Графиня из другого мира

– У тебя столько нет, Лонд. С этого дня на свои карманные расходы зарабатывай сам.

– Я и так зарабатываю сам, отец! – возмутился виконт, а его дружки мигом спрыгнули с дивана, попрятали бутылки и бокалы за спины, и застыли с прямыми спинами глядя прямо перед собой. Скорбные выражения их лиц меня повеселили, но как черт возьми не вовремя вернулся папочка!

– Милорд, – я грациозно повернулась, с улыбкой отвесила поклон. Как быстро я учусь, слушайте-ка…

– Леди, – мужчина в черном тонком пальто, с тростью в руках выглядел шикарно. Он был моложе Хавьера, но возраст все равно угадывался по морщинкам залегшим в уголках его глаз. Темные кучерявые волосы не поддавались укладке, и сейчас были растрепаны, несмотря на то что ветра на улице не было.

– Миледи, – поправила я графа, и улыбнулась еще раз в ответ на удивленный взгляд. – Мое имя Алина Закамская, внучка графини Закамской.

Я проговорила это и замерла в ожидании. Ну давай же, граф Де Вирго, будь хоть ты благоразумным и не связывай меня с моей недалекой бабкой!

– Приятно с вами познакомиться, Алина.

Да! По потеплевшему взгляду графа стало ясно, что я ему не противна, как это было например с Тимоном.

– Могу я узнать, чем обязан вашему визиту?

Ну вот и как ему-то объяснять? В этот момент в замок вошел Хавьер, одной рукой он прижимал к своему боку картины, другой – бутылки. Увидев графа метнул в меня испуганный взгляд, а я тут же поспешила представить и дворецкого.

– Мой помощник – Хавьер. Милорд, мы можем поговорить где-то в другом месте?

– Ах, да, конечно! Что это я, простите… Разумеется, прошу в мой кабинет.

Граф пошел в сторону лестницы, я за ним и жестом позвала Хавьера. Замок рассматривать не особо хотелось, от волнения в груди даже сердце замирало. Что говорить? Правду? Ну, конечно, правду!

Уже стоя в небольшом уютном кабинете со множеством книжных полок и широкими окнами, я немного расслабилась. В воздухе витал приятный, головокружительный аромат мяты, и когда я подошла к графу немного ближе, то почувствовала такой же запах и от него.

– Прошу, садитесь, – мужчина указал на кресло стоящее напротив его стола, и сам же сел в соседнее, рядом со мной, а не за стол. – Слушаю вас.

Я незаметно глубоко вздохнула и заглянула в темные глаза графа. Губы почему-то снова растянулись в улыбке, а я засмущалась, и почему-то захотелось еще сильнее выпрямить спину и вообще выглядеть красивой. Граф тоже улыбнулся, заметив мое смущение, и чуть хриплым голосом предложил воды. Я согласно кивнула, украдкой проследила как мужчина плавными движениями наполняет бокал из графина и протягивает мне.

– Дело в том, что я вступила в права наследования всего несколько дней назад. Моя бабушка умерла на прошлой неделе, и мне срочно пришлось ехать в Нордвиг принимать дела, так как других наследников нет.

– Откуда вы, Алина? – перебил меня граф.

– С юга.

– А город?

Испуг наверное так явно отразился на моем лице, что мужчина кивнул на бокал в моих руках.

– Выпейте воды.

Я последовала его совету, отпила половину и тут мне в голову как спасение пришла картинка с бутылкой вина.

– Хордон. – А город ли это вообще? Блин!

– Вы приехали сюда одна?

– Нет, с помощником, – растерянно кивнула на Хавьера.

– Я имею в виду в Нордвиг вы приехали одна или с мужем?

– Я не замужем, милорд.

– Зовите меня Андрэ, пожалуйста.

– Андрэ… – я перекатила во рту его имя, привыкая. Красиво звучит. – Так вот, приняв дела в графстве я осознала, что получила в наследство целую кучу долгов, а расплатиться с ними, увы, нечем. Моя бабушка не оставила мне денег. Поэтому я решила кое-что продать… Хавьер, покажи пожалуйста портрет.

Дворецкий шагнул к столу, но был остановлен вскинутой рукой графа. Андрэ скользил взглядом по моему лицу и явно не интересовался картинами.

– Покупаю все, что вы привезли. Хавьер, положи все на софу.

Дворецкий на миг оторопел, но потом быстро выполнил просьбу и… вышел из кабинета. Я же не поняла своих чувств, рада ли тому, что мы остались с графом наедине или наоборот, хочется прибить Хавьера?

Глава 7

– Взглянете на портрет? – спросила я, поднимаясь. Граф молчал вот уже несколько минут и сверлил меня взглядом, и мне было неловко.

– Я уверен, он прекрасен. Как и вы.

Щеки запылали. Мне было лестно слышать комплименты от такого мужчины. Сколько ему лет, сорок? Сорок пять? Выглядит он шикарно.

– Тогда может… оформим сделку?

– Разумеется.

Андрэ наконец оторвался от разглядывания меня и обогнув стол выдвинул ящик. Достал лист бумаги, карандаш, и мельком взглянув на то, что лежало на диване, принялся что-то писать.

– Какова стоимость всего этого? – мужчина указал карандашом в сторону дивана.

– Эм… – сейчас моя совесть боролась с жадностью. Мне просто не хватало духу солгать! Создатель, наделил же меня праведностью! Но потом я вспомнила о том, что ближайшие двести лет могу провести в тюрьме и зажмурившись, скороговоркой проговорила: – Вино сто пятого года розлива стоит тридцать тысяч золотых, вторая бутылка… – тут я забыла год урожая и розлива, и просто назвала цену. – Десять тысяч. Портрет Ее высочества Ларины – десять тысяч, и картина о которой говорят, ходило много слухов – пять тысяч.

Я замерла, испуганно глядя на графа. Ну давай, скажи что я обнаглела и выставь вон…

– Пятьдесят пять тысяч золотых за редкие коллекционные предметы, а у Марья Закамской только такие и были. я уверен, не так уж и много. – Андрэ записал что-то еще на листке и передал его мне вместе с карандашом. – Поставьте вашу подпись внизу справа.

Я машинально вписала свою фамилию и карандаш выпал из дрожащей руки.

– Вы уверены, что все это вам нужно? – я начинала оправдывать свою наглость. Зачем? Дура потому что! Мои подружки на Земле крутили мужчинами как хотели, а я не то что выпросить, я даже за товар не могу взять кучу денег! Или могу? Нет, все-таки если ставить на весы совесть и тюрьму, второе перевешивает. Так что я заткнула орущие в глубине души моральные убеждения, и хлопая ресницами мило улыбнулась.

– Алина, а что вы скажете насчет танцев?

– Танцев?

– В моей деревне на следующей неделе будет свадьба старосты, я приглашен. Меня желают видеть с гостьей на этом празднике, и я подумал, может быть вы хотите пойти?

Граф взглянул на меня так, что сразу стало ясно – откажусь, и листок с нашим договором окажется в урне.