Зови меня Златовлаской

– Если прыгнешь, выполню любое твое желание.

– Любое? – уточнила я.

– Абсолютно.

– По рукам, – согласилась я.

Не знаю, с чего это вдруг я сделалась такая смелая. Но полумрак, вода и присутствие Влада делали меня безбашенной.

Когда мы выбрались на сушу, Ревков рассказал присутствующим о нашем споре. Илья и Виолетта тоже захотели прыгать, но с меньшей высоты.

Оказалось, что Виолетта уже несколько лет встречалась с Ильей. Они были одной из тех парочек, которые вечно подшучивают друг над другом.

– Блин, это же опасно! – вмешалась Кира в разговор о прыжках с вышки.

– Опасно, если боишься, – улыбнулась я.

– Окей, Алферова у нас экстремалка, ну а ты-то куда? – обратилась она к Виолетте.

Подруга отмахнулась от нее. Ребята заняли зрительские места на лежаках, а мы втроем направились к лестнице, которая вела к вышкам. Мы решили, что сначала прыгнет Виолетта с пяти метров, потом Илья с семи, ну а потом я с самой большой высоты.

Виолетта, заняв место, на краю вышки запаниковала:

– Блин, тут гораздо выше, чем кажется снизу!

Она долго стояла на краю, готовилась, но так и не смогла прыгнуть. Отрицательно покачала головой и спустилась по лестнице обратно.

Илья, в отличие от Виолетты, сделал все быстро, как отрезал. Подошел к краю, вдохнул, выдохнул и прыгнул. С лежаков раздался одобрительный свист.

Настала моя очередь. Я медленно шагала, приближаясь к краю. Адреналин прожигал кровь. Сердце бешено стучало в груди. Я сказала Кире, что не боюсь, но на высоте все воспринималось по-другому. Я прыгала с вышек раньше, но это было давно. И к тому же высота… Высота была внушительная.

Неожиданно для себя я улыбнулась. Было что-то чертовски очаровательное в этом моменте: натянутые в струну нервы, внимание на пределе и ожидание чего-то большего. Наверно, поэтому люди подсаживаются на адреналин, как на иглу. Ничто не может подарить такие ощущения.

Кожей я чувствовала на себе испытующий взгляд Влада, и это было прекрасно. За секунду до прыжка я перестала бояться. Перестала быть собой. Я не была девчонкой, которая безответно влюблена в чужого парня. Я не была девчонкой, чьи родители разводятся. Я не была девчонкой, которую предали. Мне не было страшно, стыдно или больно. В тот миг существовала только пропасть, в которую мне предстояло шагнуть.

За секунду до прыжка мое сознание стало чистым, и я сделала шаг.

Вода радушно приняла меня в свои объятия. Вынырнув, я жадно вдохнула кислород, и до меня донеслись крики восхищения и одобрения.

Выйдя из бассейна, я опустилась на лежак, переводя дыхание. Вокруг меня вертелся Стас, интересуясь, все ли у меня хорошо. Я широко улыбалась и ничего не отвечала. Вскоре рядом с Мишутиным появился Влад.

– Ты крутая, Златовласка! – он внимательно смотрел мне в глаза. – Придумала желание?

– Еще нет.

– Знаешь, желание за тобой, но я не позволю тебе еще раз меня сделать в бассейне, – неожиданно заявил он.

– Ты о чем?

Он развернулся и направился в сторону лестницы, ведущей к вышкам. Кира, разгадавшая его намерения, направилась за ним, пытаясь отговорить, но у нее ничего не вышло.

Через минуту Влад стоял на том же месте, с которого прыгала я. Мне стало хорошо от мысли о том, что сейчас он чувствует то же, что чувствовала я, находясь там. Он прыгнул, а через несколько мгновений из воды показалось его довольное лицо.

– Ну почему ты все время стремишься что-то кому-то доказать? – обрушилась на него Кира.

Она обиженно фыркнула и направилась к выходу. Выбравшись на сушу, Влад последовал за ней.

– Почему Ревков такой упертый? Знает же, что Кира из-за такого психует, – раздраженно отозвалась Виолетта.

– Вилка, ты Владоса не знаешь, что ли? Если что-то надумал, то все! Расшибется, но сделает, – ответил Платон.

– А помнишь, как он до четырех утра в переходе надрывался, чтоб косарь заработать? – со смехом обратился Артем к Платону.

– В каком еще переходе? – заинтересовалась Юля.

– Когда Ревков стал музыкой заниматься, его отец говорил, что все это – блажь. Короче, не воспринимал увлечение сына всерьез и был уверен, что песнями сыт не будешь. Тогда Влад ему говорит, мол, что мне сделать, чтобы доказать, что это не так? А отец поразмыслил и отвечает: «Тысячу рублей заработаешь за сутки, тогда закроем тему». А Ревкову тогда сколько уж лет было? – говорил Артем.

– Лет тринадцать, – подсказал Платон.

– Ну вот, Ревкову тринадцать, ему надо за сутки косарь заработать, причем музыкой. Он пошел в переход и целых семнадцать часов там голосил, прикиньте? Но деньги заработал. С тех пор ему отец ни слова про его музыку не говорит.

– Ну, он же мог просто у друзей одолжить, зачем так убиваться? – недоверчиво произнесла Юля.

– Нет, ну как, Юль? Это же обман бы получился. А для Владоса это дело принципа, – вмешался Стас, как будто обижаясь, что девушка могла так подумать о его друге.

– Да уж, в детстве все зарабатывали, кто как мог. Я вот бутылки собирал, потом сдавал. Стасян коров пас, – Илья с улыбкой предался воспоминаниям.

– Ты коров умеешь пасти? – удивилась я, обращаясь к Стасу.

– Ага, было дело.

– И что, много заработал? – спросила Виолетта.

– Нет, но на цель мою хватило.

– А какая цель была? – полюбопытствовала я.

– Только чур не угорать, – улыбнулся он. – Меня же мама с бабушкой воспитывали. Из игрушек только машинки да конструктор покупали. А мне автоматик хотелось, чтоб как у других пацанов. А они мне: "Нет, ни к чему тебе оружие, оно несет смерть". Пацифистки они у меня, в общем. Но мне в девять лет разве понятна эта философия была? Я просто играть хотел. Вот и подорвался соседских коров летом пасти, пока у бабушки был. На автомат накопил.

– Здорово, – восхитилась я. – А я огурцы и помидоры продавала на небольшом уличном рынке среди бабушек.

– А откуда товар брала? – спросил Стас.

– У нас на даче в то лето такой урожай был, что девать некуда. Мама сказала: "Иди продавай. Что заработаешь – все твое». Мне поначалу так стеснительно было. Все думала, что бабушки меня к себе не пустят. Конкуренция как никак. Но они добрые оказались, даже торговать помогали.

– Да ты у нас юный бизнесмен, – Стас ласково потрепал меня по волосам.

Остаток вечера мы резвились в бассейне и болтали, развалившись на лежаках. Влад с Кирой так и не вернулись. Через полчаса, глянув на большие настенные часы, я поняла, что мне нужно собираться домой, иначе мама будет волноваться. Я сказала Стасу о том, что уезжаю. Он вызвался проводить меня, но я заверила его, что это ни к чему.