Источник

– Это верх безрассудства.

–Это просто страх.

– Тебе мало двух покушений? Я вообще удивляюсь, как мы остались живы.

Про главный аргумент – смерть Иоланы Радич, виновником которой в Светозаре считают Эрвина, он не упоминает, как будто его молчание может отменить сам факт произошедшего.

– Нам давно пора убраться отсюда. Что тебя здесь держит?

«Конечно, Добромир», – так и хочется съязвить в ответ.

– Ты заставила меня ехать в Овечечку. И чем это обернулось? Катастрофой для наших отношений.

– Потому, что ты был слишком зациклен на себе.

– Я сто раз уже сказал «прости»!

– Три раза.

– Ты ведёшь подсчет?

– Да, в бухгалтерской книге, и этот раз не считается! Спокойной ночи!

Хмурый Эрвин проводил меня до моего домика, который я делила с Асанной. На цыпочках прокравшись в комнату, я разделась, нырнула в кровать, накрывшись одеялом с головой, и решила спать до обеда, с целью восстановить нервную систему. Но уснула я только под утро, мешали словесные баталии, которые я вела с отсутствующим противником, Испытанный способ с осликами не помог.

Проспать до обеда не получилось. В дверь постучали, и голова Эрвина показалась в проеме. Внезапное пробуждение было сродни галлюцинации. Я не сразу поняла, что случилось, с трудом разлепив глаза.

– Соня, к тебе гости. Служба безопасности Верховии!

А?

Мысли о недосыпе вылетели из головы. Серьёзные люди явились по мою душу, и надо срочно определяться на местности.

Щурясь от яркого солнца, я выползла на лужайку перед нашими домиками. Развалины сгоревшей усадьбы отсюда не просматривались, запах гари выветрился, и если, не вспоминать черный остов особняка, можно вполне насладиться пасторальной картинкой вокруг. Правда, сегодня Овечечка напоминала растревоженный улей, а не милую помещичью усадьбу.

Добромир ушел к воротам, Ларри с Асанной суетились около стола, Мечислава не наблюдалось, а Эрвин, многозначительно взглянув на меня, демонстративно скрылся из глаз.

Плеснув в лицо водой из рукомойника, я плюхнулась на скамью возле стола, собираясь позавтракать, раз уж меня разбудили. Последнее время мне во всем угождали, и я вела себя как королевишна в окружении слуг. После повторной потери памяти с меня пылинки сдували.

– Добромир не разрешил посадку в леваду, сказал, что пропустит безопасника через ворота в сопровождении человека, – протараторил Ларри, ставя передо мной кружку с горячим чаем. – Они согласились, с минуты на минуту будут здесь.

– У тебя есть солнцезащитные очки, Ася? – отхлебнув травяной чай, обратилась к девушке.

Асанна, бросив накрывать на стол, ринулась в наш домик за очками. Обитатели Овечечки до сих пор находились в прострации из-за произошедшего в здании Совета старейшин, тряслись надо мной, потакали просьбам и открыто радовались моему спасению, я же из соображений конспирации, не иначе, беззастенчиво пользовалась их отношением.

Зевнув, я посмотрела вслед Асе. Ничего, скоро народ успокоится, и все войдет в привычную колею. Асанна начнет недовольно поджимать губы в ответ на мои просьбы, а то и вовсе пошлет по адресу. Ларри перестанет заглядывать в глаза и каждый раз спрашивать, как я себя чувствую. Мечислав обретет спокойствие (жаль Авивия уехала), Эрвин соответственно тоже (кажется, здесь будут проблемы), а Добромир переключит внимание с меня на постройку усадьбы.

Асанна принеслась быстрее ветра, и я водрузила очки себе на нос. Большие черные стекла закрывали пол лица. Я подняла в знак одобрения большой палец, сестрица Идепиус скривилась.

Что я говорила? Изменения начались.

Тем не менее, Асанна поставила передо мной огромную тарелку каши. После моего триумфального появления в Овечечке, меня кормили на убой, как дракона. Жаль, мой дорогой брат – Горыныч не пользовался сейчас этими опциями. Он улетел, но «обещал вернуться», как сказала я, помахав ему вслед.

Эрвин, конечно, расстроился больше всех, но не стал оспаривать право дракона на свободу передвижения. Скорбное лицо Вышнева, когда речь заходила о серебристом маломерке, означало, что дракона мы потеряли. Однако, меня не волновали его чувства по поводу Горыныча. Мой дракон должен набраться сил после ранения, и вообще, имеет право жить, как его душа желает, его, а не чья либо другая.

Со мной никто не спорил. Ни по какому поводу. Все замерли, как в преддверии грозы, а я училась гнать тревожные мысли с помощью дыхательных упражнений и вхождения в транс. Я жаждала тишины и покоя и предпочтительно рядом с Эрвином. Мир просто не мог игнорировать мою безмолвную просьбу о божественной паузе. Он ответил мне взаимностью.

Кратковременной.

Даже мгновенья не дал, по ощущению.

К нашему длинному столу из деревянных досок приближался вестник скверных новостей – безопасник Тирольда Активного в сопровождении стража и Добромира. Раньше я видела этого мужчину в свите Тирольда, но сейчас, словно впервые, не без удивления рассматривала его. С некоторых пор я стала гораздо лучше видеть. Подняв очки на лоб, внимательно оглядела безопасника. Одет дорого и стильно. Вырядился, точно жених. И все равно некрасивый.

Среднего роста, коренастый, с глубоко посаженными глазами, искривленным носом с вывернутыми ноздрями, наверное, чтобы принюхиваться удобнее, как положено по чину. Матёрый волчара. Идет уверенно, как к себе домой.

– Асанна, Ларри, бегом отсюда.

В душе поднималась паника. К нам приближался главный дознаватель Верховии, а я расслабилась, пригрелась на солнышке. Потеряла нюх, как говорится. С кем я собираюсь играть? Кошка с мышкой дружбы не заведут.

Асанна метнула на стол плошку с конфетами, прошептала:

– Синие можешь есть.

Подхватила братца под руку и бегом в сторону левады. Вовремя они. Очки возвращаются на место, выполняя заградительную функцию. Хоржак приближается, накрывая меня своей тенью.

– Рад познакомится с героиней гонок. Меня зовут – Верг Хоржак, глава службы безопасности Тирольда Активного. – Верг слегка кланяется, отдавая дань обычаям, растягивая губы в кривой улыбке без участия глаз. Я сдержано икаю в ответ одновременно с наклоном головы. Каша суховата.

– Старые усадьбы обладают неизъяснимой атмосферой. Их земля помнит столько событий и людей.

На правах гостя он осматривается по сторонам, не скрывая любопытства. Что его так вдохновило? Неужели горелые руины?

– Извините, мы не можем принять вас с полагающимися почестями, – говорит Добромир, – дом сгорел.

– Не волнуйтесь, у вас такая милая деревенская атмосфера, как в моем далеком детстве, – безопасник бравирует манерами и приятностью в общении. – О таком цветнике, как у вас, можно только мечтать, – произносит он гораздо развязнее и глядит на меня.

От сомнительного комплимента я чуть не скривилась, в последний момент, удержав себя в рамках дозволенного «этикета».

Верг садится напротив меня, прожигая взглядом мои непроницаемые очки.

Дышать можно? Чуть вслух не спросила.

– Как себя чувствуешь, Соня? Я прибыл специально из-за тебя.

Визит вежливости? А почему такой бесцеремонный тон? Имя у него, кстати, тоже противное.

Тирольд Активный мог приглашать к беседе, как на тур вальса. Верг в отличие от своего начальника обошелся «цветником», поэтому я коротко кивнула в ответ, продолжая работать ложкой.

– Я знаю, ты восстанавливаешься после происшествия в Светозаре. Мы могли бы поговорить наедине?