Упёртая пара для риндалца

– С Крифом, ты хотел сказать. Да? Не вижу проблем. Из них двоих только Анжела считает, что они пара, а вот он спокойно развлекается со студентками с моего потока. Видимо, девушки-доктора его больше интересуют, чем одногруппницы, – было мне ответом, а я обалдело посмотрел на Ника. Я общаюсь с ним уже несколько лет, было дело, пересекались на одном задании, где нужно было работать в группе с землянами, только всё никак не могу привыкнуть к тому, что люди могут с такой лёгкостью менять партнёров. Но, возможно, тут ещё и некоторые особенности моей расы играют роль. У нас в понятие партнёр изначально вкладывается немного иной смысл. Партнёр – это пара, идеально подходящая нам, на которую срезонировала сила.

– Ты так и будешь ходить по округе?

– Вокруг да около, – хмыкнул друг, привычно поправляя меня. – Послушай, Элш, мы не советуем собирать вещи, если не подразумеваем угрозу. С чего ты вообще решил ей такое сказать?

– Хм… У нас, когда мы хотим высказать веру в друга или члена семьи, или когда тот собирается куда-то переехать, желают поскорее собрать вещи.

Повисло молчание. Друг смотрел на меня с удивлением некоторое время, потом прочистил горло и заговорил:

– Да уж… Я как-то не думал, что ваша культура может несколько отличаться от нашей в некоторых аспектах жизни. Извини.

– Ну, теперь мне хотя бы понятно, почему Анжела так разозлилась, хоть внешне этого и не показала.

– Что ты будешь делать, когда она сдаст экзамены? Ты же её, надеюсь, завтра не завалишь?

– Я никого и никогда не валил без причины. Сейчас они злятся, потом скажут спасибо за то, что я их гонял. Во время боевых действий ни у кого из них не будет возможности посмотреть в конспект или влезть в голосеть, чтобы уточнить что-то. Эта информация должна храниться в их голове. Всё должно быть отточено до автоматизма. Что касается нестандартных ситуаций, мы с ними их тоже прорабатываем на моих личных примерах, а также тех, с кем я участвовал в сражениях с пиратами и румдалцами. Я хочу, чтобы курсанты умели не просто великолепно пилотировать свои шаттлы или крейсеры, а чтобы они могли найти выход в любой ситуации, – ответил я. – И я не планирую заваливать Анжелу. Я вижу, насколько она влюблена в полёты… Просто…

– Друг! Да ты её ревнуешь не столько к парню, сколько к космосу, – хохотнул Ник.

– Нет, но я бы очень хотел, чтобы она испытывала такие чувства и ко мне… – ответил я, глядя на тарелку. Есть не хотелось, хотя я выбрал блюда из земной кухни, которые мне понравились больше всего.

– Элш… Не загоняйся. Ну… Бывает. Думаю, потом вы будете это вспоминать с улыбкой, – попытался приободрить меня друг. – Но лучше бы тебе завтра после экзамена рассказать ей о том, что она твоя талра.

– Я так и хотел. Просто у вас так сложно с ухаживаниями, – вздохнул я.

– У нас всё просто, – улыбнулся друг. – Только ты не с того начал. Но у меня есть кое-какая идея. Поэтому я, пожалуй, пойду.

Друг допил в пару глотков кофе и ушёл, совершенно не обращая внимания на восторженные вздохи первокурсниц.

***

Уже позже, вечером, сидя в своей каюте после душа, я задумался, чего хочу дальше? Не могу сказать, что преподавательская деятельность мне пришлась по нраву, но это оказалось интересно. Наверное, стоит поблагодарить Линкара за то, что отправил меня сюда после драки с Мароном. Благодаря этому я оказался рядом со своей парой. А это уже многое значит.

Глядя в иллюминатор на бескрайний космос, невольно вспомнил золотисто-зелёные глаза Анжелы. Очень необычный цвет, как и она сама. Кожа светлая, почти белая, отчего на её щеках отчётливо бывает видно румянец, как его называет Ник, а сама такая маленькая… Но бойкая. Шустрая, юркая. Я видел её тренировочный спарринг со Стирком. Она тогда уложила его на лопатки, хотя он почти в два раза крупнее неё и более опытный боец. Но, думаю, тут во многом его заслуга. Всё же он преподаёт у нас физическую подготовку, и его подопечные занимают в основном призовые места на соревнованиях.

И всё же… У нас не принято, чтобы женщина участвовала в военных действиях. Она – хранительница очага. Самое ценное, что у нас есть. На её плечах продолжение рода и забота о потомстве. Но у нас их и мало. Может, дело именно в этом? Да и с людьми мы начали налаживать дипломатические и торговые отношения не так давно. Ладно, подумаю об этом чуть позже. Сейчас есть вопросы и поважнее.

Перевёл взгляд на два бланка, что лежали на письменном столе. В одном из них был рапорт о переводе обратно в мою часть, а второй – согласие на подписание контракта о работе в качестве преподавателя по лётному делу на год. У меня ещё есть в запасе неделя. После неё я должен буду либо освободить каюту и вернуться на Риндал, либо остаться здесь и продолжить обучение уже новых курсантов. Впервые так сложно сделать выбор. Это хуже, чем сражаться.

Что ж, пожалуй, я пока отложу подписание документов. Вещей у меня немного, и если Анжела откажет мне в разрешении быть её… партнёром, то я просто вернусь на свою планету и уйду в охранные патрули внешнего кольца границы. Всё равно кроме неё у меня уже не может быть никого. А всё из-за того случая на Гарлезе. Надеюсь, что однажды она меня вспомнит. Ладно. Надо ложиться. Всё же мне предстоит принимать экзамены у выпускников. И первым стоял у Анжелы, после которого я и хотел поговорить с ней.

Вот только неожиданно для себя я ощутил очень странную и довольно неприятную гамму эмоций, не принадлежащих мне. Из-за чего я быстро надел футболку и свободные штаны, которые земляне называли спортивными, и довольно быстро понравившиеся мне ввиду их удобства. Как только выскочил из своей каюты, немного постоял, выбирая направление, куда идти, и быстрым шагом направился в сторону лифта, чтобы добраться до общей столовой.

Анжелика Ларина. Академия Содружества планетарных государств

Я отложила в сторону конспекты с устными билетами и решила прогуляться до столовой, а потом сходить в кабинет с симуляторами, чтобы отработать сложный вираж. Правда, я ни разу не слышала от отца, чтобы кто-то выполнял нечто подобное. Однако при уклонении сначала в одну сторону, а потом резкой смене траектории полёта с уходом в петлю, врага можно застать врасплох, оказавшись чётко за ним.

И вот эта самая петля с бочкой у меня не всегда проходили на ура. Интересно, а Криф тоже готовится? Может, позвать его с собой? Что-то он сегодня мне ничего не писал… Заглянув в личную переписку на коммуникаторе, увидела, что он даже не читал мои сообщения.

Только опустила руку и вошла в столовую, как коммуникатор издал лёгкую вибрацию, оповещая о входящем сообщении.

Открыв его, замерла:

«Приходи в медицинскую часть, в секцию под номером семь. Прямо сейчас»

Удивлённо приподняла брови, видя, что это от Крифа. Что-то случилось? Поэтому он молчал весь день? Подняв голову, заметила приветливо машущую Ами. Она сидела за нашим любимым столом у иллюминатора, но я качнула головой, пулей вылетая из коридора, ведущего в столовую, и направилась к лифту на четвёртую палубу, где располагались студенты-медики и наша медицинская часть, разделённая на несколько секций. Седьмая, закреплённая за курсантами флота, находилась недалеко от лифта. И вот, когда я уже добралась до нужной палубы и направилась в нашу медчасть, встретила идущих оттуда парней с моего потока – Сорна и Менара. Если где-то заварушка, то можно смело сказать, что эта парочка уже там. Удивительно, что они смогли доучиться до выпускного курса.

– А ты чего тут делаешь? – подходя ко мне, спросил Сорн. В его салатовых глазах, ярко выделяющихся на фоне бронзовой кожи, застыло беспокойство. Хм… С чего бы это?

– Я тут по делу.

– Да? Ручку поранила? – улыбнулся Менар, демонстрируя заострённые, как у акулы зубы. А вот его прижатый к голове перьевой хохолок синего цвета обозначал, что он нервничает. Всё же, как бы варлииты ни пытались держать свои эмоции под контролем, их перья, служащие им на голове вместо волос, как и у дораннцев мелкие щупальца, выдавали с головой.

– Нет. Крифа не видели?

– Что ты! Нет! Он же сейчас, наверное, в отличие от нас, готовится, – как-то поспешно ответил Сорн. – А ты же завтра вообще первая сдаёшь экзамен у нашего мастера по пересдачам. Тебе бы подготовиться, отоспаться…

– С чего это такая забота, Сорн? – попытавшись обогнуть парней, сказала я. Но они снова преградили мне путь.

– Мы о тебе волнуемся. Знаем же, что у вас натянутые отношения с капитаном, – снова заговорил Менар.

– Менар… что вы скрываете? – глядя на парней внимательным взглядом, спросила я.

– Тебе не понравится то, что ты можешь увидеть, – посерьёзнев, ответил Сорн и даже расправил плечи, вытягиваясь. Он был под два метра ростом и широк в плечах. Как его частенько дразнил капитан Януш Стирк, наш преподаватель по физической подготовке, ему бы в боевики идти, а не в пилоты. Вот только те, кто думал, что Сорн – тупая гора мускулов, очень скоро об этом сожалели. Он умел просчитывать некоторые моменты наперёд, но и кулаками почесать тоже любил. Оттого и был частым гостем медчасти на пару с другом.

– Сорн, я сама разберусь, что мне понравится, а что нет. Дай пройти.

Сорн нахмурился и что-то собирался ответить, но Менар положил ему когтистую руку на плечо, останавливая. И правильно сделал. Иначе мы бы мирно не разошлись. И хоть Менар и сказал тихо следующие слова, когда я уже отошла от парней, но в пустом коридоре они были слышны вполне отчётливо:

– Возможно, оно и к лучшему. Он её не достоин.

Подойдя к седьмой секции, удивилась тому, что дверь была приоткрыта. Хм… Чтобы попасть сюда, обычно необходимо нажать на кнопку вызова медика. Правда, когда медики чётко знают, что будет наплыв студентов с различного рода травмами, полученными на соревнованиях, перегородка остаётся открытой для удобства доставки пострадавших.

Всё настолько серьёзно? Где Криф успел получить травму? Почему молчал? Не хотел беспокоить? Волновался обо мне?

Я слышала, что Менар и Сорн топтались где-то рядом, словно выражая безмолвную поддержку, что для меня было странным. Ведь они чаще всего надо мной подшучивали или просили списать задания, которые не успели выполнить. Иногда я им подсказывала, когда у них были проблемы во время устного ответа, так как сидела на первом ряду. Но тут я услышала протяжный стон Крифа и рванула внутрь, прекращая предаваться размышлениям. В медотсеке, где наряду медкапсулами для ускоренной регенерации располагались и импровизированные кабинки с кушетками, отделёнными друг от друга тонкими полупрозрачными перегородками, которые при наличии в них пациента становились белыми, никого не наблюдалось. Но оно и не удивительно. Сегодня был последний день подготовки к последним выпускным экзаменам. Тогда откуда я слышала…

И тут я повернула голову на очередные хриплые стоны и звуки, которые издавать больной вряд ли будет. А вот во время определённого рода занятий – вполне. И они исходили из кабинета медика, специально отведённого на случай, если поступал тяжёлый пациент и требовалось его длительное нахождение здесь.

Не веря собственным ушам, я дошла до кабинета и заглянула внутрь, замерев как вкопанная от представшей моим глазам картины.

– Криф… – дрогнувшим голосом просипела я, глядя, как он развлекается с голубокожей линдарийкой.

– Хочешь, мы ему так наваляем, что он завтра даже встать не сможет? – услышала тихий голос Сорна за спиной.

Но тут Криф открыл глаза и встретился со мной взглядом. Линдарийка была спиной ко мне и продолжала скакать на сидящем на стуле уже бывшем женихе.

– Анжела? Ты что здесь делаешь? – спросил Криф, нахмурившись и останавливая девушку.