Некромантия в быту

– Вы права где покупали? – Болотный человек решил воспользоваться фразой, которая ему снилась чаще других, и зашагал дальше, не оглядываясь. Из окна дивного изобретения, похожего на повозку, раздались ужасные возмущенные крики. В ответ на ругань пешеход лишь возмутился:

– Что ж вы слова басурманские мне кричите? Негоже.

Люди на набережной, привлеченные звуком автомобильного клаксона и необычайно зычным голосом странно выглядящего ходока, бросали свои дела. Они вешали на шею фотоаппараты, прекращая летние фотоссесии у воды, отвлекались от своих мирных бесед и переставали обниматься.

– Свободная касса! Вам бургер здесь или с собой? – Воин уже вовсю пытался общаться со следующим водителем, заглядывая ему прямо в окошко затормозившего автомобиля.

Смеющиеся люди ничего не ответили, только достали небольшие плоские короба и направили их в сторону чужака. Поняв, что фраза употреблена неправильно, а возможно, и вовсе оскорбительно, Переслав Недосолов решил отложить знакомство с дивным новым миром на потом. Ноги понесли восставшего к мощной городской стене кремля вверх по мощенному булыжником склону. Этот день мог закончиться для воителя мирно – горожане и туристы признали бы в нем хорошего актера-реконструктора, добившегося удивительной достоверности образа. И тогда Переслав заработал бы хорошие деньги на фотографиях с людьми и в конце концов догадался, как купить мороженое, лимонад и даже претцель с сыром по старинному рецепту из родной эпохи. Но, к несчастью, именно в этот момент на площадь за городскими воротами въехал длинный и упитанный автобус, в котором уместилось удивительно много жителей Поднебесной республики. Они высыпали на улицу, словно разноцветные бусины с оборвавшейся нитки ожерелья, и заполнили пешеходную зону напротив деревянного лотка с выпечкой. С неподдельным интересом и восхищением они осматривали центр древнего города, любуясь на отреставрированный квартал трактиров, лавочек и мастерских в два этажа. В глазах воина этот дружественный акт приобщения к культуре выглядел как очередная попытка взять рубежи его Родины. Увидев лица, напомнившие ему о врагах, болотный человек ринулся вперед, не разбирая дороги.

В моей голове проносились неуместные для данной ситуации мысли: как я мог упустить захоронение на границе с центральным районом прямо у себя под носом? Перед глазами снова и снова вставала карта города, на которой светящимися точками были отмечены места крупных битв и маленьких междоусобных столкновений, незаконные могильники родом из девяностых и обычные кладбища. Заступая на пост волшебника-некроманта, куратора своего города, я тщательно исследовал все прилегающие области с детектором нежити (да-да, у переделанного пылесоса было свое название). Разрыв ткани реальности мог произойти где угодно, а пробуждение живых мертвецов из-за вторжения иномирной флоры случалось чаще, чем можно предположить. Каждый квадратный метр был прочесан и занесен на карту, а опасные зоны снабжены необходимыми амулетами. Для небольших нежитеактивных участков я смастерил сдерживающие артефакты, которые препятствовали рандомному восстанию из мертвых. Такие безделушки обходились дорого и каждый день забирали у меня достаточно много силы, поэтому я никогда не злоупотреблял созданием подобного и уж тем более не мог соорудить защитную сеть вокруг города.

Я ударил себя по лбу на бегу. Ну конечно! Все дело в плотном слое торфа, экранирующим волны моего изобретения. Поскольку торф представлял собой перегнившие и мертвые останки древних и не очень организмов, я просто не смог бы обнаружить в нем нежить. Надеяться отыскать в торфе усопших также бесполезно, как пытаться найти россыпь древних монет над остовом подводной лодки при помощи металлодетектора.

Судя по видеозаписям, которые уже успели попасть на сайт новостного канала, таинственный болотный человек направлялся в Старый город. Как у некроманта, у меня было чудовищно большое количество уроков истории. На восставшем был доспех XIII века, и я атрибутировал его как экипировку городского стражника. Значит, мертвенький нарушитель направляется нести свою вахту. Ну почему мне вечно достаются воины? Нет бы обычные веселые завсегдатаи таверн, воспитанные дамские угодники или скромные пастушки. Правильно, зачем, пусть будут воители, вернувшиеся на службу. Я наконец догнал беглеца – в тот самый момент, когда началось веселье на площади, за древними городскими воротами с красивой красной башенкой.

– Вейсяо! [1 - Вейсяо! – «Улыбочку!» (кит.)] – В предзакатном пурпурном вельвете ночи мелькнула череда вспышек фотоаппарата одного из туристов.

Я покачал головой. Китаец слишком близко подошел к нежити, делая селфи на большую зеркальную камеру. Ослепленный яркой вспышкой, изолированный от лучей света несколько долгих веков, воин никак не мог прийти в себя и смешно задергал руками.

Но туристы решили, что перед ними просто блестящий актер, играющий зомбо-воина в антураже старинного города-крепости.

– Цаи цу! [2 - Цаи цу! – «И еще раз!» (кит.)]– Череда фотовспышек заставила болотного человека не просто зажмуриться, а перекоситься в агонии из странных неритмичных подергиваний. Чуть позже я даже нашел в интернете закольцованный ролик, где странные ужимки воина были наложены на веселую клубную музыку.

За секунду до того, как воин взмахнул мечом, я безжалостно сдавил Стебель мертвеца, присосавшийся к защитнику стен. Моя рука коснулась неживого тела, проникая в чужие мысли, оплетенные отростками паразитирующей фиолетовой луковицы. Отключив воителя от жизни, обрезав последние нити, соединяющие с моей реальностью, я произнес упокаивающее заклинание и выдохнул. Теперь мой путь лежал в сторону ближайшего захоронения. Я ожидал увидеть лес рук, выкапывающихся из земли, или процессию из воителей прошлого, направляющуюся в знакомые места, но раскопанное болото оказалось пустым. Тогда я провел все те же операции, что и сегодня на заднем дворе у Евгения.

Когда я засыпал на свежеудобренную землю семена травы, Евгений предложил пойти в дом и выпить с ним настоящий японский чай матча.

– На самом деле мне пора. У меня недавно уволилась помощница, и я пока не нашел ей замену… Так что офис пока закрыт. Нужно возвращаться на работу… ну, вы сами понимаете.

– Спасибо, я вам очень благодарен. Не могли бы вы оставить свою визитку?

Обменяв визитку на деньги и подарок в виде коробки чая матча, я вернулся к своей машине. Вечером, заварив чай в полном одиночестве, я уже сожалел, что отказался от теплого гостеприимного предложения и ни к чему не обязывающей светской беседы.

Гилиад. Нежданное предложение

Я уже и не помню, когда в последний раз все шло не наперекосяк. Сначала холерные 1920-е, потом мой ужасный провал и наконец назначение в маленький провинциальный городок в области. Может показаться, что высший колдовской совет наказывает рутиной и отсутствием возможности сделать что-то по специальности… Но опыт подсказывает, что чем меньше населенный пункт, тем больше в нем тайн и загадок магического характера. Это в мегаполисах царит порядок и все работает как часы… А вот в маленьких, но старых городах дел у волшебника всегда достаточно. Я повесил на дверь своего офиса табличку «Закрыто на дезинсекцию» и отправился в район Старого города.

Меня всегда успокаивала вдумчивая прогулка по дореволюционным кварталам. Вдыхая тонкий аромат магии, навеки впечатавшийся в каменные стены домов и мостовые из брусчатки, я мог предаваться ностальгическим воспоминаниям о прошлом. Колдовство, вложенное в старые города, пахло летней грозой, а еще выпечкой, приготовленной заботливыми руками, и располагало к философским мыслям. Когда-то весь город помещался внутри высокой, монументальной стены, надежно упрятанный от врагов. Глядя на стены кремля, я всегда вспоминал уютный мир снежного шара, защищенный своей стеклянно-глицериновой оболочкой от всего враждебного. Для меня окружающая реальность, пожалуй, всегда казалась слишком хрупкой…

Мимо меня по дорожке пробежала маленькая белокурая девочка в комбинезоне. Она остановилась, засмотревшись на желтый одуванчик, присела на корточки и плохо слушающимися пальцами сорвала его. Крепко держа цветок в руке, девочка с самыми восторженными чувствами первооткрывателя побежала обратно, к своей матери. Я даже замедлил шаг, потому что очень хотел увидеть счастливое продолжение истории. Изможденная женщина толкала вперед коляску с еще одним ребенком – пухлым мальчиком, от жары обсыпанным красными пятнами. Увидев примчавшуюся дочь, уставшая мама натужно улыбнулась и взяла в руки одуванчик. Девочка, что-то напевая, унеслась вперед, к мосту, перекинутому через глубокий, поросший травой ров перед крепостной стеной. Женщина убрала с лица прядь подкрашенных золотистых волос и выронила цветок на асфальт. Мне стало очень больно, когда колесо коляски переехало пушистый желтый одуванчик. Меня не столько расстроила бессмысленная смерть цветка, сколько равнодушие, поселившееся в душе женщины. Я в который раз вспомнил, за что так ненавижу свой переезд из Петербурга.

Вокруг носились энергичные радостные дети, воспевая свое детство в красивом гимне. Чуть менее активно вели себя подростки, пока еще сохранившие оптимизм, но их чувства звучали уже не весельем, а гаммой бесконечных надежд и строительством планов на будущее. На фоне всех них опустошенные взрослые, растерявшие свою личность, отдавали вековой скорбью. Мне сказали, что подобные реалии характерны для всех городов, где не рождаются некроманты. «Что-то не так с водой», – говорили одни волшебники. «Что-то не так землей», – твердили другие. «Нет, чем-то в воздухе запахло!» – возражали иные.

Когда наставали плохие и одинокие времена, я знал, к кому обратиться за помощью или за советом. И тогда я звонил своему старому другу, который предотвратил нашествие призраков в 1703-м, когда название «Санкт-Петербург» еще не закрепилось за молодым городом, но уже была заложена первая крепость. Да уж, мы с ним помнили Петербург по-разному, и я, конечно, не застал восемнадцатый век. Да и от девятнадцатого я видел лишь половину, но зато, попрошу, лучшую его половину! Я набрал знакомый номер, проходя вдоль трамвайных путей. На какой-то момент монотонный, постепенно удаляющийся звон поворачивающего трамвая отрезал от меня телефонные гудки.

– Да, здравствуйте! Натан Соломонович, я бы с вами увиделся. У меня тут небольшой кадровый и экзистенциальный кризис. Нет, все сразу. Да, так всегда и бывает.

– Ну, тогда подходи в кафе. Поговорим. – Голос определенно ухмылялся.

Переспрашивать, в какое кафе, не имело смысла. В моем городе было только одно кафе, и открылось оно несколько лет назад. Куда ходили пить чай и перекусить подростки, парочки, а также молодые семьи до этого, для меня оставалось загадкой. Поэтому я уточнил:

– Когда?

– Обижаешь! Я тебя уже десять минут жду на месте, а ты все такой же копушечный и медлительный, как в старые времена.

– Люди не меняются, – я невольно улыбнулся и неприятные мысли отступили сами собой, – и я не медлительный, я созерцаю и никуда не тороплюсь.

Натан Соломонович сидел на мягком красном диванчике за столиком у окна. Он отдал предпочтение темно-синему костюму-тройке, который сложно было отнести к конкретной эпохе. Неумирающая вечная классика. Я покачал головой и зашел в кафе. Натан Соломонович заметил меня, встал из-за стола и поприветствовал вежливым кивком.

– Я позволил себе наглость лишить тебя мук выбора десерта и напитка. Честно говоря, я ненадолго в этом уездном городе. – Натан Соломонович подмигнул мне, а потом резко стал серьезным.

Шли годы, а мой бывший учитель ничуть не менялся: его выделяли из толпы все те же аккуратно выбритые виски с легкой сединой и безукоризненная осанка. Многие посетители кафе задерживали на чинном некроманте взгляд и, сами того не осознавая, распрямляли спины.

– А я уж было решил, что вы почувствовали мое смятение и решили по старой доброй памяти навестить меня. Но у вас, кажется, ко мне какое-то дело. Или просьба.

Я прищурился, пытаясь угадать, что привело одного из выдающихся волшебников Москвы в мою скромную обитель.

– Одно другому не мешает. – Натан Соломонович кивнул на две небольшие чашки кофе: – Латте, зерна средней обжарки. Много молока. Как раз тот запах, который терпеть не могут мертвяки и инфернальные сущности. Пей почаще и станешь для них неудобоваримым. Может, и всякая нечисть, вроде улиточек и моли, перестала бы так бушевать. В Петербурге, кстати, мы уже давно понатыкали на всех углах улиц ароматные кофейни. И работы сразу стало намного меньше.

Я вздохнул. Значит, наставник уже знал про события последних дней, в результате которых кадровый состав «ЭкоДома» снова уменьшился до одного-единственного сотрудника.

– Так вам уже сообщили… А я пожаловаться хотел. Эти люди, они какие-то слишком пугливые. И приключения любят только в кино и в своих фантазиях.

Натан Соломонович развел руками:

– Ну так ты все равно жалуйся!

Я не сомневался, что мой бывший учитель получил достаточно подробный отчет о зачистке памяти Марии, а также обо всех событиях, эту самую зачистку спровоцировавших. По какой-то странной причине даже со стертой памятью Мария возненавидела угол Садовой улицы, на которой был расположен мой офис, а также сильно увеличила свой ежедневный путь домой, обходя бывшую работу буквой «П». Натан Соломонович ухмылялся, когда я рассказал про нашествие плотоядных тыквенных слизней, которые перевернули лавку с овощами и по ошибке вместе с тыквами съели рыжий парик моей сотрудницы. Наставник слушал меня внимательно, не перебивая, а когда я закончил рассказ, плавно перешел к своей теме:

– Ты единственный в городе волшебник и, я смотрю, достаточно сильно одичал. Тебе не хватает окружения. Люди – это наши подопечные, мы охраняем их покой… но они – не твой народ.

– Но я не могу уехать из этого города! Я бы очень хотел, чтобы все забыли, забыли… ну, вы понимаете о чем. – Перед моими глазами вставал туманный Петербург и желтый свет фонарей, разлитый по глади канала на набережной.

– Некроманты живут долго и запоминают все крепко. Я верю, что однажды ты окажешься выше своей ошибки в глазах Совета волшебников и сможешь вернуть себе свою жизнь. Ты – отличный специалист, и твою карьеру не определяет один отдельно взятый эпизод из прошлого…

Я поморщился и придвинул поближе кусок вишневого пирога, заказанного моим наставником.

– И вы специально мне намекаете своим пирогом из сериала «Твин Пикс», что город мне не подходит?

– Иногда пирог – это просто пирог. Я люблю вишню. – Натан Соломонович забарабанил пальцами по столешнице. – Никто не просит тебя покинуть твой пост. Тебе просто нужно взять себе помощника волшебных кровей. Ты раз за разом совершаешь одну и ту же ошибку, нанимая для своего бизнеса людей, но твои дела в первую очередь магические. Значит, и на службу нужно брать некроманта.

Мне снова, как в годы своего обучения, захотелось спорить и возражать:

– Мне нужен человек с соответствующим образованием! У меня нет времени обучать некроманта всем экологическим нюансам. Я живу, по-вашему, на что? «ЭкоДом» меня кормит.

Натан Соломонович принялся заливисто смеяться:

– Тебя твои удобрения кормят.