Аделия. Позор рода

– Нет, леди Тен Алор. В нашем университете все студенты учатся по индивидуальной программе. Для того чтобы подобрать её для вас, необходимо провести тесты, а так же выявить причины проблем с вашим даром и найти решение. Завтра у вас будет непростой день, потому рекомендую отдохнуть после перелёта.

– Ясно, – кивнула, желая уже покинуть ректорский кабинет.

– И ещё, леди Аделия, я настоятельно рекомендую вам изучить правила обучения и проживания в Белом университете. Ведь, как известно, незнание законов не освобождает от ответственности. А ваш отец очень просил никак вас не выделять, и дал мне позволение применять к вам те же меры наказания, что и ко всем остальным студентам.

– И что это за наказания?

– Всё указано в правилах.

И больше не сказал ничего.

***

Дойдя до выделенной мне комнаты, я просто рухнула на широкую постель и банально уснула. Увы, межпланетные перелёты при всём своём комфорте всегда действовали на меня одинаково, а несколько часов активного бодрствования после приземления неизменно заканчивались отключкой. Хотя такая реакция являлась нормой почти для всех людей. Существовали только несколько рас, на кого эти прыжки кораблей в пространстве не действовали никак. К сожалению, я к ним не относилась.

Проснулась аж на следующее утро перед восходом. И только теперь сообразила, что и спать завалилась в одежде, и даже дверь не заперла. Но… когда подобные мелочи меня волновали? По заверениям галути, до назначенного ректором времени у меня оставалось ещё около двух часов, а значит, можно было пока принять душ и осмотреть своё новое место жительства.

К счастью, жить мне предстояло одной. Комната выглядела довольно приятно, и оказалась даже больше, чем моя спальня в доме папеньки. Имелась тут и вполне приличная современная уборная, и даже большое окно, за которым как раз сейчас во всей красе загорался оранжево-розовыми бликами рассвет.

Приняв душ и приведя в приличный вид свою длинную розовую шевелюру, я остановилась перед раскрытым чемоданом. Не сдержав тяжёлого вздоха, принялась разбирать вещи, попутно разглядывая, что вообще успела прихватить.

– Сайр, – бросила я своему галути. – Ректор обещал прислать устав этого милого места. Расскажи-ка мне, за что тут можно вылететь?

Рядом со мной появился полупрозрачный голографический светловолосый парень лет семнадцати на вид и, покорно кивнув, принялся исполнять приказ. Я слушала его в пол-уха, отмечая про себя, что общий свод правил Белого университета мало чем отличался от подобного в других учебных заведениях.

Студентам предписывалось относиться с уважением к преподавателям, сокурсникам, да и вообще ко всем живым существам, которых можно было здесь встретить; прилежно учиться, выполнять задания наставников, и так далее, и тому подобное. А вот отчислить могли за многое: и за хамство, и за драку, и за применение дара во вред, и за нарушение порядка, за не соблюдение законов Союза. Но самым неприятным для меня оказалось то, что под отчисление попадали и те студенты, которые не могли найти применения своему дару.

Да… отправляя меня в Белый университет, папа точно знал, что долго я тут не продержусь. Увы, при всей своей впечатляющей силе, мой дар оставался совершенно неуправляемым, а использовать его для чего-то полезного было просто опасно. При других обстоятельствах, я бы вообще никогда не оказалась в этих стенах, потому как в моём обучении просто не было смысла. Но…

На этой мысли я дала приказ Сайру замолчать, а сама уселась на край большой кровати и задумчиво посмотрела на своё отражение в большой зеркальной поверхности, активированной прямо на противоположной стене.

Так, давай, Делька, соображай.

Папа у меня настоящий изворотливый хитрец, который всегда добивается своих целей – в общем, настоящий политик. И если он запихнул меня именно сюда, значит, на то были причины. Но какие? Возможно, он хотел просто временно отправить проблемную дочурку куда подальше?

Вряд ли. Сказал бы, я бы и сама смылась. Следовательно, ему почему-то нужно было определить меня именно в это учебное заведение. Остаётся сообразить: зачем? Не думает же он, что тут во мне неожиданно проснётся любовь к науке и теоретическим исследованиям.

Увы, практика при любом раскладе была мне недоступна. Что особенно печально, учитывая тот факт, что учиться мне предстояло на факультете прикладного телекинеза.

***

Боль.

За последние два года она стала для Риса частой спутницей, близкой подругой, почти сестрой – неотъемлемой частью его жизни. Но именно она раз за разом напоминала, что на самом деле он ещё может чувствовать, что в нём всё ещё живут эмоции. Злость, ненависть, обида… а иногда, пусть и нечасто, просыпались ещё страх и безысходность. Вот именно их Дарис не любил больше всего.

Боль… это утро для него началось именно с неё. Возможно, он спал слишком крепко, потому и не почувствовал её первые импульсы. Зато когда всё тело в буквальном смысле прошибло судорогой, он со стоном распахнул глаза и схватился за грудь, чуть правее сердца – именно там под кожей находился злосчастный чип, являющийся эпицентром этой демоновой боли.

На тумбочке, стоящей рядом с кроватью, мигал коммуникатор, у которого Рис сам несколько часов назад отключил звук. Едва очередная волна боли отступила, парень быстро протянул руку, схватил это маленькое устройство связи и ответил на вызов. В то же мгновение в комнате возник голографический образ недовольного лорда Трелли.

– Ты слишком долго спишь, – равнодушным тоном проговорил ректор, глядя на Риса.

– Так я лёг на рассвете. И, между прочим, выполнял именно ваше поручение, – ответил ему парень, с трудом усаживаясь на постели.

– Но отчёт не предоставил, – с укором бросил темноволосый мужчина в строгом сером пиджаке с воротником-стойкой. – И о возвращении не сообщил.

– Я отключился, – раздражённо хмыкнул Дарис.

– Это тебя не оправдывает.

– Ну и плевать.

После этой дерзости Рис уже предсказуемо ожидал новую порцию боли, но её не последовало. Ректор хоть и смотрел на него с неодобрением, но активировать чип не спешил. Несколько секунд они напряжённо взирали друг другу в глаза, и, как ни странно, первым взгляд отвёл лорд Трелли.

– Можешь не верить, но я не испытываю ни грамма удовольствия, используя данную мне над тобой власть, – с холодной усмешкой произнёс голографический мужчина, скрещивая руки на груди. – Повторяю уже в сотый раз: я тебе не враг.

– Я вам, конечно же, верю, – лишённым эмоций тоном отозвался парень.

Взгляд ректора снова стал недовольным, но отвечать он на эту реплику ничего не стал.

Когда-то Рис на самом деле верил ему, думал, что Ситамир Трелли честный, добрый, благородный человек, что они смогут сосуществовать нормально… но очень быстро убедился в обратном. Ни о каком добром отношении между ними речи не шло. Ректор просто использовал того, кто теперь был целиком и полностью от него зависим.

– Ладно, с отчётом по вчерашнему ночному заданию разберёмся позже, ведь, как я понимаю, ты никого не нашёл. А сейчас мне нужны твои таланты, как эмпата, – сообщил лорд Трелли. – Через час ты должен быть в пятом корпусе. Сегодня в лаборатории целителей тестируют молодую леди Тен Алор. Я хочу, чтобы ты проследил, как пройдёт измерение её внутренней энергии. Главное, узнай её абсолютный предел.

– Это опасно, – отозвался Дарис, а в его глазах на долю секунду промелькнула так тщательно скрываемая ненависть.

– Опасно, – невозмутимо согласился мужчина. – Но девочка при этом должна остаться невредимой. Так что действуй аккуратно, друг мой. Ведь если не справишься, и леди Аделия пострадает, то тебе будет в тысячи раз хуже.

Когда ректор исчез, оборвав связь, Дарис вздохнул с облегчением и устало зарылся рукой в волосы. Кто бы знал, как он ненавидел всё это: чип, ректора с его поручениями и доказательствами своей власти! Как хотел всё изменить… Но в его случае такой возможности уже не было. Тот же Трелли не раз повторял, что Рис должен благодарить все высшие силы, что вообще до сих пор жив. И, как ни гадко это признавать, говорил правду.

Теперь жизнь Дариса была именно такой – состоящей из боли, смирения, подчинения… Ну чем не существование раба? Вот только даже сейчас между казнью и этим наказанием Дарис всё равно выбрал бы второе. Ведь, не смотря ни на что, он до сих пор жив, что уже само по себе можно назвать чудом.

Да, его держали на коротком поводке, приручали, как какого-то зверя, используя старый добрый метод кнута и пряника. И если кнутом была боль, рождаемая чипом, то пряником являлась учёба у настоящих именитых профессоров и возможность проводить свои исследования. Именно это стало главной отдушиной в новой жизни Дариса. Именно за позволение учиться вместе с другими студентами он был искренне благодарен своему «благодетелю», или правильнее сказать – личному палачу.

Вот если бы ещё не было в теле чипа, который способен в любой момент по велению ректора обеспечить Рису долгую и мучительную смерть… Но он есть, и никуда теперь не денется. Увы, именно такой оказалась плата за отсрочку казни… за временную отмену вынесенного судом смертного приговора.

***

Тестирование знаний в Белом университете проходило не самым приятным образом. Так как я была одна, то и отвечать на вопросы голографической дамочки в белом халате мне пришлось устно. Она давала мне время на обдумывание, но сразу предупредила, что на весь этот своеобразный экзамен у меня есть один час.

К собственному удивлению, я оказалась далеко не полным профаном. Да, в последние годы получения базового образования мне было как-то не до учёбы, но даже при этом я умудрилась запомнить очень много важной информации. В итоге ответила правильно на половину вопросов, что в моём случае уже считалось прекрасным результатом.

После этого со мной долго беседовал психолог. Да, у него явно имелись способности в области эмпатии, вот только я всегда отлично чувствовала, когда кто-то пытался оказывать воздействие на моё сознание, и имела к силе эмпатов стойкий иммунитет. Помню, когда это выяснилось, папа сильно расстроился, но не сдался. После каждой очередной моей выходки он настойчиво организовывал мои встречи с новыми специалистами, но ни одному из них так ни разу и не удалось заставить меня чувствовать то, что нужно им.

Вот и сегодняшний тоже пытался на меня влиять: смотрел в глаза, что-то спрашивал, делал вид, что ему безумно интересны мои ответы… а сам в это время всеми силами старался заставить меня говорить открыто, откровенно, и вообще – раскрыться для него по полной программе.

Не вышло.

– Леди Тен Алор, – сказал он, когда убедился, что со мной его дар попросту бессилен, – я же на самом деле хочу вам помочь. Но вы сами не позволяете оказать вам помощь. Уверен, что все проблемы с контролем вашей внутренней энергией именно из-за того, что вы не желаете раскрываться даже перед самой собой. Вы словно прячетесь под толстым панцирем, и именно он не позволяет вам подчинить свой дар.