Никому тебя не отдам

– Нет, – пролепетала Мила, чувствуя, что начинает задыхаться под этим давлением. – Не нравится. Он просто мой партнер по танцам.

– Хм, – парень подозрительно скривился и присел перед Милой на корточки. Та лишь испуганно хлопала ресницами. Первый раз в жизни ей стало страшно перед Глебом. – Докажи.

– Что? – сердце у Милы ускорило свое биение.

– Докажи, что он тебе не нравится, – слишком пронзительный взгляд. Цепляющий за душу. И не просто цепляющий, а окутывающий своей силой и грозящий уничтожить при любом подозрительном движении.

– Как? – девушку изрядно трясло.

– Скажи, кто тебе нравится на самом деле, – ни тени насмешки. Давящая серьезность, готовая уничтожить.

– Что? – ахнула Мила, и щеки ее покрылись стыдливым румянцем.

Глеб лишь слегка сощурил глаза, явно не собираясь повторять свою просьбу. Да, это была всего лишь просьба, но такая, что казалось, будто от нее зависит чья-то жизнь.

Парень чувствовал себя не лучше Милы. Когда он услышал, как она щебечет по телефону со своим партнером, – а то, что это был именно он, Маршал не сомневался – в груди у него начала закипать злость. Появилось отчетливое желание не стоять за углом, ожидая, пока она закончит, чтобы поговорить с ней о ее тренировках и безопасности, а выхватить ее мобильник из рук и разломать его к чертовой бабушке. Его бесило, что она так болтала с каким-то другим парнем. И не просто с кем-то, а с тем, кого он не знал, и кто был гораздо ей ближе, нежели сам Глеб. Его трясло лишь от одной мысли, что тот парнишка может оказаться ее настоящим возлюбленным. Настоящим, а не липовым, каким является Маршал.

Почему-то сама мысль о том, что по сути он не имеет никаких прав обнимать и целовать эту девушку, ведь она не принадлежит ему по-настоящему, выводила из себя. Она должна быть его. Именно этого просит что-то внутри. Что-то, что очень злится при одной мысли о том, что Милы может не оказаться рядом.

Он протянул руку к ней. Опустив ладонь в районе ее шеи, Маршал большим пальцем прошелся по ее приоткрытым губам и погладил нежную щеку.

– Ответь, – повторил он, заглядывая так глубоко в сердце, что даже если бы Мила и захотела, то не смогла бы соврать.

– Ты, – выдохнула девушка дрожащими губами, а с ее ресниц сорвалась пара слезинок.

Он притянул Милу к себе всего одним движением, целуя ее, как голодный. Сразу же ворвался языком в ее рот, даже не прося, а заставляя отвечать. И девушка отвечала. Отвечала так горячо, как только могла. Сейчас, целуя его, она почувствовала себя свободной от его давления. Освободившейся от необходимости скрывать свою симпатию к нему. Теперь, когда под волнами страха она признала не только перед ним, но и перед собой, что он ей не просто интересен, а именно нравится, Миле стало очень легко.

Обвивая его шею и прижимаясь к нему изо всех сил, чувствуя его руки, сомкнувшиеся вокруг нее, она была счастлива.

Глеб оторвался от таких сладких, сводящих с ума губ и крепко обнял девушку. Склонив голову так, что его рот оказался рядом с ухом Милы, парень шепнул:

– Ты мне тоже.

У Милы тут же перехватило дыхание, а щеки мгновенно стали пунцовыми.

Глеб чуть отстранился от нее. Ровно настолько, чтобы коснуться ее лба своим и заглянуть в зеленые глазки со всей нежностью, на какую только был способен:

– К черту игры. Давай встречаться по-настоящему.

Несколько секунд Кредова ошарашено хлопала ресницами, не веря своим ушам, а затем, радостно пискнув, повисла на шее парня, не сдержав радостно смеха и нового потока слез. Крайне счастливых слез.

– Боже, Глеб, я согласна!

Вероника, стоявшая за углом в этот момент, не то, что забыла держать челюсть сжатой, она вообще забыла о том, что та у нее имеется. Закрыв рот двумя ладонями, чтобы не заорать во все горло от удивления, Сократова смотрела перед собой огромными глазами, не веря, что все, что она сейчас услышала, правда.

Самый жуткий парень школы и самая милая девушка теперь встречаются.

Глава 17

Парень с девушкой вернулись в класс перед самым звонком. Мила хоть и пыталась прятать счастливую улыбку, ничего у нее не выходило. Радость по поводу того, что они теперь с Глебом настоящая пара, так и рвалась наружу. Однако для школы между ними как ничего не было, так ничего и не будет. Чтобы не рождать новые поводы для разговоров, они решили спокойно доучиться, а после выпускного уже можно будет свободно вздохнуть.

Звонок на очередные 45 минут бесполезной растраты времени прозвенел, и старшеклассники расселись по местам, ожидая учителя. Тот себя ждать не заставил, явившись буквально через пару секунд. Поздоровавшись, он приступил к уроку алгебры.

Мила даже не успела открыть тетрадь, как сидевшая рядом Ника ввела ее в состояние оцепенения.

– С Маршалом, значит, встречаешься, – тихо произнесла Вероника, чтобы никто другой этого не услышал.

Кредова в состоянии близком к обморочному и с сердцем, отплясывающим лезгинку, медленно повернулась к подруге. Та встретила ее холодным, чуть высокомерным взглядом.

– Откуда…? – прошептала Мила.

– Да я слышала весь ваш разговор с ним в том закутке, – не дав закончить вопрос Миле, ответила Ника. – Хотела у тебя прощения попросить за то, что не сдержалась. А оказалось, что это ты у меня прощения должна просить.

Мила непонимающе захлопала ресницами. А ей-то уже за что прощения просить? За то, что с Глебом начала встречаться?

– Могла бы, между прочим, и сказать, что мутишь с ним, – обижено пробубнила Вероника. – Я же твоя лучшая подруга.

– Ника, – умиленно улыбнулась Кредова и легонько коснулась руки рыжеволосой подруги. – Не дуйся.

– Я не дуюсь, – неохотно отмахнулась та, но Мила уже видела, что та не обижается. – Но сегодня после школы я иду к тебе, и ты мне все выкладываешь. Возражения и фразы типа: «У меня свидание» не принимаются.

– Хорошо, – с той же улыбкой ответила Кредова.

Сегодня она как раз была свободна. Глеб еще по дороге в школу сказал, что проводит ее домой, а затем ему сразу же нужно по делам. По каким именно он не говорил. На самом деле девушку слегка беспокоили эти его дела. Ей было интересно, чем он занимается, куда уезжает, откуда у него такие друзья, слишком необычные для простого школьника. Чего стоил один Стас. Хоть он и оказался неплохим вроде бы человеком, впечатление о себе все же оставлял не самое легкое. Он был таким же опасным, как и Глеб. Непонятно только в хорошем или в плохом смысле опасным.

Миле было интересно все о Глебе. Только он почему-то совсем о себе не говорил. Так, только общую информацию. Он не рассказывал о своем детстве, о своей жизни, о своих увлечениях. Он вообще старался говорить обо всем постороннем, не касавшемся их жизней. Хотя Мила была не против поделиться с ним своим прошлым, что собственно и делала между делом. Но Глеб даже случайно не обмолвился ничем таким, что могло бы помочь девушке узнать его лучше. Он будто всегда следил за своими словами.

Хотя они-то и общаются всего ничего. Мила верила, что пройдет чуть больше времени, и он расскажет ей. Даже если не сам, но после того, как она спросит, обязательно расскажет.

А пока что можно поделиться с ним информацией о том, что Ника все знает. Вырвав небольшой листок из блокнота, Мила написала на нем пару строк и, сложив, перекинула на стол Глеба, когда учитель отвернулся к доске.

Глеб, в это время считавший ворон за окном, с удивлением уставился на бумажку, прилетевшую к нему на стол. И лишь взглянув на повернувшуюся к нему на секунду Кредову, он понял, что это от нее. Развернув послание, он быстро пробежался взглядом по аккуратному тексту.

«Вероника знает о нас»

Парню пришлось несколько раз перечитать написанное, прежде чем он понял, что именно там написано. В следующее мгновение он потянулся к ручке, чтобы написать ответ.

«Вероника решает умереть. Откуда знает?»

Тихое хихиканье было сигналом того, что Мила прочитала его текст.

«Она нас случайно подслушала. Но я не думаю, что она хотела умереть»

«Хотела еще как. Она не расскажет никому?»

«Нет. Она же моя подруга!»

«Хорошо»