– Светильник. Поставишь его на тумбочку у кровати, или куда угодно, и он будет освещать комнату по ночам.
Мистирья некоторое время рассматривала оленя, трогала его рога, гладила мордочку, и все это так аккуратно, едва дыша. А потом заплакала. Я не знала куда девать себя, я не умела утешать! По зеленым щекам женщины текли крупные слезы, срывались с подбородка и капали на крыльцо, а подарок она прижала к себе крепко, но бережно, словно детеныша.
Я переминалась с ноги на ногу, вроде пыталась сказать что-то ободряющее, но все слова из головы вдруг вылетели. Да что там, сама чуть не заревела.
ГЛАВА 5
– Ты… Алиса, ты такая добрая! – женщина бросилась ко мне с объятиями, но так как олененка выпускать из рук категорически не хотела, то просто прижалась подбородком к моему плечу. – Даже не знаю, как тебя благодарить!
– Пойдем со мной на праздник, – пожала я плечами. Мне было страшно предлагать такое, потому что объяснить Мирелле нашу с Мистирьей дружбу будет сложно, да и вообще я понимала – появлюсь в обществе с кикиморой и о заказах сладостей можно забыть.
– Нет, я не могу, – женщина замотала головой. – Не могу!
– Приходи ко мне вечером, я испеку пироги. Потом выйдем во двор, посмотрим на людей, послушаем музыку. Музыканты ведь будут?
– Да, конечно будут, – Мистирья теперь явно мучилась сомнениями. Посмотрела через мое плечо туда, откуда доносился шумный смех, и вздохнула. – Хорошо, я приду. Постараюсь прийти.
Домой я вернулась с улыбкой. Приятно все-таки дарить людям подарки, даже намного приятнее чем получать их самой.
Вытащила из кладовой продукты, необходимые для приготовления пирогов, кастрюльки, и несколько тарелок.
Остановилась у магической плиты, а сердце в этот момент начало стучать так сильно, что вот-вот проломит ребра. Антер учил меня ею пользоваться, и насколько помню, такое заклинание можно использовать самостоятельно, так что ничего страшного произойти не должно. Ай, была не была! Приложила ладони к каменной поверхности, представила все как и в прошлый раз, и спустя мгновение плита раскалилась. Но мне-то нужна была печь. Приоткрыла стеклянную дверцу и оттуда на меня дыхнуло жаром. Есть! Я думала, что это заклинание работает только сверху магической плиты, а оно вон как удобно! Спасибо за силу мне подаренную, Создатель! Знать бы еще как она у меня появилась, эта сила…
Приоткрыла форточку в окне на кухне, и с улицы в дом сразу же ворвался шум и гам. Столы с кушаньями заканчивались прямо напротив издательства, и я невольно стала приглядываться, кто там порхает возле “Серого волка”. Три девочки, совсем молоденькие. Брюнетки с прелестными личиками, в пышных, но простых платьицах, с раскрасневшимися щечками. Похихикивали, пока расставляли тарелки, а одна из них все время оборачивалась на окна издательства.
Когда окно распахнулось и оттуда высунулся Райн, я тоже сунула голову в свою форточку, чтобы ничего не упустить из виду. Мне не было слышно о чем идут разговоры, так что пыталась читать по губам. Журналист, улыбаясь, о чем-то переговаривался с девушками, те краснели еще сильнее, хихикали еще глупее, а одна вовсе сбежала, засмущавшись.
– Ловелас недоделанный, – недовольно пробормотала, захлопывая форточку. Надышалась воздухом, хватит.
Пока кусок масла замораживался в холодильном шкафу, я решила сходить к Мирелле за водой, и заодно рассказать про Мистирью. Печь “отключила” на всякий случай, она хоть и магическая, но дом спалить может как обычная. Для того чтобы дойти до старушки, зачем-то распустила волосы, причесала их, пощипала щеки, чтобы придать им румянец, разгладила ткань платья ладошками, и с прямой спиной и равнодушием на лице вышла из дома. Райн, меня, конечно же заметил. Как будто я не на это рассчитывала… Фыркнула самой себе, но когда поняла, что мне очень хотелось показаться журналисту на глаза, во рту пересохло от ужаса.
К счастью, мужчина обошелся лишь приветственным кивком, и вновь вернулся к беседе с хохочущими девушками. Они даже про пироги забыли, которые все еще находились в корзине, а не на тарелках, как должно быть!
К Мирелле вошла в дом, громко захлопнув за собой дверь. Постучаться забыла! Ой, как неудобно…
– Алиска, ты? – раздался голос откуда-то из-под пола.
Я с удивлением прислушалась. Не сразу поняла, что люк в подполье за диваном, поэтому не заметила, что он открыт.
– Я, ба!
– Помоги-ка мне, подойди.
Заглянула в дырку в полу, и мне тут же вручили ведро картошки.
– Хочу оладьев картофельных на праздник настряпать, – бабуля, кряхтя, выползла наружу и задвинула крышку люка. – Бабки мои любят их страшно, побалую старух.
– А я пироги с вареньем испеку.
– Пойдешь на празднование? Это ты молодец, это правильно. Познакомишься с соседями хоть. Поселок крошечный, а тебя до сих пор мало кто знает, хотя слухи распространяются ой как быстро!
– Ага, особенно те, о моем позоре связанном с герцогами.
– Да, такое не скоро забудут, – вздохнула Мирелла. Старушка провела меня на кухню, там высыпала картофель в таз с водой, и принялась чистить клубни. – Но, надо сказать, что о тебе никто не думает ничего плохого. Если бы были осуждения, я б знала!
– Я иду на праздник не одна, – выпалила и поджала губы. Чего тянуть-то? Если сейчас не расскажу, то вообще никогда не скажу!
Мирелла отбросила в пустой таз очищенную картофелину и взглянула на меня с прищуром.
– Господин Догрус все-таки решился пригласить?
– Ни слова об этом человеке! – я закатила глаза, фыркнув.
– Так он и не человек, – хихикнула старушка, но тут же приняла серьезный вид, продолжая чистить овощи. – Не знаю, Алиска, что между вами произошло, но мой тебе совет – не будь так категорична в отношении к Райну. Нет, разумеется, в мужья он тебе не годится, но…
– Бабушка!
– Ладно-ладно, молчу. Так с кем ты идешь?
– С Мистирьей, – произнесла на выдохе и словно защищаясь, сложила руки на груди.
Раздался плеск воды – у бабули из руки выпал нож прямо в таз.
– С кем-то в городе познакомилась?..
– Нет, ба. С нашей Мистирьей, кикиморой.
– С ума сошла? – вскричала Мирелла, да так громко, что я вздрогнула в страхе. – Что о тебе люди будут говорить?!
– Все равно! Эти люди – они и не люди вовсе, если позволяют себе так относиться к живому существу! Ну и что, что она кикимора? Это делает ее плохой?
– Она из рода убийц, Алиса!
– Мне уже рассказали, кто они такие и откуда появились, но Мистирья не имеет никакого отношения к вражеским набегам своих предков.
– У нее в крови жестокость, и ничто этого не исправит!
– Да с чего ты взяла, ба?! – Еще чуть-чуть и мы поругаемся. Я прикусила язык, сделала жалобные глаза и сложила ладони в умоляющем жесте. – Пожалуйста, поверь мне, Мистирья не делала ничего плохого, я это знаю!
– Откуда ты можешь знать? Она кикимора! Тварь болотная, дитя погубленных Созданием духов!
Мирелла все кричала и кричала, размахивала руками, а потом заплакала и принялась со злостью чистить оставшуюся картошку.
– Все, не хочу ничего слышать, Алиса, – всхлипывала она. – Ты вольна делать что хочешь, но когда соседи начнут распускать слухи насчет тебя, не говори, что я не предупреждала.
Мне очень хотелось развернуться и выйти из дома. Во мне боролось чувство справедливости с чувством жалости к бабушке, и последнее победило. Я села на стульчик рядом с Миреллой и обняла ее крепко-крепко.
– Мне все равно, что подумают люди, главное, чтобы ты не обижалась на меня.