Не по этапу

Минута, другая…

Пальто зашевелилось. Поднялась голова. На лице – следы слёз.

– Ладно, ребята,– тихо сказал военрук, – проехали…

Он собрал автомат, бережно подхватил его и, не дожидаясь окончания урока, вышел вон.

Говорили, что в тот же день уволился, и устроился где-то то ли сторожем, то ли дворником. Во всяком случае, больше мы своего учит еля не видели. До сего дня…

ВИТАЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Было это где-то, дай Бог памяти, году в одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертом. Наш восьмой-первый класс. За партами – полный набор вполне хулиганистых молодых людей. Приболела историчка, пустой урок и – тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить, – класс старается не шуметь. На камчатке второгодники, вполголоса переругиваясь, режутся в морской бой, кто-то развернул принесённый из дома бутерброд, а мой сосед по парте скатывает с чужой тетради домашнее задание, и даже тихони-отличники шушукаются и развлекаются, как могут на своих первых партах. Лафа лафонтенская…

И тут открывается дверь, в класс входит директор школы Гайк Гевондович. За ним следом – бочком, бочком – молоденький субтильный субъект, слегка шаркающая походка, да и вся внешность которого не оставляли никаких сомнений – маменькин сыночек из центра города. Стиляга…

Гайк Гевондович, как и положено в таких случаях, представил своего спутника:

– Это ваш новый учитель Виталий Яковлевич Вульф. Прошу любить и жаловать. И шагнул за дверь…

С этого незаметного для мировой истории факта и началась недолгая преподавательская карьера будущего знаменитого телеведущего.

Вы смотрели по телеку передачу «Мой серебряный шар»?..

На сцене в кресле вальяжно расположился представительный (куда подевалась юношеская субтильность?) мужчина. Голос ворожит, а лёгкое грассирование ненавязчиво акцентирует аристократичность облика Ведущего. Неподражаемая манера доверительного повествования о знаменитостях, чьи имена у всех на слуху, полное погружение в атмосферу незаурядного их бытия…

Ах, Виталий Яковлевич, Виталий Яковлевич, как Вы были выразительны! Как знакомо неповторимы. Какими глазами мы, ваши бывшие ученики, провожали каждый ваш жест. Как впитывали каждое слово… Словно вернулись давние времена, когда отпетые аборигены послевоенного Арменикенда, требовали от желторотого новичка интересные истории, которых он знал великое множество…