Нежность августовской ночи

Беспокоиться не имело смысла. Наверное, они просто разминулись с женой. Ну а пыль… Ерунда. Пыль может за пару часов накопиться. И флакон любимых духов – внезапно закончиться. Но в любом случае стоит позвонить Нине.

«Мобильника-то нет!» – с досадой опять напомнил себе Глеб. Делать нечего – он отправился к Астафьевым. Уж номер телефона жены Глеб знал наизусть.

…Глеб нажал на кнопку звонка.

Минут через пять дверь в воротах соседского дома распахнулась – на пороге стоял Астафьев – парень лет тридцати, упитанный и добродушный. Сонно моргал глазами.

– Здрась…

– Олег, здравствуйте… Извините, что разбудил. Я… у меня телефона нет, а надо позвонить, срочно.

Астафьев потер глаза. Потом изрек:

– Вы проходите… Сейчас телефон дам.

Глеб шел за ним по двору к дому и удивленно думал: «А он неплохой мужик… Нормальный! Не спрашивает ни о чем, за телефоном вон отправился… Хороший сосед. И чего Нина на них злится?»

– Вот, пожалуйста, звоните. Телефон здесь оставьте, на скамейке, ладно? И ворота захлопните, там английский замок. А я досыпать пошел…

Сосед скрылся в доме, а Глеб остался в чужом саду один, с мобильным.

Набрал номер Нины, внутренне содрогаясь – а ну как не ответит?!

– Алло? – Сонный, недовольный голос жены. – Алло! Кто это?

«Жива! Здорова! С ней все в порядке!» – возликовал Глеб.

– Нина, Ниночка… Это я!

– Глеб? А почему номер какой-то незнакомый определился? – удивленно спросила жена.

Глеб хотел ответить, что это мобильник соседей по даче, но потом спохватился – ни к чему Нине знать, что он ходил к Астафьевым.

– Ниночка, я свой потерял, вот, пришлось по чужому телефону… Как ты?

– Голова болит. И сердце. Но это ерунда, я привыкла. Не сильно болит… Совсем немного!

– Ты хорошо спала? – осторожно спросил Глеб.

– Ужасно. Эти Астафьевы всю ночь шумели…

– А теперь? – растерянно спросил Глеб.

– Теперь они заснули, утихомирились. Таблетку только что выпила – тут ты звонишь…

У Глеба возникло чувство, что он находится в каком-то ином измерении. Кто он, где он на самом деле, где Нина?.. Кажется, она говорит о том, что на даче… А как она может быть на даче, когда ее там нет? Это он, Глеб, на даче!

Кто из них бредит – он или Нина?.. Или она шутит?..

– Глеб, ты пил? – строго спросила Нина.

– Нет. То есть да…

– То-то я смотрю, чудной ты какой-то! – недовольно произнесла она. – Этот Бергер… Всю ночь с ним пили?

– Да.

– Ложись. Мне не звони, не приезжай. Завтра созвонимся. Все, пока…

– Нина! Нина, стой!

– Что еще?

– Нина, как у вас погода?

– У нас? У нас солнышко. А в Москве как?

– Тоже… солнышко.

– И слава богу. Ну все, пока. Целую, – почти ласково ответила Нина, и в трубке зазвучали короткие гудки. Глеб нажал на кнопку отбоя, положил телефон на скамейку и направился восвояси. Потрясенный и растерянный.

На всякий случай Глеб еще раз обошел дом. Никого. Пусто, тихо… Он один бродит по даче. А где тогда Нина?

«Может, у меня белая горячка?» Глеб пощупал лоб, подошел к зеркалу. Оно отразило чье-то помятое, незнакомое лицо. Он высунул язык. Язык был желтый, обложной.

Он, Глеб Мазуров, конечно, выглядел скверно, этого отрицать нельзя. Но он пока еще был в своем уме.

Нина думала, что Глеб сейчас в Москве. И сказала – у нас сейчас солнышко… У нас – в смысле на даче. Но ее тут не было!

– Нина соврала… Зачем?

Любой нормальный муж сразу бы заподозрил свою жену в неверности. Но не Глеб. Представить, чтобы Нина гуляла где-то по ночам, – невозможно. Нина была спокойной, рассудительной женщиной, вообще несклонной к авантюрам. В ее жизни было всего двое мужчин: первая любовь – какой-то там школьный друг, тыщу лет назад, и он, Глеб.

«Где же она сейчас находится?» – задумался Глеб.

На даче жены не было. Дома, в Москве, – тоже.

«Светка Злобина! Она у Светки, точно!» – озарило Глеба. Когда он наконец догадался, где может скрываться Нина, то возник новый вопрос – зачем жене понадобилось врать ему сейчас, что она на даче, а не у Светки?

Глеб, конечно, не любил Светку Злобину. Терпел эту особу с трудом, да, это точно, но никогда, никогда не препятствовал общению Нины со Светкой. Пусть Нина ходит к Светке в гости, пусть Светка огородным пугалом торчит у них, Мазуровых, на кухне и почем зря честит Глеба, мужчин, женщин, детей – всех людей скопом, политику, моду, телевидение…

Глеб никогда не покушался на личное пространство своей жены, он уважал его. Поэтому Нина в любой момент могла спокойно признаться – да, милый, я у Светы сейчас в гостях – и Глеб ей бы слова поперек не сказал…

Но она не призналась. И тем не менее Нина могла находиться только у Светы. Точно-точно… А у кого еще, других близких подруг у жены не имелось. Родни, кстати, у Нины тоже не было, кроме тетки, живущей под Ростовом Великим… (Скрывать визит к родной тетке, заменившей Нине мать, – вообще абсурд!)

Но зачем эта таинственность?!. Нина – больная женщина, она постоянно на лекарствах, она в любой момент могла… умереть. Нина не имеет права прятаться от мужа… Мало ли что случится!

Когда Глеб вспомнил о болезнях жены, то волей-неволей в голову ему пришла одна мысль, неприятная, страшная.