Небесные очи

– Да. Одна.

– А раньше?

– Тебя интересует моя личная жизнь? Хорошо, скажу – я была два раза замужем...

– Нет, я не про то! – перебил он. – Мать, отец, братья-сестры... Есть кто-нибудь? – одной рукой он обнял ее за плечи.

– Нет. Я, к твоему сведению, – сирота. Меня воспитывала бабка, да и то не родная, двоюродная... Она уже давно умерла, – призналась Саша.

– О, прости! – вздрогнул он. – Но что же – родители? Где они?

– Лучше не спрашивай. Потом как-нибудь...

– Нет, я хочу знать! – Бородин поставил бокал на книжную полку, повернул Сашу к себе. Его лицо, взволнованное и серьезное, было теперь прямо перед ней.

– Мать у меня – ангел, а отец – дьявол... – пробормотала Саша с тоской. – Но, пожалуйста, не заставляй меня рассказывать эту историю, а то я плакать буду... Я всегда плачу, когда вспоминаю.

– Хорошо, не буду... Не говори ничего... – он поцеловал ее. – Я не хочу, чтобы ты плакала. Я не хочу, чтобы ты плакала, моя девочка.

– Твоя девочка? – едва слышно повторила она.

– Да, ты моя девочка. Такая юная... Ты слишком хороша для меня. Я старый гриб, а ты...

– Все не так! Я не юная, а ты – не старый!

– Значит, ты не считаешь меня старым? Правда?

– Правда...

– Это хорошо... Когда ты тогда, в клинике, отвергла меня, я... – в голосе Бородина было искреннее волнение.

– Я не отвергала тебя, я просто не могла поверить, что могу тебе нравиться! – прошептала Саша, обнимая его.

Они целовались и шептались, шептались и целовались. Бородин оказался нежен, добр, страстен, а у Саши тысячу лет никого не было... Словом, она потеряла голову. Она уже не могла сказать про себя – «почти влюбилась». Она была влюблена без всякого «почти».

...Несколько раз за ночь Бородин включал свет и смотрел на Сашу.

– Что? – сонная, она пыталась закрыть лицо руками.

Он молча отводил ее руки и смотрел, смотрел... С жадностью и восторгом. Так на Сашу еще никто никогда не смотрел. Бородин чуть ли не молился на нее. Потом начинал целовать – лицо, плечи, руки... Саша не ожидала такой прыти от своего нового знакомого, и, под конец, даже стала думать – уж не действие ли это какого-нибудь волшебного препарата?

– Открой глаза... Смотри прямо на меня. Ох, Саша, Саша, Сашенька...

Нет, такую нежность никакой виагрой нельзя было вызвать. Похоже, почтенный Виктор Викторович тоже влюбился.

Под утро они, наконец, заснули, но даже во сне Бородин не выпускал Сашу из своих объятий.

Утром он ушел – да и то, только потому, что надо было в клинику, несмотря на то что день был воскресный.

Саша набрала номер Лизы.

– Привет... Ты не поверишь, но я, кажется, встретила свой идеал.

– Он кто? – быстро спросила Лиза.

– Бородин.

– Ах ты... а говорила... ну, Сашка, обманщица...

– Молчи! Я боюсь, что долго это не продлится! – с отчаянием произнесла Саша. – Все очень хорошо. Даже слишком...

– Дурочка! Ты просто боишься радоваться!

– Но я не верю, чтобы такой мужчина, как он...

– Мог заинтересоваться тобой? – закончила ее фразу Лиза. – Трижды дурочка! У тебя совершенно нет самоуважения, ты не умеешь себя ценить!

– У меня никогда не было долгих романов, я всех теряла... А вдруг и в этот раз?..

– В этот раз все будет хорошо! Кстати, техосмотр я прошла. Спасибо Максу.

– Кому? А, да...

Едва Саша положила трубку, ей позвонил Бородин. Сказал, что соскучился. Потом позвонил в середине дня, и снова сказал что-то приятное.

– Вечером встретимся?

– Да! – тут же ответила Саша. – А то, ты знаешь, у меня впечатление, будто все это мне приснилось!..

– Милая ты моя... – растроганно засмеялся тот.

«Какой он необыкновенный! Мне очень, очень повезло! – дожидаясь вечера, Саша бесцельно бродила по квартире. – А если он сделает мне предложение? Такой серьезный человек... не может не сделать! Не сейчас, конечно, а потом... Соглашаться, или нет? Конечно, соглашаться! И я должна ему все рассказать...» – от этой мысли Саше стало немного нехорошо.

Она не солгала Бородину, когда вчерашним вечером просила не расспрашивать ее о родителях. О прошлом без слез вспоминать было невозможно.

Ее мать – ангел. Отец – дьявол.

Саша снова достала альбом с семейными фотографиями. Она почти никогда не открывала его, хотя фото отца там не было. Но каждая страничка альбома словно напоминала – этот человек существовал. Это он все разрушил. Уничтожил. Стер улыбки со счастливых лиц...

Саша заставила себя открыть альбом.

Она словно репетировала то, что собиралась в скором времени поведать Бородину.

– Мамочка. Моя мамочка... – Саша ладонью погладила фото на первой странице.

На нее смотрела мама – юная и очень красивая. Здесь ей лет семнадцать, она еще в школьной форме... В те времена была школьная форма – коричневые платья и белые фартучки – по праздничным дням. В будни – черные...

Мама улыбалась печально, нежно и как-то обреченно – словно предчувствуя то, что ждало ее впереди.