Никому тебя не отдам

Сильный толчок. Громкий вскрик. Еще пара глубоких царапин на плечах и вниз по рукам.

– Тише, расслабься, – прошептал он на ухо Миле, после чего снова ее поцеловал, отвлекая от острой режущей боли. Девушка честно пыталась расслабиться, но первое время это было просто невозможно сделать. Слишком больно. И воздуха не хватает. Пара слезинок помимо воли скатились по щекам. Глеб тут же подобрал их губами.

Шмыгнув носом, Мила потянулась к губам парня. Сначала нежно, легко по его губам. Потом глубже, осторожно. Язык о язык. Его тепло, тяжесть его тела. Глеб. Боль понемногу ушла на второй план. Остался лишь Глеб.

Парень начал двигаться. Медленно. Как оказалось, с первым толчком он вошел не во всю длину. А Мила изо всех сил старалась не напрягать мышцы, что давалось ей с трудом, но давалось. И становилось легче. Постепенно становилось намного легче. И движение Глеба уже не доставляло столько боли.

Вскоре она снова льнула к нему, обхватывая его шею руками, заставляя целовать так сильно, так крепко, как только возможно. И сжимать ее в объятиях изо всех сил. Ее стоны начали наполнять комнату, действуя на Маршала как музыка.

С каждым толчком он двигался все быстрее и быстрее. Зверь, которого он посадил в клетку, чтобы не сделать Миле больно в первый раз, вырвался. Девушка больше не подавала никаких признаков того, что ей плохо. Она отдавалась ему. Полностью. Именно так, как он хотел. Не скрывая ничего. Полностью принадлежа только ему одному. Извивалась под ним, закусывая нижнюю губу. Глядя на ее лицо, Маршал возбуждался все сильнее и сильнее. Однако он отлично понимал, что если продолжит в таком темпе, то долго не протянет, а для начала, нужно позаботиться о Миле. Свой первый раз она должна запомнить лишь с положительной стороны.

А Мила тем временем сгорала от волн ощущений, нахлынувших на нее, когда боль отпустила. Не было больше никакого дискомфорта, только жар, растекающийся по телу, грозящий сжечь ее. Она никогда и подумать не могла, что может быть так приятно. Слишком приятно. Настолько, что голова абсолютно отключалась, не оставляя никаких мыслей. Только отчетливое желание большего. Сильного, способного захватить все ее естество. И Глеб щедро дарил ей все, что она хотела.

Ее стоны становились неровными. Тело не слушалось, действуя само. Рваное влажное дыхание. И все такое горячее. Все сильнее и сильнее… И вот оно.

Вцепившись в руки Глеба, Мила выгнулась, прижавшись к нему грудью, а на волю вырвался протяжный стон. Комок огня в низу живота разлился по всему телу блаженной истомой.

Парень сделал еще несколько глубоких толчков и в последний момент с низким стоном покинул податливое тело, оставив на бедре девушки итог своей страсти.

Несколько тяжелых вдохов, чтобы восстановить дыхание, и Глеб навис над Милой, нежно целуя распухшие губы.

– Я так скучал по тебе.

– А я без тебя умирала, – ответила девушка, нежно обхватив его лицо ладонями. – Я так люблю тебя.

– Боюсь, что я люблю тебя больше, – улыбнулся Маршал.

– Ну и шумные же вы, – недовольно проворчал Антон, подавая завтрак на стол. По его помятому виду, было ясно, что уснуть он, если и смог, то только к утру.

Однако отличную яичницу он приготовить успел. Да и вообще повар из него был отменный.

– Не бухти. Или ты завидуешь? – Глеб, сидевший за столом с расслабленным видом, походил на сытого довольного кота.

– Я тебе сейчас на голову твой кофе выверну, – бросил Бушмейстер, усаживаясь на стул. – Вы хоть когда детей заведете, тише будьте. А то несчастные подумают, что папа с мамой дерутся.

– Да какой смысл в бесшумном сексе? Попахивает совдеповскими временами, – Маршал дернул плечом и взглянул на Милу. Девушка сидела пунцовая и, кажется, едва ли не плача. – Ладно, сменим тему. Вы когда последний раз связывались со Стасом и Мишкой?

– Дня четыре назад, – ответила Мила. – А что?

– А то, что вам велели каждый день выходить на связь, – чуть нахмурившись, ответил Глеб.

Антон, уплетавший уже свою порцию за обе щеки, поднял взгляд на Маршала.

– Так, а что случилось-то?

– То, что я теперь буду путешествовать с вами, – Глеб расплылся в неимоверно довольной улыбке.

Мила и Антон уставились на Маршала, как небезызвестные бараны на те самые ворота.

– То есть? – пролепетала девушка.

– Вылечиться, я уже вылечился, – проговорил брюнет.

– Ну, это мы заметили, – вставил свои пять копеек Бушмейстер, за что получил предупреждающий взгляд, после чего сразу стих от греха подальше.

– Оставаться на одном месте мне нельзя. Информация о том, что я был в Канаде, могла просочиться к тем, кто меня ищет. Поэтому решили, что я буду с вами, а меня будут искать на другом материке, если что. Вас никто проверять не будет, поэтому это наиболее безопасный вариант. Да и я под чужим именем катаюсь. Так что вот. Теперь нас трое, – Глеб закончил говорить, а Мила с Антоном остались сидеть с открытыми ртами. Но ненадолго.

Радостно запищав, девушка вскочила с места и бросилась к парню. Бушмейстеру захотелось даться головой о стол. Чувствовать себя третьим лишним во всей этой семейной идиллии Маршала и Милы ему не хотелось.

– А ты сможешь спокойно бегать за девочками, – бросил наемнику Глеб, красноречиво улыбаясь, пока Мила не видела.

Секунду подумав, Антон ответил парню той же улыбкой. А ведь он прав, черт возьми. Девочки – это хорошо. Это очень хорошо.

А эти голубки пусть укрепляют свои отношения. И почему-то Антону казалось, что из спальни их в первое время вряд ли вытянешь. Да и только ли в первое время?

Глава 50. Эпилог

10 лет спустя.

Наконец, они выбрались на природу. Мила, выносившая Глебу мозг на эту тему не один день, вчера утром отметилась радостным «mission complete!» на всю их немаленькую квартиру, после чего подсела на телефон, обзванивая друзей. Что-что, а собирать всех близких для веселья в максимально короткий срок она умела отлично. При этом каким-то чудом большинство оказывалось не занято и вполне настроено на развлечения, хотя никого из их окружения нельзя было назвать бездельником.

Именно благодаря этому ее таланту сейчас у озера, находившегося в нескольких десятках километров от особняка Привалова, собралась практически вся их компания за исключением Антона, пребывавшего в это время с заданием в Китае. Тут они собирались задержаться на все выходные.

– Егор, ты куда засунул палатки? – из-под открытого багажника доджа показалась взъерошенная светлая голова хмурившегося Мишки. – Я не могу их найти.

– Они в салоне. На заднем сидении, – отозвался Василиск, стоя чуть впереди машины в одних цветастых шортах. Они только приехали на это место и наемник с удовольствием его осматривал. Чистый песочный берег, вокруг лес, скрывающий дорогу, находившуюся отсюда в метрах двухстах, и довольно большая поляна, будто специально очищенная от кустов и деревьев для отдыхающих. Даже место для костра уже было, что говорило о том, что их компания далеко не первая, кто нашли это чудное местечко.

– А, точно, – пробубнил Миша и полез за искомыми предметами. – Глеб, Стас, забирайте свои!

Друзья тут же приблизились к нему.

– Ну что, точно тут остаемся? – поинтересовался Глеб низким голосом. Со времен школы Маршал заметно изменился. Это уже был не хулиганистый паренек с тяжелым прошлым. Это был сильный, уверенный в себе мужчина, который не раз за эти года показал, кто он и из чего сделан. Он стал полноценным преемником Игоря.

– Думаю, даже если мы предложим им поменять место, Мила с Никой этого не одобрят, – заметил Стас с легкой улыбкой, глядя куда-то в сторону. – Они уже плещутся в воде.

Мужчины повернули головы в одном направлении, чтобы убедиться в словах Привалова.

– Действительно, – проговорил Миша, усмехнувшись. – Они уже все решили.

А девушки, которые в свои «за 25» в лучшем случае походили на двадцатилетних, радостно что-то обсуждали, стоя по голень в воде. Они обе были прекрасны в своих легких летних сарафанах, превращавших их в беззаботных школьниц. Обе с распущенными волосами, блестевшими в солнечных лучах, и с обворожительными счастливыми улыбками на лицах. Да, не зря они все же выбрались сюда.

– Так, ладно, – первым от очаровательного зрелища оторвался Глеб. – Разбиваем лагерь и радуемся жизни.

– Ага, – хмыкнул блондин и всучил друзьям по палатке. – Пахать, рабы.

– Глеб! Глеб, иди сюда! – Мила повернулась в сторону мужчин и, помахав рукой, позвала Маршала. Лицо ее освещала столь любимая им улыбка. Искренняя, полная света. Улыбка, которую он когда-то поклялся защищать.

Мужчина, опустив палатку на землю, двинулся к любимой, сам того не замечая, что в ответ ей просиял нежной улыбкой.