Разгляди меня

Это была та самая журналистка, у которой я чуть ранее так некрасиво позаимствовала очки.

Рядом с ней стояла и с любопытством взирала на меня парочка влюблённых, на которую я совсем недавно обратила внимание. Видимо, очередное интервью о красотах венгерской столицы было в самом разгаре.

– Надеюсь, ты не снимаешь? – обернувшись, крикнула репортёрша своему оператору.

Тот, видимо, не расслышал её сквозь грохот музыки и рёв толпы. Лишь поднял вверх большой палец и отсалютовал в ответ:

– Всё нормально, Рози! Мы в эфире!

– Кретин… – пробормотала она, поджимая губы.

Продолжая барахтаться, неспособная подняться, я невольно уцепилась за первое попавшееся под руку – за эту самую блондинку, и, пытаясь сохранить равновесие, мы обе рухнули на лёд.

– Ну, это тебе даром не пройдёт! – вскрикнула репортёрша, вставая на четвереньки и отползая от меня подальше. Она ещё выкрикивала угрозы в мою сторону, но это меня уже мало волновало.

А дальше я просто отключилась от действительности.

Вот так всё и закончилось. Не хотелось шевелиться. Кажется, на голове образовывалась конкретная шишка. Я лежала на спине, готовая заплакать. Вокруг радостно наяривала музыка, кто-то снова начал кататься, так что меня просто объезжали.

– Чёрт, это не отпуск, а паршивое кино, – заныла я.

Надо мной вдруг показалось лицо Ника.

– А говорили, кататься не будете, – усмехнулся он.

– Если вы заметили я без коньков.

– Ну, это вы, конечно, погорячились.

Ник легко поднял меня, подхватил под руку и потащил за собой. Я неловко перебирала скользящими по льду ногами, а мой гид шёл вперёд, не испытывая никаких затруднений.

Наконец, ему надоели мои телодвижения, и он просто схватил меня в охапку, чуть ли не зажав у себя под мышкой.

У выхода с катка нас поджидала охрана. Заработала фантазия: вот меня депортируют с позором или выписывают огромный нереальный штраф, или репортаж блондинки выходит под новым заголовком: «Нарушители спокойствия в венгерской столице или давайте вернём визовый въезд для граждан Соединённых Штатов». Так что я приготовилась к самому худшему.

– А Ник… – вдруг раздалось надо мной, и я вскинула голову.

Усатый мадьяр лет под шестьдесят улыбался моему гиду. Далее диалог пошёл на незнакомом мне языке. Охранник рассмеялся, посмотрел на меня, поцокал языком, покачала головой, усмехнулся, подмигнул и отпустил нас восвояси.