Дни Самайна

– Что именно? Вывих плечевого сустава?

Он беспокойно шевельнулся.

– В общем, да. С разрывом суставной сумки.

– Как же это случилось?

– Какая разница? Это действительно было давно. Шесть лет назад.

Легчайшими прикосновениями Анна ласкала его запрокинутое лицо. Ровные брови, сомкнутые веки. Впадины щек под высокими скулами, придающие облику неповторимый шарм.

– Левый глаз, левое веко, левое плечо. – Она коротко вздохнула. – Твой бог любит тебя, Дэймон О’Кронин.

Он повернул голову и укусил ласкающую его руку. На полном серьезе цапнул зубами.

– Вот только не надо делать из меня мученика.

Аромат его кожи, губ, волос, свойственный ему одному аромат пришельца из Маг-Мелл[30 - Равнина Блаженства или Страна Живых – одно из названий чудесного кельтского Иного Мира. «Живыми» обитатели Иного Мира называют себя в противоположность людям, которые для них не более, чем «смертные».], заставил ее снова задрожать от желания, хотя полчаса назад это казалось ей невозможным.

– Мог Руитх… – выдохнула она чуть слышно.

И замерла, почти не дыша, чтобы не упустить ничего.

– А, так ты знаешь, – буднично произнес Дэймон.

Анна покачала головой.

– Я выяснила, что смогла, но… я ничего не знаю. Или почти ничего.

– Ладно. – Он придвинулся вплотную и с растущим вожделением провел ладонью по ее бедру, сверху вниз. – Я расскажу тебе, но не сейчас. Позже.

Ушел он тем же путем, что и пришел – через балкон. Анна пробовала разобраться, какие же чувства преобладают в ее душе, восторг или сожаление, но не обнаруживала ни того, ни другого. Было приятное чувство удовлетворения. Была легкая гордость: он мог взять любую, но выбрал меня. Но ни раскаяния, ни сожаления не было и в помине.

Как-то раз, оставшись у нее ночевать, Константин предложил ей сигарету с марихуаной. Она отказалась. Без упреков, без комментариев, просто отказалась и все. Спасибо, не хочу.

– Не будь такой хорошей, Аннушка, – посоветовал Константин, лежа поперек кровати с глазами, фосфоресцирующими от джойнта. – Это тебе не идет.

Что ж, она не нравилась ему хорошей – она перестала быть хорошей. Пошло все к черту. В самом деле, почему бы не позволить некоторым из своих желаний осуществиться?

Когда же выполнил Мак Ок задание Айлиля, пришел он опять в Маг-Инис и потребовал девушку.

– Ты получишь ее, – сказал Айлиль, – когда проведешь через мою землю к морю двенадцать рек, чтобы доставалась людям рыба и другая морская добыча.

Вернулся Мак Ок домой и поделился с отцом своей заботой. И тогда по воле Дагды двенадцать могучих рек за одну ночь понесли свои воды к морю, а раньше их никто не видел в тех местах.

Когда же и это задание выполнил Мак Ок, снова пришел он к Айлилю и потребовал девушку.

– Ты получишь ее, – сказал Айлиль, – когда дашь мне столько золота и серебра, сколько весит Этайн, ибо это по праву моя доля. Все, что ты делал до сих пор, пошло на пользу лишь людям, живущим на землях Улада.

– Да будет так, – отозвался Мак Ок.

Привели Этайн в покои Айлиля и отмерили ему столько золота и серебра, сколько она весила. И досталось все это Айлилю, а Мак Ок увел с собой Этайн.

Глава 6

Побродив вдоль берега реки, Анна решила вернуться к Бругу, откуда ушла час назад. Дождь кончился, освещение решительно поменялось, и, пользуясь случаем, она решила сделать несколько фотографий.

Невдалеке маячили две фигуры. Туристы? Все может быть. Хотя здесь, в долине, как правило, или целые экскурсии, или вообще ни одной живой души.

Анна замедлила шаг, потом остановилась. Нет, не туристы. Те ведут себя совсем иначе. Опасности быть не могло, Ирландия тишайшая страна, и все же… все же… Что-то заставило ее обернуться и посмотреть назад – туда, где несла свои темные воды божественная Бойн или, как говорят ирландцы, Боанн. Воздух над поверхностью воды дрожал от беспорядочных бликов, как кривое зеркало. В этом дрожании, в блеске бриллиантовой пыли Анне почудилось что-то зловещее. Улыбка богини?

– Помилуй, госпожа моя Боанн, – прошептала Анна, отчего-то покрываясь мурашками. – Ты знаешь, каким беспощадным бывает иногда твой сын. Но не ты. Пожалуйста, не ты…

Спрятаться было негде, поэтому Анна зашла за кусты бузины и куманики и присела там на корточки, не думая о том, как это выглядит со стороны.

Мужчина шли медленно, нога в ногу. Вот один остановился, протянул руки к своему спутнику и, продолжая что-то с жаром говорить, ухватил его за воротник куртки. Тот не протестовал. Первый – тот, что повыше, посветлее – подтянул его поближе к себе, нагнулся к его лицу. Второй непроизвольно отпрянул. Что за странная сцена? Да еще здесь, среди курганов и мегалитов бронзового века.

Они подошли ближе. Анна сидела, не шевелясь. Теперь она ясно видела темные волосы Дэймона, его коричневый пуловер, солнцезащитные очки в тонкой металлической оправе. Второй мужчина был ей незнаком.

Незнаком, да. Но что-то в его облике заставило Анну насторожиться. Стройный, светлый, подвижный. Одет в темно-зеленые брюки, куртку защитного цвета и тяжелые армейские ботинки. Что же тревожит? Что смущает? Быть может, через чур высокий рост? Ведь и Дэймон не маленький, и осанка у него правильная, ни малейшей сутулости, но при всем при этом незнакомец кажется выше как минимум на полголовы.

Нет, не рост. Рост удивляет, не более. А вот птицы – четыре птицы, время от времени возникающие из ниоткуда, чтобы покружить над его головой и вновь исчезнуть, растаять в небесной сини – они вызывают беспокойство, даже пугают. Что означает их присутствие? А может, это просто галлюцинация?

Четыре птицы над головой… Есть над чем задуматься.

Внезапно высокий человек, говорящий с Дэймоном, замер. Постоял, внимательно прислушиваясь, а затем начал медленно поворачиваться в ту сторону, где затаилась Анна. Кажется, она ничем себя не выдала. В таком случае, что привлекло внимание незнакомца? Он как будто ПОЧУЯЛ ее.

У себя за спиной Анна услышала щебет, хлопанье крыльев… Так и есть. Одна из чертовых птиц парила прямо над ее головой. Боже! Сердце учащенно забилось.

Вслед за птичьим щебетом послышался тихий смех. Смех мужчины, который стоял у подножья холма, метрах в пятнадцати от убежища Анны.

Каким образом ему удалось увидеть меня?

Каким образом мне удалось услышать его смех?

Птица-посланник спикировала ей на голову, вырвала несколько волосков и с быстротой молнии умчалась прочь.

Дэймон тоже посмотрел в ее сторону, но, похоже, увидел только кусты. Анна с трудом удерживалась от желания распластаться на земле, прикрыв голову руками. С позиций здравого смысла паника была абсолютно беспричинной. Подумаешь, птицы. Она мышей-то никогда не боялась, а уж птиц… Ладно, подождем. Уйдут же они в конце концов. Не птицы, мужчины.

Но когда мужчина ушли, птицы исчезли тоже.

Подавленная и расстроенная (главным образом, своим поведением), Анна уселась на камень, глядя на бегущую воду. Теперь никакая сила не заставила бы ее приблизиться к кургану. Разве что с Дэймоном или с Константином. Хотя может ли присутствие Дэймона служить гарантией ее безопасности? Скорее, наоборот. Он прямо-таки притягивает всякую чертовщину. Господи, что за ерунда. Нельзя же, в самом деле, приписывать человеку те или иные качества только потому… Почему же? Отвечай быстро, не раздумывая. Потому что из его комнаты женщины выбегают с криками, а мужчины и вовсе исчезают, точно проваливаются сквозь землю? Потому что на плечах его огамические письмена? Потому что он слеп на левый глаз? Потому что он наводит страх на обслуживающий персонал отеля, а местные жители, завсегдатаи пабов, называют его pishogue, «порченый»?…

Если человек о ядовитых змеях знает только понаслышке, то он и не вспоминает о них всякий раз, заслышав шуршание ящерицы. Точно так же мы не называем нашего ближнего демоном, если с ним не связано некое деяние, имеющее демонический характер.[31 - К.Г. Юнг. О психологии бессознательного.]

– Скажи мне, добрая госпожа Боанн, я схожу с ума, или все это правда?

Анна опустила в воду кисть руки, пошевелила пальцами. Ничего не произошло.