Пой, ласточка, пой!

– Оленька направляется в приют для исправления на неопределенный срок. Привести в исполнение!

Из соседней комнаты вышли полицейские, только одеты они теперь были иначе: в белые футболки, спортивные шорты, гетры и бутсы. Дяденьки взяли Оленьку за руки и вывели на улицу, где в припаркованной у входа полицейской машине выла сирена. Затем автомобиль начал корежиться и превратился в сверкающую синюю пирамиду.

– Тебе туда, – втолкнул в треугольную дверь девочку пожилой.

Полицейские весело переглянулись и убежали на стадион играть в футбол с товарищами, а Оленька летела на бешеной скорости по светящейся трубе в неизвестность и громко вопила:

– А-а-а-а-а!

Она продолжала истошно визжать, хотя движение уже давно прекратилось.

– Чего ты так орешь? – услышала девочка знакомый голос старушки. – Оглушила меня совсем.

Оленька открыла глаза и увидела перед собой средних лет женщину в синем платочке.

– Вы, случайно, не та самая старушка из супермаркета? – испуганно спросила девочка.

– Та самая, – засмеялась женщина. – Изольда Татьяновна меня зовут.

– Ерунда какая, – удивилась Оленька. – Отчество должно быть по отцу. Я, например, Аркадьевна.

– Договорились.

Девочка с недоверием оглядела бывшую старушку и спросила:

– Как такое может быть? Люди стареют, а не наоборот!

– Не задавай лишних вопросов. Идем, Аркадьевна.

Сразу за березовой рощицей показалось небольшое двухэтажное здание.

– А вот и приют для сирот, – вздохнула Изольда Татьяновна. – Здесь находятся несчастные, брошенные, никому ненужные дети.

Девочка с опаской вошла, ожидая услышать душераздирающий плач, и тут же облегченно вздохнула, когда до нее долетел веселый детский смех. Ее тотчас обступили ребята, волне упитанные и довольные, и начали шушукаться:

– Какая хорошенькая. С хвостиками. Очки смешные.

Навстречу девочке вышел Дед Мороз, то есть дяденька с белыми волосами и длинной бородой. Он окинул Оленьку добрым взглядом и сказал:

– Добро пожаловать. Я директор приюта. Глеб Жаннович.

– Аркадьевна, – представила новую воспитанницу Изольда Татьяновна.

Снова раздались детские смешки и шепот:

– Странное имя. Аркадьевна? Чудно!

– Очень рад, – весело сказал взъерошенный молодой человек, крепко ухватив левую руку девочки своими мягкими ладошками. – Жорж Глафирович.

Затем он немного помедлил и зачем-то добавил:

– Физик.

На нем был старый перекошенный пуловер, застегнутый не на те пуговицы, и стоптанные ботинки.

– Семен Октябринович, – приветливо кивнул головой Оленьке щупленький мужчина невысокого роста. – Завхоз данного учреждения. Ежели что, то сразу ко мне. Решу вопрос любой сложности.

– Кормилица наша, – нежно сказал директор, указав на пухленькую женщину в кружевном чепчике и фартучке. – Раиса Василисовна.

Затем Изольда Татьяновна повела девочку на второй этаж. Остановившись возле двери, она постучала и вежливо спросила:

– Можно войти?

– Да! – хором ответили ей девичьи голоса.

В небольшой уютной комнате стояли три кровати, одна из которых пустовала.

– Девочки, – сказала Изольда Татьяновна, – нашу гостью зовут Аркадьевна. Надеюсь, что вы подружитесь.

Воспитательница ушла, а белокурая девочка, что сидела на подоконнике, обернулась и пристально посмотрела на новенькую. Оленька заметила у нее родинку на щеке и удивилась. «Нападающая?!» – пронеслось в ее головке.

– Наташа, – сказала девочка и снова уставилась в окно.

– А я Юля, – звонким голоском представилась малышка с рыжими косичками. – Тебя тоже родители бросили?

– Нет, – испуганно замотала головой Аркадьевна, – я здесь временно.

– Исправляться ее сюда прислали, – буркнула Наташа.

– Хочешь порисовать? – предложила Юля. – У нас есть карандаши, фломастеры и краски.

– Не умею, – призналась Аркадьевна.

– А что ты вообще можешь? – хмыкнула Наташа.

– Петь.

– Спой тогда нам чего-нибудь, пожалуйста, – оживилась Юля.

Аркадьевна вздохнула и запела:

– Миллион, миллион, миллион алых роз. Из окна, из окна, из окна видишь ты.

– Розы! – вдруг воскликнула Наташа и засмеялась. – Много-много! Глядите!

Юля и Аркадьевна выглянули в окно и ахнули. На лужайке всюду распускались розы, и было их великое множество.

– Миллион, должно быть, – хихикнула Наташа. – А ну, спой еще чего-нибудь.