Звезды и Лисы

– Аэродинамикой.

– О!..

Все трое помолчали, словно собразуясь со своим новым положением.

– Странная история, – наконец сказала Авдотья Андреевна. – Просто чепуха какая-то редкостная. Хотите кофе?

Сандро немедленно захотел кофе.

Девица куда-то вышла, а Ник хмуро велел брату хотя бы не лезть в ванну.

– Ты уже поел, попил, осталось только ванну принять!

– А что? – Сандро ухмыльнулся. – Это было бы отлично.

Авдотья вернулась с крохотными кофейными чашками в руках.

– Но ведь в полиции, – начала она, – проверяют паспорта! Или я ошибаюсь? У этого вашего так называемого свидетеля в паспорте не может быть написано, что он живет здесь, потому что он здесь не живет.

– Вот именно, – сказал Сандро с удовольствием. Девица чем дальше, тем больше ему нравилась.

– Произошла какая-то путаница, – вступил Ник. – И мы пока не можем в ней разобраться.

Она разлила кофе и рядом с сырной тарелкой, наполовину съеденной, появилась дополнительная – со свежей малиной и орехами.

Сандро застонал:

– Я же знал, что вы ангел!.. Чистый ангел!..

Авдотья Андреевна хмыкнула.

– Что вы от меня хотите? – спросила она, пригубив кофе. – Чтобы я пошла в полицию и заявила, что здесь отродясь не было никакого Селезнева?

– Это было бы… прекрасно, – сказал Ник, не ожидавший от нее такого благородства.

Кофе и лапша одно дело, а идти куда-то и что-то там заявлять, подписывать, доказывать – совсем другое, неравнозначное.

– Я бы за вами заехал, – предложил Сандро, сверкая глазами. – Только машину мне отдадут! Она, видите ли, возле тюрьмы осталась.

– Можно подумать, у тебя одна машина, – пробормотал Ник.

– Точно! – возликовал брат. – Поедем на другой!

– Но он же откуда-то взялся, – продолжал Ник, – этот человек! Он приехал на лифте, вышел и подошел к вашей двери. И достал ключи!..

Авдотья Андреевна немного подумала.

– Когда это было?

– Позавчера.

– В котором часу?

– Вечером, – сказал Ник. – Точно не помню, но вечером! После работы я поехал к нотариусу выяснять подробности этого самого завещания. Нотариус дала мне адрес, и я пришел сюда. Мне даже звонить не пришлось, потому что какая-то девочка вела на прогулку собаку. Мопса, похожего на табуретку! Она открыла дверь, и я зашел.

– Моня, – кивнула Авдотья. – Со второго этажа. Вредное животное.

Сандро доел с тарелки сыр и теперь горстью зачерпывал орехи, ссыпал в пасть и энергично жевал.

– Позавчера я приехала поздно, – задумчиво продолжала Авдотья Андреевна. – После одиннадцати, должно быть. Нет, какая-то дикая история, честное слово!..

– И все же, – вмешался Сандро, прожевав, – можно я заеду за вами, допустим, завтра? И мы съездим в отделение, и вы им скажете, что Селезнев Виктор Павлович здесь не проживает! Можно?..

Авдотья Андреевна пожала плечами.

– Мы не злоумышленники! – умоляющими, страдающими и черт знает какими глазами глядя на нее, продолжал ныть Сандро. – Мы безвинно пострадавшие!

– Сандро, – перебил Ник. – Не кривляйся.

– А вы старший брат, да? – живо спросила Авдотья.

Ник кивнул.

– И опекаете младшего?

– Я совершенно самостоятельная личность! – воскликнул Сандро. – В опеке не нуждаюсь, нахожусь в здравом уме и твердой памяти.

– По-моему, никто в здравом уме и твердой памяти не читает рэп, – заявила Авдотья.

Братья Галицкие переглянулись.

– То есть вы меня узнали? – на всякий случай уточнил Сандро.

– Вас не узнать трудно, – сказала девица. – Вами переполнен интернет и телевизор. Только вчера показывали повтор финала конкурса «Вопли»! Вы его судили.

– Судили-рядили, – повторил Сандро. – Почему вы сразу не попросили у меня автограф?

– За каким лешим ей твой автограф, Сандро?!

– Почему вы так странно друг друга называете? – осведомилась девица. – Вы же Александр, да?

– А он Николай! Наш грузинский дедушка так нас называл, и теперь все тоже так называют – Нико и Сандро! А что? Вам не нравится?

Ник положил на салфетку тоненькую невесомую кофейную ложечку. Подумал и переложил ее в блюдце, рядом с чашкой. Немудрящие действия он проделывал медленно и сосредоточенно.

Все ясно и понятно. Брат позабыл обо всем на свете. Ему понравилась Авдотья Андреевна – еще как понравилась! – и на все остальное ему наплевать. Уголовное дело, кутузка, майор Мишаков, неизвестное наследство – фьюить! – и выдуло у него из головы словно свежим апрельским ветром. Глаза блестят, улыбается умильно, того и гляди на одно колено встанет!..

Как бы его приструнить?..