– Я здесь, – перебил его Фредди. – И не ори так, отлично слышно.
– Ага, понял, – сбавил тон Андрей. – У меня времени в обрез, так как, будете?
– Будем, – твёрдо ответил Фредди. – Джонни, как с рейсом?
– Будем у вас к семи, – сказал Джонатан.
– Утра? – радостно изумился Андрей.
Джонатан невольно рассмеялся.
– Нет, вечера.
– Ага, ага, вас встретить?
– Нет, – ответил Фредди. – Сами доберёмся. Всё?
– Да. До встречи. А, чёрт, чуть не забыл. У нас уже зима, снег лежит.
– Понял, – ответил Фредди. – До встречи.
– До встречи, – попрощался Джонатан.
В трубке наступила гулкая тишина, очень далеко что-то щёлкнуло, ещё раз и включился длинный гудок свободной линии. Джонатан и Фредди одновременно опустили трубки, и Фредди наконец улыбнулся. Джонатан взял лежащий перед ним лист рейсов до Царьграда и Сосняков, перечитал и вскинул глаза на стоящего у стола Фредди.
– Слушай, парень сильно загнул насчёт зимы? Октябрь в середине, какая зима?
– Скорее всего русская, – флегматично ответил Фредди. – Снег у них уже лежит, ты же слышал. А в чём проблема?
– Плащ с подстёжкой?
– А почему нет? Пошли, Джонни, поздно уже.
– Пошли, – Джонатан убрал лист с маршрутами и встал.
Вдвоём они вышли из конторы, погасив за собой свет. Джонатан включил сигнализацию и дважды повернул ключ в замке. Охранник внизу у входа с привычной лёгкостью щёлкнул каблуками и открыл дверь.
– До свидания, мистер Бредли.
– До свидания, – ответил, выходя, Джонатан.
Фредди, выходя следом, обменялся с охранником молчаливым улыбчивым кивком.
На улице снова моросило, и Джонатан махнул рукой, подзывая такси. Фредди подождал, пока он сядет, и, когда такси отъехало, спокойно остановил следующее. У каждого планы на ночь свои.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Положив на место трубку, Андрей победно посмотрел на Томку.
– Уложился? Ай да я! Спасибо, Томушка, выручила, должник на всю жизнь.
– Трепач, – улыбнулась Томка и подставила ему щёку. – Целуй и выметайся, сейчас сменяться будут.
– Как скажешь, Томушка, – Андрей чмокнул её в щёку и встал. – За мной не заржавеет.
– Иди уж, – засмеялась Томка. – Мне работать надо.
Когда Андрей вышел, неподвижно лежавшая Матвеевна совсем не сонно сказала:
– А смотри, как он по-ихнему ловко чешет. Шпана шпаной, а язык знает.
– В угоне был, – пожала плечами Томка. – Там и нахватался.
Матвеевна со вздохом встала и села к пульту со своей стороны. Пол-одиннадцатого – сейчас поедут со второй смены. А на ночную сколько выпускать? Ну, меньше десяти – это по-божески.
На улице Андрей с наслаждением, всей грудью вдохнул холодный воздух, победно вскинул и поймал ушанку.
– Чему радуешься? – окликнули его из кабины разворачивающегося у въездных ворот грузовика.
– Жить хорошо, Никодимыч! – весело отозвался Андрей, сворачивая в проулок.
Вот теперь, в самом деле, всё! Он всё сделал. Кроме уроков на завтра. А учебники… дома у него учебники, так что бегом и не оглядываясь. Чаю крепкого заварить и до полуночи… ну, как успеет, так успеет. Одну ночь не поспать… вполне возможно!
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Безработной Женя бывала, а отпускницей ни разу. Чтоб не работать и деньги получать. С ума сойти! Но хлопот оказалось столько, что они с Эркином день-деньской крутились и всё время не успевали.
В понедельник встали по будильнику. Женя подняла Алису, они втроём позавтракали, и Женя повела дочь в школу, а Эркин взялся за большую уборку. Раз они мебель в большую комнату собираются покупать, то надо пол хорошо натереть, чтобы потом сразу поставить и больше не двигать. Он переоделся в рабские штаны, закатал штанины до колен и взялся за дело.
Привычные, давно нетрудные движения и спокойные мысли. Эркин, моя и натирая полы, отдраивая до блеска ванную и уборную, давно не вспоминал ни питомники, ни Паласы. Всё это ушло в такое прошлое, что не было уже ни обиды, ни ненависти, и, работая, он думал о покупках, о школе, о том, что ещё нужно сделать к воскресенью, и думал по-русски, русскими словами.
Мягкий ласковый взгляд погладил его по спине, и Эркин, оборачиваясь, улыбнулся. Женя, в распахнутом пальто и сбитом на плечи платке, стояла в дверях, упираясь ладонями в косяки, и, улыбаясь, смотрела на него. Эркин встал и, не шлёпая, а мягко скользя босыми ступнями по полу, подошёл к ней. От Жени вкусно пахло морозом и свежим снегом, русским запахом, и Эркин окунулся в этот запах, обняв Женю прямо поверх пальто.
– Эркин, ты с ума сошёл, я с мороза…
– Мг-м, – согласился сразу со всем Эркин, целуя её в висок и возле уха, чтобы не мешать ей говорить.
Женя тихо засмеялась.
– Ой, Эркин, ну да, я разденусь сейчас…