Мир Гаора. Коррант. 3 книга

Парнишка вошёл, огляделся с затравленным выражением, подошёл к его столу, грохнул на него свою сумку и дёрнул молнию. В сумке лежала военная форма, а сверху гордо красовался автомат.

– Вот, – сказал парнишка, – я дезертир.

Он ошеломлённо молчал, но следующая фраза повергла в состояние, близкое к шоку.

– Он сказал, чтобы я шёл не домой, там комендатура, а к вам. Он сказал: Жук поможет и гемов не возьмёт.

В этом мире Жуком его называл только один человек…

…Стиг лениво подтянул к себе пачку сигарет и закурил, равнодушно глядя на въезжающую на стоянку серебристо-серую легковую машину. Не та и потому неинтересна…

…После третьего повтора рассказ парнишки стал более-менее последовательным и понятным. Он связался с конфликтной комиссией в Союзе ветеранов – Друг и здесь был верен себе, не просто свалив на него это дело, а сразу подсказав наиболее приемлемое направление действий. И оттуда сравнительно быстро приехали три ветерана. Парни, как и говорил Друг, надёжные и знающие, как решать такие проблемы. Парнишка явно струсил, когда в кабинет ввалилась эта троица, но покорно, со спокойствием отчаяния повторил свой рассказ.

– Не врёт, – констатировал старший в троице сержант с распаханной осколочным шрамом щекой. – Мы про тот гарнизон уже не в первый раз слышим. Только одно, пацан, неясно. Не мог ты от гарнизона до «Дамхара Товарного» в одиночку добраться. Так что не ври, в лесу ты бы не выжил, а в посёлках тебя бы кормить не стали.

– Волосатики формы не любят, – кивнул второй, – пакостят, как могут. Раскалывайся, пацан.

Парнишка шумным вздохом перевел дыхание, затравленно оглядел нависающих над ним ветеранов, его, сидящего на краю стола, и… и понял, что надо отвечать, и отвечать правду.

– Меня… меня вывезли, в фургоне. Через оцепление, а потом мимо плотин.

– Врёшь, плотины по первой категории охраняются.

– Мы понизу проехали, над самой водой.

Молчавший до этого третий ветеран присвистнул.

– Однако, отчаюга шофер, я тамошние мосты знаю. Гиблое дело. Кто он, пацан?

– Он… – парнишка снова вздохнул, – он раб, в ошейнике.

Ветераны переглянулись.

– Он… его не было, – парнишка был близок к истерике, – и ничего он мне не говорил, и… и я…

– Стоп, – вмешался он. – Сейчас ты нам всё расскажешь о нём, и мы решим, что было и чего не было.

Ветераны заинтересованно кивнули…

…Разумеется, сопротивляться парнишка не смог и рассказал всё, как было. Рассказ был фантастичен, неправдоподобен до безобразия. Для любого, кто не знал… его Друга. Да, он его узнал сразу, даже в этом описании. Вопросительно глядящим на него ветеранам он кивнул и сказал.

– Не врёт. Но…

– Ясно, – перебил его старший. – Так, пацан. Сейчас пойдёшь с нами, мы тебя пристроим. Не трусь, от расстрела тебя отмажем.

– Не война, – хмыкнул второй.

– А теперь так, пацан. От гарнизона до пакгаузов ты дошёл лесами. Маршрут мы тебе проработаем, что жрал по дороге, научим. А про того парня…

– Забудь, – вмешался он. – И вы забудьте.

– Не дурнее тебя, адвокат, – ответил старший. – Но, если что… дай сигнал. Парень наших кровей, поможем.

Он кивнул. И они ушли, уводя парнишку. А он, оставшись один, сел за стол, записал полученные сведения, наметил план действий, перечитал, укладывая в памяти, и сжёг в пепельнице плотно исписанный листок…

…Дальше… дальше были короткие разговоры. Через дорожную полицию узнал имя и род занятий владельца фургона номер такой-то, через Торговую Палату уточнил специфику и регион деятельности вышеупомянутого… Объяснение расспросов одно: «У моего клиента определённый интерес в отношении…». Коллегия адвокатов – спасибо Огню, уму и предприимчивости предшественников – настолько давно выбила и отстояла право адвокатской тайны, что оно никем не оспаривается. А потом… удалось выяснить, через какой склад Ридург Коррант получает свои заказы, что заказ поступил и его должны забрать в эту декаду и что возвращающемуся со складов не миновать именно этого заведения, и удалось связаться… Стоп, об этом ничего. Мысли не подслушаешь, но и про себя не надо. И во всём его плане только один уязвимый пункт. Если Ридург Коррант не пошлёт своего раба за заказом, а поедет сам. Тогда всё насмарку. Тогда идти на непосредственный контакт, завязывать дружбу и напрашиваться гостем или попутчиком, аггел, сколько лишних ходов, а каждый ход – это возрастающая угроза провала всей цепочки и даже сектора.

Серебристый лимузин уехал, и почти сразу на его место встал фургон с номером… тем самым. В кабине… Стиг напрягся, поправляя очки и проклиная наследственно слабое и подсевшее от чтения зрение. Один человек. Вот открылась дверца…

На серый бетон спрыгнул высокий… раб. В распахнутый ворот рубашки виден ошейник, каштановые с рыжеватым отливом полукольца волос падают до бровей, более тёмные и мелкие завитки окружают губы и обрамляют лицо по подбородку и нижней челюсти, знакомо блестят весело настороженные карие глаза. Он! Друг! И один. Ну, пора. Стиг нашёл взглядом смотрителя, понял, что тот его видит, кивнул ему и торопливо вышел из комнаты.

Получив заказ, Гаор, разумеется, поехал обедать в заведение. Вообще, с толком поставлено: кто на склады, кто со складов, кто даже мимо, но никто не минует. А он там и поест, и потреплется, и новости последние узнает. А может, и подзаработать удастся. Как декады три назад…

…Только отдал Матери свою карточку и сел за стол, как явился смотритель.

– Эй, волосатики, – зычно позвал тот от калитки, – кто-нибудь в радио петрит? У одного чмыря приёмник сдох. Обещал заплатить.

– Я разбираюсь, – встал он, привлечённый не так обещанием платы, как возможностью покопаться в приёмнике.

Смотритель отвёл его в одну из мастерских, где на верстаке стоял маленький новомодный приёмничек.

– Давай, парень, посмотри, что и как. Только если напортачишь… – смотритель многозначительно махнул рукой, изображая удар дубинкой.

– Да, господин смотритель, – ответил он, садясь за верстак и сразу включая на прогрев паяльник.

Видимо, его уверенные действия успокоили смотрителя, и тот ушёл, оставив его одного. Поломка оказалась пустяковой: отошёл один из контактов. К возвращению смотрителя приёмник не только был исправлен, но и он успел прослушать последние новости из Аргата: нужно же проверить, как настройка работает. Ему смотритель дал пачку сигарет, а сколько сам получил с владельца приёмничка… ну, не его это дело…

…Пройдя въездной обыск, Гаор поставил фургон на стоянку, выпрыгнул из кабины и огляделся. Кто из смотрителей сегодня? Вроде, не самая сволочь.

– А, Рыжий.

– Да, господин смотритель.

– Ты, мне говорили, в радио разбираешься.

– Да, господин смотритель.

– Тогда в мастерскую валяй. Машину Тягун заправит и помоет.

Тягун уже стоял наготове за спиной смотрителя. Гаор кивнул так, чтобы смотритель принял за поклон, а Тягун за приветствие, и, бодро гаркнув положенное согласие, потрусил «хитрым мерином» в мастерскую. Лучше бы, конечно, дали сначала пожрать, а то если он застрянет с ремонтом, то потом график придётся навёрстывать. Но если сегодня расплачиваться будет не смотритель, а владелец, то может отломиться кое-что и получше пачки сигарет. Не справиться с ремонтом Гаор не боялся: по его опыту у Сторрама большая часть поломок, как правило, пустяковая. Сами детали хороши, а в сборке часто портачат или халтурят. Так что…

Гаор вошёл в ремонтный отсек, прошёл по коридору мимо закрытых, полуоткрытых и распахнутых дверей различных мастерских: здесь и стирали, и гладили, и штопали, и чинили всё, что только могло понадобиться клиентам. Часть мастеров свободные, а кое-где посверкивали ошейники, и там, проходя мимо, он здоровался молчаливым кивком. Вот и дверь радиомастерской. Прикрыта на щель, приглашающе показывая, что не заперта.

Гаор уверенно, но не сильно толкнул её и вошёл без стука. На верстаке свёрток, меньше всего похожий на радио и вообще какой-то прибор, у окна спиной к двери стоит… заказчик? Хорошо, конечно, но с чем работать-то? Гаор осторожно кашлянул, привлекая внимание. Человек у окна нестерпимо знакомым движением повернулся на звук, и… пол вдруг вздыбился, уходя из-под ног, и Гаор невольно шагнул вперёд, чтобы не упасть. И оказался в объятиях Стига, даже не осознав до конца происходящее.

– Живой! Живой, Отчаюга! – обжигал ему ухо шёпот Жука. – Аггел рыжий, Отчаюга.

Глотая неудержимо подкатывающее к горлу рыдание, Гаор молча прижимал к себе так и оставшееся угловатым и хрупким на ощупь тело друга. Так они не обнимались, даже когда он вернулся с фронта. И вдруг его обожгла мысль: дверь! Он оставил открытой дверь, их увидят! Оторвав, почти оттолкнув от себя Стига, Гаор рывком обернулся. Дверь была плотно закрыта. Когда он успел? Нет, это неважно, перед ним Жук! Живой, здоровый, протирающий запотевшие очки.