Трон из костей дракона. Том 1

– Во имя Благословенного Эйдона…

Шлепок!

– И Элизии, его матери…

Шлепок! Еще шлепок!

– И всех святых, которые наблюдают…

Шлепок! Шлепок!

– …Следи за… ой! – Сердитое шипение. – Проклятые пауки.

Шлепки в сопровождении проклятий и молитв возобновились. Рейчел очищала от паутины потолок в столовой.

Две горничные заболели, еще одна растянула лодыжку. Это был один из тех дней, когда в агатовых глазах Рейчел Драконихи появлялся опасный блеск. Уже одно то, что Сарра и Джейл слегли от прилива крови – Рейчел отличалась суровым нравом, но хорошо знала, что каждый день работы больной девушки приводил к тому, что потом она выбывала из строя на три дня, – да, теперь Рейчел приходилось исправлять упущения, которые произошли в их отсутствие. И это при том, что она одна трудилась за двоих! А теперь сенешаль заявил, что король намерен обедать в Большом зале, Элиас, принц-регент, вернулся из Мермунда, и теперь дел у нее прибавилось!

А Саймон, отправленный час назад собрать две охапки камыша, так и не вернулся. И вот она, вместе со своим старым телом, стоит на шатком стуле, пытаясь добраться метлой до самых дальних уголков потолка, чтобы избавиться от паутины. Этот мальчишка! Этот, этот…

– Святой Эйдон, дай мне сил…

Шлепок! Шлепок! Шлепок!

Проклятый мальчишка.

«Мало того, что мальчишка ленив и с ним невероятно трудно, – думала Рейчел позднее, когда, задыхаясь, с покрасневшим лицом, опустилась на стул. – Ты не один год пытаешься выбить из него упрямство и знаешь, что он стал лучше. Но, Добрая Мать Господня, хуже всего то, что всем остальным на него наплевать!» Саймон уже был ростом со взрослого мужчину и находился в таком возрасте, что вполне мог делать серьезную работу – но нет! Он прятался, ускользал и предавался непонятным мечтаниям. На кухне все над ним смеялись. Горничные баловали Саймона и незаметно подкармливали, когда Рейчел выгоняла его из-за стола. А Моргенес! Милосердная Элизия, этот человек поощряет его глупости!

И вот теперь Моргенес спросил у Рейчел, может ли мальчик посещать его каждый день, подметать и наводить порядок в его покоях – ха! – и помогать в работе. Как если бы Рейчел не знала, с кем имеет дело. Эта парочка могла часами сидеть рядом, старый пьянчуга потягивал эль и рассказывал мальчишке свои дьявольские истории.

И все же она не могла не обдумать предложение доктора Моргенеса. Впервые кто-то проявил интерес к мальчику и захотел иметь с ним дело – и это при том, что Саймон постоянно болтался у всех под ногами! А Моргенес считал, что может принести мальчику пользу…

Моргенес часто раздражал Рейчел своими цветистыми речами с причудливыми оборотами – старшей горничной иногда казалось, что это искусно спрятанные насмешки, – но о мальчике он искренне беспокоился и старался сделать Саймону что-то хорошее… постоянно что-то предлагал, однажды спокойно вмешался, когда старший повар побил его и выгнал из кухни. Моргенес всегда приглядывал за мальчишкой.

Рейчел посмотрела на широкие балки потолка, затем ее взгляд переместился в тень, и она сдула прядь влажных волос с лица.

Потом она перевела взгляд на окно, в дождливую ночь – когда же это произошло – почти пятнадцать лет назад? Она почувствовала себя ужасно старой, вспоминая о прошлом… казалось, будто с той поры прошло совсем немного времени…

Дождь лил, не переставая, весь день и всю ночь. Когда Рейчел осторожно пересекла грязный двор, одной рукой подняв плащ над головой, а в другой держа фонарь, она наступила в широкую колею, оставшуюся от фургона, и почувствовала, как вода плеснула на икры. Ей удалось высвободить ногу из грязи, но раздался чавкающий звук, и Рейчел обнаружила, что одна ее туфля соскочила. Она с горечью выругалась и поспешила вперед. Она найдет свою смерть, если будет бегать по ночам с одной босой ногой, но у нее не было времени искать в лужах потерянную туфлю.

В кабинете Моргенеса горел свет, но ей показалось, что прошла вечность, прежде чем послышался звук его шагов. Когда он открыл дверь, Рейчел увидела, что доктор уже лег спать: на нем была длинная ночная рубашка, которая нуждалась в штопке, и он неуверенно потирал глаза, ослепленный ярким светом лампы. Сбившиеся одеяла на постели и бесконечные ряды книг заставили Рейчел подумать о гнезде какого-то грязного животного.

– Доктор, скорее! – сказала она. – Вы срочно нужны!

Моргенес удивленно посмотрел на нее и отступил назад.

– Зайдите, Рейчел. Я понятия не имею, какие ночные страхи привели вас ко мне, но раз уж вы здесь…

– Нет, нет, глупый мужчина, я про Сюзанну! Ее время пришло, но она очень слаба. Я боюсь за нее.

– Кто? Что? Ладно, не важно. Подождите немного, я вас догоню.

– Но, доктор Моргенес, я принесла для вас лампу.

Слишком поздно. Дверь закрылась, и она осталась в одиночестве стоять под дождем, чувствуя, как капли падают с ее длинного носа. Выругавшись, Рейчел зашлепала обратно к дому, где жили слуги.

Довольно скоро доктор Моргенес уже топал по лестнице, стряхивая воду с плаща. От двери он одним взглядом оценил происходящее: стонавшую на кровати женщину, лицо которой было повернуто в сторону, ее большой живот. Темные волосы спутались, она сжимала потной рукой пальцы другой молодой женщины, стоявшей перед ней на коленях. В изножье кровати он увидел Рейчел и пожилую женщину.

Пожилая женщина шагнула к Моргенесу, пока он снимал громоздкую верхнюю одежду.

– Здравствуй, Элиспет, – негромко сказал он. – Как дела?

– Боюсь, не слишком хорошо, сэр. Вы же знаете, что иначе я бы справилась сама. Схватки начались несколько часов назад, и она потеряла много крови. У нее слабое сердце. – Пока Элиспет говорила, Рейчел сделала шаг вперед.

– Хм-м-м. – Моргенес наклонился и принялся рыться в мешке, который принес с собой. – Пожалуйста, дайте ей немного вот этого, – сказал он, протягивая Рейчел закупоренный флакон. – Всего один глоток, но проследите, чтобы она его сделала.

Он снова принялся копаться в мешке, а Рейчел осторожно приоткрыла дрожавшие губы женщины и влила немного жидкости из флакона ей в рот. Царивший в комнате запах пота и крови смешался с острым пряным ароматом.

– Доктор, – начала Элиспет, когда Рейчел закончила, – я не думаю, что мы сумеем спасти и мать, и дитя, – возможно, погибнут оба.

– Вы должны спасти ребенка, – вмешалась Рейчел. – Это долг благочестивых людей. Так сказал священник. Спасите ребенка.

Моргенес повернулся к ней с недовольным видом.

– Добрая женщина, я буду бояться Бога так, как сам посчитаю нужным, надеюсь, вы не против. Если я ее спасу – а я не стану делать вид, что знаю, как это сделать, – она сможет родить другого ребенка.

– Нет, не сможет, – резко возразила Рейчел. – Ее муж мертв.

Моргенес, вне всякого сомнения, должен был об этом знать. Рыбак, муж Сюзанны, часто посещал Моргенеса до того, как утонул, – хотя Рейчел не представляла, о чем они беседовали.

– Ну, – рассеянно сказал Моргенес, – она всегда сможет найти другого… что? Мужа? – Тут на его лице появилось удивленное выражение, и он поспешил к постели.

Казалось, он только сейчас сообразил, кто лежит на грубых простынях, истекая кровью.

– Сюзанна? – тихо позвал он и повернул испуганное, искаженное судорогой боли лицо женщины к себе. На мгновение на нем промелькнуло удивление, она узнала доктора, однако новая волна боли заставила ее закрыть глаза. – Что произошло? – Моргенес вздохнул. Сюзанна лишь стонала, и доктор сердито посмотрел на Рейчел и Элиспет. – Почему никто из вас не сообщил мне, что у нее начались роды?

– Она должна была рожать только через два месяца, – мягко ответила Элиспет. – Вы это знали. И мы сами удивлены ничуть не меньше.

– И с какой стати вас могли заинтересовать роды вдовы рыбака? – спросила Рейчел, которая рассердилась не меньше доктора. – И почему вы нам выговариваете?

Моргенес посмотрел на нее и дважды моргнул.

– Вы совершенно правы, – сказал он и снова повернулся к постели. – Я спасу ребенка, Сюзанна, – сказал он женщине, которая отчаянно дрожала.

Она кивнула в ответ, а потом закричала.

Потом они услышали тонкий, печальный крик, но все поняли, что его издал живой ребенок. Моргенес вручил крошечное, испачканное кровью существо Элиспет.

– Мальчик, – сказал он и повернулся к матери.