Штурман по имени Ма

«Мышка» буквально вжалась в стул.

– Вы ведете себя по-хамски, молодой человек! – сделала замечание Борису изысканно одетая женщина с модной прической.

Она сидела за вторым столом в ряду возле окон, позади тёщи юриста. Своё замечание элегантная дама завершила укоризненным жестом. Марья Ивановна обратила внимание на её декоративный маникюр и смущённо спрятала под столешницу свои грубоватые неухоженные руки.

– Позвольте представиться, – продолжала модница. – Ирина Модестовна, бывшая артистка оперетты. Сейчас работаю продавцом в газетном киоске.

– Константин. В душе и по образованию артист, а в жизни рекламный агент, – сообщил её зять. – Два года отработал в драмтеатре. Мелочь, конечно, – «кушать подано» и всё такое, но мне нравилось. Жаль, что актёрское ремесло не кормит, потому и ушёл в бизнес.

– Тёща, небось, заставила? – уточнил юрист.

– Нет, я сам. А вообще-то, она мне не тёща. Точней, она гражданская тёща. Мы с её дочкой пока не расписаны.

– Так зачем же ты сюда пришёл?

– Толкнул меня на это печальный опыт предыдущих браков, – нараспев произнёс артист и смутился: – Вы уж извините, но я иногда выражаюсь, как на сцене. Актерское нутро наружу рвётся, что ты с ним поделаешь?

– И охота тебе опять ярмо на шею накидывать? – удивился Борис. – Беги ты от них, дурень!

– Ярмо! – Тёща юриста презрительно фыркнула. – Ты сам не очень-то похож на угнетённого. Ишь, как тёщу застращал!

– Не лезьте не в своё дело, мамаша! – одернул её зять-юрист.

– Нравится мне её дочка. Можно сказать, я её даже люблю, – признался артист. – Вот я и решил строить отношения с тёщей по всем правилам. Ну, а если ничего не выйдет, лучше уж не сойтись характерами с тёщей до загса, чем после.

– Пошли ты их к чёрту, пока ещё руки не связаны! – настаивал Борис.

– Если уж кого и посылать к чёрту, так это тебя! – воскликнула Зинаида Васильевна и покровительственным тоном обратилась к его тёще: – Не тушуйтесь вы так перед ним, милочка. Ежели перед каждой… гм, гм… бисер метать…

– Начнём с того, что мы не свиньи! – заявил юрист. – И прежде чем переходить на личности…

– Неплохо было бы вам, Игорь, помолчать, – сказала Нелли. – У нас ещё одна пара не представилась.

Сидящая впереди Марьи Ивановны бойкая кругленькая женщина, что вела зятя в ДК, словно бычка на верёвочке, встала и звонким голосом сказала:

– Меня зовут Вера Михайловна. Я работаю на телефонной станции! – Она положила руку на плечо «бычка» и добавила: – А это мой зять Артур.

– Вот и познакомились, – улыбнулась Нелли. – Сейчас мы будем учиться правильно разговаривать.

– А можно, я буду вам помогать? – вызвался Игорь.

Нелли секунду подумала и кивнула. Юрист обратился к присутствующим:

– Господа…

И осёкся. Потом озадаченно пробормотал:

– А как мы будем называться? Клиентами, что ли?

– Если она – психолог, значит, мы – психопаты, – сказал рыжекудрый и ухмыльнулся. – Господа психопаты! Неплохо звучит.

Юрист предложил другой вариант:

– Знаете что? Поскольку слово «психология» для нашего человека звучит пугающе, мы договорились назвать это курсами общения. А если это курсы, значит, мы курсанты. Логично?

Все, даже тёщи, одобрительно закивали.

– Итак, господа курсанты, – продолжил юрист, – запомните, что главное в отношениях между людьми – это уважение к чужим убеждениям. Кстати, это признак широкого и развитого ума.

«Как мой», – договорило самодовольное выражение его лица.

– Ишь ты, какой широкоумный, – проворчала тёща юриста.

– Не старайтесь, мамаша. Я всё равно не поддамся на ваши уловки, – предупредил Игорь и неожиданно чихнул.

«Будь здоров!» – хором пожелали все, кроме Зинаиды Васильевны.

– Вот видите, – обиженно пробормотал юрист. – Все сказали, а она промолчала.

– На всякое чиханье не наздравствуешься! – огрызнулась его тёща.

– Мамаша, я бы вас попросил…

– Не вынуждайте меня доставать кастрюлю! – строго сказала Нелли. – Не будем больше терять время и ваши деньги. Начнём.

Глава 5. Коварное молоко. Пурпурный тюрбан. Подозрительный разговор

Какая игра случая выбирает нам родственников, сковывая кандалами родства, основанного на узах брака, абсолютно чужих людей? Может быть, это нечто вроде пасьянса? С заносчивым видом его вальяжное величество Господин Случай тасует карты судеб и раскладывает из них замысловатые комбинации. А может статься, это гигантская рулетка? И надменный Господин Случай небрежно бросает шарик в бешено вращающийся круг с нумерованными лунками, где каждая цифра – номер чьей-то судьбы. Но также не исключено, что это всего лишь примитивная лотерея. И всё тот же высокомерный Господин Случай с презрительной усмешкой выхватывает из толпы первого попавшегося индивида, нисколько не беспокоясь, а довольны ли будут те, кому этот выигрыш предназначен? И вручив вам этот, с позволения сказать, приз, всемогущий шутник умывает руки, а вы извольте любить и жаловать новоявленного родственника. А если его не то что любить – даже издали видеть, даже краем уха слышать не хочется? Но выбор там, наверху, сделан; изменить ничего нельзя; вот и приходится, стиснув зубы и сжав кулаки, делать вид, что любишь и жалуешь.

* * *

Если бы Марье Ивановне было не жаль дочь, бросила бы она эти курсы, послала бы к чёрту зятя и сбежала в свою Дубровинку. Глупая это затея – ухлопать пол-лета на бесполезные разговоры. От психологов польза только самим психологам – они-то деньги получают. А тёщи и зятья лишь впустую сотрясают воздух да перебирают сор, вынесенный из городских изб.

Одно только утешало Марью Ивановну – раз уж она здесь загостилась, так хоть поможет дочке по хозяйству. Пусть Надюшка немного отдохнёт.

Вот и сегодня, проснувшись, как всегда, рано, Марья Ивановна стала готовить завтрак. А после него, когда молодые собирались на работу, она вымыла посуду, почистила плиту и решила вскипятить молоко. Поставила кастрюльку с молоком на огонь и застыла у плиты, как часовой на посту. С молоком у Марьи Ивановны были давние счёты. Сей напиток с издевательским постоянством проделывал над ней злую шутку. Улучив момент, когда «бдительный часовой» отвлечётся, ленивое молоко, внезапно преисполнившись кипучей энергией, выплёскивалось на плиту.

– Мы пошли! – донёсся из прихожей голос зятя.

Уменьшив огонь, Марья Ивановна выглянула в коридор и спросила:

– Что на ужин приготовить?

– Что хотите. У вас всё хорошо получается, – выходя из квартиры, бросил через плечо Павел.

«Ты гляди, даже на комплимент расщедрился! – думала Марья Ивановна, возвращаясь в кухню. – Может, и не зря к психологу ходим, деньги пла… Чёрт побери!»

Коварное молоко с ехидным шипением выползало из кастрюли и растекалось по сверкающей глади только что вычищенной плиты.