обращая на меня внимания, Атаманша-рублик продолжала грозить альфонсу:

– Я заберу у тебя всё! Ты уйдёшь голый! Даже трусы на тебе, и те на мои деньги куплены! Скотина неблагодарная!

Игнатий что-то затарахтел в своё оправдание. Разгневанная благодетельница достала из кармана пиджака электрошокер, похожий на карманный фонарик, и бросилась к машине. Игнатий ужом извивался на крыше чёрного БМВ, спасаясь от Атаманши, которая фурией носилась вокруг, пытаясь дотянуться до блудного тела электрошокером. Потом, сообразив, что так ему долго не продержаться, Игнатий – на зависть всем горным козлам – ловко сиганул с машины и поскакал по улице. Атаманша погрозила ему вслед электрошокером и только теперь обратила внимание на меня… точнее, на Дэла, вышедшего из машины.

– Нам что, перелетать через ваши тачки? – сердито спросил он.

– Сейчас уберём, – пообещала она и крикнула застывшему в отдалении Игнатию: – Вернись, гадёныш! Я тебя не трону!

И стала жаловаться Дэлу на корыстных сволочных мужиков, только и умеющих, что обдирать бедную женщину, как липку. Дэл с притворным сочувствием кивал. Игнатий опасливо крался к своему БМВ. А я смотрел на Атаманшу и думал: неужели эта лишённая всякого обаяния акула капитализма ждёт любви от продажных альфонсов? Всё-таки бабы —неисправимые дуры, даже если они миллионерши.

Когда мы выезжали из Аховки, Дэл насмешливо сказал:

– Весёленький у вас посёлок.

– Да уж, – проворчал я. – В театр ходить не надо.

9 ? ¤ ?

Едва на беговой дорожке приватизации грянул выстрел стартового пистолета, одной из первых в объятия капитализма бросилась партийная собственность. КПСС, которая 70 лет строила народ в шеренгу то ли коммунизма, то ли социализма; та самая КПСС, клеймящая позором частнособственнические замашки несознательных граждан; именно КПСС, что десятилетьями впаривала народу: мол, общественное выше личного – теперь в начале девяностых стала акционировать свою недвижимость… причём хитроумности коммунистов позавидовали бы дореволюционные коммерсанты и купцы. Как правило, недвижимость, что была под крылышком компартии, передавалась на баланс подставных акционерных обществ и смешанных предприятий (СП) по балансовой (!), а не рыночной стоимости. Директорами этих акционерных обществ и СП были, конечно же, коммунисты и, естественно, не рядовые. Потом ещё пара законодательных пируэтов… и товарищ директор – уже хозяин бывшей народной собственности. Просто, как все гениальное!

Мне от коммунистического «пирога» не досталось халявных кусков – в компартию я никогда не вступал, а нужных связей у меня тогда не было. Но в 1996 году я стал владельцем здания, где раньше была Высшая партийная школа. Трёхэтажное здание в центре Москвы – кстати, добротное, сделанное не тяп-ляп, как панельные многоэтажки, а с качеством «для себя», на века. Я уже второй хозяин этого строения. Первым был старый номенклатурщик – не бог весть какая шишка, ведь хапнул себе не завод, а всего лишь партшколу, всё по той же схеме: передача на баланс какого-то СП (за гроши, по рыночным меркам); потом ещё манипуляции – и дело в шляпе! Между прочим, мне эту «обитель коммунизма» старый коммуняка продавал уже не по балансовой, а по рыночной стоимости. Вот так штаб-квартира коммунизма превратилась в штаб-квартиру капитализма – сейчас тут находится офис моей компании. Теперь, глядя на эту совдеповскую коробку в современном декоративном прикиде, и не поверишь, что раньше тут была Высшая партийная школа.

Сотрудники порой шутят: не бродит ли здесь призрак коммунизма? Не знаю, что там с призраками, но реальных бывших коммунистов у нас в штате немало; и они очень даже неплохо вписались в рыночную экономику – работают капиталистам на зависть. Умеют ведь, когда захотят… точней, когда это выгодно.

10 ? ¤ ?

Автомобилей на стоянке офиса было немного, значит в конторе сегодня мало народу. Официально суббота – выходной. Однако нередко, если дело того требует, мои сотрудники работают и в субботу. Похвальное усердие, но сегодня лучше бы они не приходили. Представляю, как по-дурацки я буду выглядеть с прилипшим ко мне «адъютантом».

Охранник на входе, проскользнув по мне взглядом, вежливо сказал Дэлу:

– Здравствуйте!