Леди Макбет Мценского уезда

Вочнев. А вот извольте ознакомиться (читает). Из показаний машиниста Лыкова Петра Игнатьевича: «Двадцать девятого января сего года мы с товарищами возвращались из церкви мимо измайловского дома. В щель между ставнями пробивался свет. И мы решили посмотреть, что там молодая Измайлиха и ихний приказчик Сережка делают. Сказывали, что между ними во всякую минуту амуры идут. Я оперся на спины товарищей и заглянул в щель. На кровати лежал мальчик Федор, племянник мужа Измайлихи, а они с приказчиком душили его подушкой. Я закричал: „Душат!“ – и все побежали в дом, но дверь была на запоре. Когда мы выбили дверь и зашли в дом, мальчик был уже мертвый». Что скажете, Катерина Львовна?

Катерина. Брешет он. Не было такого.

Вочнев. Но ведь мальчик умер.

Катерина. Умер. Он болел сильно.

Вочнев. Судебно-медицинское вскрытие показало, что мальчик умер от удушения. Вот данные экспертизы.

Катерина. Ничего не знаю. Не было этого.

Вочнев. Катерина Львовна, ну какой вам смысл запираться? Есть свидетели.

Катерина. Не виновата я.

Вочнев. Ну хорошо. Давайте начнем сначала. Расскажите о себе.

Катерина. Чего рассказывать?

Вочнев. Где родились, кто родители, все по порядку…

Катерина. Родилась в селе Тускари Курской губернии в крестьянской семье. Отец рано помер.

Вочнев. Отчего?

Катерина. Сгорел от пьянства.

Вочнев. Тяжело жили?

Катерина. Да нет… не тяжело, бедно просто, а так… вольно. Побежишь, бывало, с ведрами на реку и под пристанью в одной рубашке купаешься, а то еще какого прохожего молодца через калитку подсолнечной лузгой обсыплешь… нет, хорошо жилось… а когда мне восемнадцать годков минуло, ко мне посватался богатый купец Зиновий Измайлов.

Вочнев. Вы мужа любили?

Катерина. Чего?

Вочнев. Я говорю, вы замуж шли по любви или какому влечению?

Катерина. Какое влечение? Ему о ту пору уже пятьдесят с лишком годов было.

Вочнев. Вас что же, насильно выдали?

Катерина. Нет, не насильно. Сама пошла. Мне выбирать не приходилось. Жили-то мы бедно, беднее некуда. Отец, бывало, вернется с трактиру пьяненький, позовет меня и скажет: на тебе, Катька, кукиш, на него что захочешь, то и купишь. Шутил так. Вот… а у них, у мужа и свекра три дома, сад большой и мельница в аренде, куда мне было деваться?

Вочнев. Сколько вы прожили с мужем?

Катерина. Пять лет.

Вочнев. Жили хорошо?

Катерина. Хорошо. Так хорошо, что впору удавиться…

Картина третья

Столовая в богатом доме Измайловых. За столом сидят Борис Тимофеевич и Зиновий Борисович, свекор и муж Катерины.

Борис. Сегодня к Онучевым пять мешков крупчатки свези.

Зиновий. Свезу.

Борис. Самовар остыл совсем. Где жена твоя? Опять по комнатам слоны слоняет? Катерина!

Катерина. Я здесь, тятенька.

Борис. Самовар остыл. Кликни Аксинью.

Катерина. Сейчас.

Борис. Завязала она тебе судьбу, неродица. Я думал, будет наследник моему имени и капиталу, а оно вон как вышло.

Зиновий. Не посчастливилось.

Борис. Какое уж тут счастье.

Катерина возвращается с Аксиньей, толстой дворовой девкой.

Борис. В воскресенье Онучевы на крестины звали. Слышь, Катерина?

Катерина. Езжайте сами, тятенька, я лучше дома останусь.

Борис. Чего так?

Катерина. Не люблю я к ним ходить. Все смотрят и смотрят за мной. Как сяду, как пройду, как встану…

Борис. Зато их сноха уже третьего принесла.

Катерина. Опять вы, тятенька… Будто я какое преступление перед вами сделала.

Борис. Зачем замуж шла, неродица?

Зиновий. Ладно, тятя. Пойду я.

В столовую вбегает работник Измайловых.

Работник. Борис Тимофеевич, плотину на мельнице прорвало, вода аж под нижний лежень ушла!

Борис. Ах ты, язви тя! Зиновий, собирай народ, да езжай сам туда, сиди там безотлучно, пока не почините. Катерина! Чего столбом стоишь?! Собирай мужа в дорогу. Проводи как положено.

Катерина. Хорошо, тятенька.