Азарт

Док снова сделал паузу, вздохнул и продолжил:

– Я настаиваю на том, чтобы погрузить тебя в состояние комы. Вчера ты работал в этом плане замечательно. Особенно в середине увеличившихся нагрузок. Да так замечательно, что в какой-то момент я испугался: ты вернулся в полное сознание и вернул контроль над собственным телом. Вот тогда я бы тебе уже ничем не смог помочь… И год ты бы прожил… примерно… Не знаю, что ты там чувствуешь, что творишь и как действуешь, но надо сделать всё, чтобы ты «где-то там» на год и остался. Сегодня же ты стал хитрить, делать всё мыслимое и немыслимое, лишь бы лишний раз не перенапрягаться. В этом случае ты разработаешь моторику, вернёшь управление телом – и аут. Снова впасть в состояние комы сложнее, а повторной аварии ты не переживешь…

Тут уже я не выдержал, в порыве эмоций пытаясь спросить о самом главном. Уж не знаю, как там моё тело извивалось или вздрагивало, но господин Синицын проявил удивительную догадливость:

– Тебя волнует, как ты выйдешь из комы через год? – Я затих, перестав дёргаться. – Поверь мне, методик у меня предостаточно. Разбужу, взбодрю, на ноги поставлю, будешь как огурчик малосольный. Хе-хе! Весь в пупырышках… И по поводу спящего разума не переживай. Иногда ты будешь просыпаться в темноте, скучать и размышлять о вечном. Но такие пробуждения случаются раз в одну-две недели. Сам посуди, что такое тридцать, тридцать пять пробуждений? Особенно если сравнивать с полноценной жизнью в последующие годы?

И что тут скажешь? Как отреагировать? Ведь почти уговорил, чёрт языкастый. Он таких, как я, не одну сотню, если не тысячу уговорил, вот и меня логикой припёр к стенке. Да и куда мне было деваться? Хотелось, конечно, проигнорировать новость про опухоль и всё-таки восстановить полноценное управление телом. Но вдруг опухоль и в самом деле страшна и неоперабельна?

Лучшим выходом в сложившейся ситуации было довериться профессионалу и не делать лишних движений.

Додумать я не успел, док зашептал:

– Ты пока полежи, разберись в себе и прими решение. Хочется, чтобы ты и мне и себе помог, а не вредил. А я тем временем пробегусь по клинике. Дела не ждут, да и ты у меня не один. Как только освобожусь, сразу к тебе вернусь…

Убежал… А я остался размышлять о своей нелёгкой доле. Начал с воспоминаний об аварии.

Что-то у меня в подсознании твердило, что бяку мне подстроили недоброжелатели. Уж слишком явные у меня воспоминания о сопротивлении руля и грубом удушении. А ведь со мной в машине никого не было, я всегда тщательно просматриваю салон перед началом движения. С войны осталась привычка.

Я понимал, что моё годовое пребывание в коме сотрёт все следы, растворит подозрения, и потом будет никак не отомстить виновнику моей беды. А значит, затаившийся враг в моём окружении останется и дальше, и ещё неизвестно, кто станет его будущей жертвой. Хорошо, если его злоба была направлена лично против меня, а если против моих родственников тоже? Ради сестёр я готов и последний год потратить, коль уже на то пошло, но крысу в нашем окружении отыскать. Так что у меня имелся существенный повод не подчиниться господину Синицыну. Но он же был и огромным минусом. Потому что два месяца реабилитации тоже не дадут мне провести расследование. А потом – сколько мне останется? И в каком я буду состоянии?

М-да… Лучше поваляться в полном мраке…

И тут я вспомнил пережитое мною в мире «Тетриса». А что, если не уходить оттуда? Застрять где-то там, успев отойти как можно дальше от своего «персонального» аквариума? Если я правильно понял, то там я почти бессмертен, не нуждаюсь в воде и пище и получаю возможность путешествовать в любом направлении. Другой вопрос: что будет, если мир бесконечен и я не смогу добраться до его края? Или до чего-то, что сможет развеять мою скуку. В таком случае можно и в самом деле повредиться рассудком от тоски. Не лучше ли тогда просто валяться в состоянии комы?

Я пытался понять, что представляет собой мой недавний игровой кошмар – вариативные порождения моего больного мозга или иную разновидность ухода из действительности. И если решаться, то следовало хорошенько все обдумать. Опять-таки, вдруг у меня не будет другого варианта? Я тут перенапрягусь, тело останется в коме, а сознанием так и продолжу в течение года метаться под падающими на голову «болванками? Стопроцентное сумасшествие! Ведь если подумать (и оставить пока в стороне подозрение, что мир «Тетриса» выдуман больным воображением), то некоторые «Тетрисы» с застывающими и быстро растущими пирамидами – это не брошенные игры, а скорей всего итог умственного расстройства игроков или их полной смерти. Не случится ли подобное и со мной?

Следовало как-то осмотреться в новом мире, пусть и порождённом кошмаром. В идеале, хорошо бы ещё разок попробовать проскользнуть наружу, но не сразу свалиться за борт и вниз, а остаться на верхнем торце аквариума. Подсмотреть саму технологию возникновения чуда, а потом ещё и по окрестностям оглядеться, вдруг с высоты удастся рассмотреть что-то интересное. Но для этого придётся ещё и с доктором изначально договориться. Ведь чем медленнее будет вестись игра, тем легче мне будет выбраться из игрового поля.

И вот тут на первый план выходил неразрешимый, казалось бы, вопрос: а как именно можно будет договориться с Аристархом Александровичем? Он и так моё «да» или «нет» скорей по наитию угадывает, чем по несуразным конвульсиям. А тут до него следует донести целую сложную фразу:

«Не торопитесь, дайте мне два дня!» Даже один день.

Но еще не факт, что я не буду мешать выздоровлению, убежав далеко от своего «Тетриса»…

Но ведь психиатр не просто умный, а гениальный дядька! Может, он сам догадается высказать нужные предположения? Если так, то мне останется подтвердить сказанное. Получится у нас беседа или нет?

Не попробуешь – не узнаешь.

Глава 7

А «Тетрис»-то – не одинок!

До очередного визита главврача в мою палату я успел выспаться. А судя по некоторым ощущениям, меня и покормили, и напоили, и массаж против пролежней сделали. Страшно ощущать себя беспомощным, так что теперь я прекрасно понимал парализованных людей и их желание скорее распрощаться с этим подобием жизни.

Но в себе я совершенно не сомневался: обязательно выживу, выздоровею и встану на ноги. Причём эта уверенность основывалась не только на моём врождённом оптимизме, тяге к активной жизни и уверенности в собственном, пусть пока и непослушном, теле. У меня были предчувствия, что все мои проблемы – временные, не стоит на них зацикливаться, а надо просто набраться терпения и ждать.

Врачу я верил, теперь оставалось решить проблему с наметившимся диалогом. И когда психиатр появился в поле зрения моих открывшихся глаз, я постарался максимально сконцентрироваться на слуховом восприятии. Тем более что под видом лёгкого трепа мне давалась хорошая возможность настроиться и даже расслабиться:

– Ещё одну проблему удалось решить, – радостно вещал Аристарх Александрович. – Доставили заказанные у канадцев несколько комплектов специального электрического белья, которое, благодаря электрическим импульсам, имитирует движение мышц и предотвращает образование пролежней. Так что тебя отныне не будут кантовать каждые два часа для массажей и протираний. А это, в свою очередь, приведёт к спокойному пребыванию в состоянии комы. Меньше просыпаться будешь.

От такой трогательной заботы я чуть не прослезился и с трудом сдержал раздражение. Но, видимо, всё-таки задёргался, так как эскулап перешёл к более волнующей меня теме:

– У нас целый час для разговора, так что соберись. Буду пытаться не только твоё согласие узнать, но и пожелания, условия выслушать. И для оптимизации нашего диалога давай всё-таки опять попробуем экран и сразу два джойстика. Мой помощник слегка перенастроил простенькую программку, и ты теперь перед собой увидишь просто цветовое насыщение экрана. Всё просто: зелёный цвет будет означать твоё согласие, ну а красный – отрицание. Приступаем сразу же, джойстики у тебя в ладонях… Спокойно, расслабься… Просто представь себе очередную игру в «да и нет»…

Минут пять мои руки спазматически пытались ухватиться за рукояти управления электронными игрушками. Ещё четверть часа ушло на согласования моих ответов, которые я имел возможность наблюдать на экране перед собой. Движения рук суммировались, благодаря чему процент погрешности уменьшался, и итоговые результаты можно было считать шикарными. Дельно отвечать я умудрился четыре раза из шести. Один раз ответ получался ошибочным, и один раз оба цвета на экране застывали в равном противостоянии. Чем не насыщенный диалог? По сравнению с предыдущими днями я был говорлив, как базарная торговка.

Так и началась наша первая после моего попадания сюда продуктивная беседа. Док спрашивал:

– Так ты согласен впасть в кому на целый год? – Я нейтрально помалкивал. – Или у тебя есть какие-то условия? – Я несколько раз заполнял экран зеленым. Причём сам прекрасно видел результат своего ответа, и если получалось два раза сказать «да», опять «замолкал» до следующего вопроса или предположения. – И это условие касается непосредственно наших экспериментов?..

Вот так и общались. И за час действительно пришли к общему знаменателю. Господин Синицын получил от меня чёткое согласие на предстоящие нагрузки, а я от него добился отсрочки в два дня. Точнее даже не отсрочку, а время на попытку самому «уйти в неведомую даль», оставив тело выздоравливать в нужном для него состоянии. Это понимание далось моему собеседнику с трудом, и он одну и ту же фразу повторял в пяти или шести вариантах, настолько не мог поверить:

– То есть у тебя имеется возможность самостоятельно и целенаправленно уйти в глубокую медитацию, что внешне будет выглядеть, словно глубокая кома? – На это я отвечал «да» шесть раз. – Тебе помогут в этом твои восточные техники выхода в астрал? – Док высказал вполне правильное предположение, с которым я согласился. – Тебе требуется медленное течение игры для должной концентрации?

Десять раз зеленый цвет на экране.

– Ладно, будем пробовать, – принял окончательное решение Аристарх Александрович. – Сейчас придёт твоя сестра, поэтому ты хоть вначале игры покажи результат в доказательство своей возрождающейся разумности. Потом нам легче будет поддерживать твоё тело в неприкосновенности. Понимаешь, к чему я клоню? Твой отец может на меня обозлиться, устав ждать такое долгое время, и пригласить иных специалистов для твоего спасения. А они не все придерживаются единого мнения по поводу опухолей в мозгу.

До прихода Вероники меня успели облачить в доставленную из Канады новинку, так что моя сестричка удивилась моим электродоспехам:

– Однако! Что это на нём за странная пижама? – выдала она с порога, но, получив объяснения, успокоилась. – Мне показалось, что вы его опять пытаетесь водить силком по комнате, восстанавливая моторику ходьбы.

Были такие моменты на первых этапах лечения. Но док только отмахнулся от упрёка, предлагая Веронике усаживаться рядом с моим ложем:

– Не будем терять время и начнём с самого приятного. Сейчас ты получишь подтверждение на все сто, что брат тебя не только видит и слышит, но и понимает каждое слово. Задавай вопросы и смотри на экран…

Понятно, что док желал подстраховаться и с этой стороны, на случай гнева моего отца. Уж моя средняя сестричка кому угодно и что угодно докажет, если сама в это будет верить. А в том, что с моим разумом всё в порядке, она убедилась быстро, задав мне десятка два вопросов самого широкого спектра. После чего не удержалась от нескольких слезинок и требовательно уставилась на главврача:

– Говорите, что будем делать дальше?

Про предстоящий год комы доктор вначале ничего говорить не стал. Зато детально обрисовал ожидающую меня игру, добавив:

– Он уже может воздействовать на игровое поле двумя руками. На этой стадии от нас больше ничего не зависит. Медленно, не спеша будем поднимать скорость игры и вести наблюдения за восстанавливающимися в организме связями. В принципе уже завтра твоё присутствие будет не обязательно. Хотя… ещё от двух дней твоего участия в нашем эксперименте мы бы с Максимом-Адриано не отказались.

– Я всё на работе уладила, – заявила моя защитница и любимица. – Так что завтра и послезавтра буду здесь.

Дополнительная моральная и физическая поддержка от родного человека меня очень взбодрила. Поэтому уже без всяких сомнений и колебаний я ринулся в пространство моей болезненной фантазии. Ибо уже окончательно уверовал, что иной мир – это и в самом деле результат восточных техник, помогающих выходить из реальности в астрал. Только я не в астрал попал, а в детскую завлекаловку, доступную человеку в любом возрасте.

Очередной провал произошёл довольно быстро. Не успел я ещё толком освоиться с перемещением элементов сразу двумя джойстиками, как оказался в аквариуме игрового поля и вынужден был отражать падение удлинённого уголка. Произошедшее меня озадачило, потому что изменилась моторика моих движений. Что-то явно мешало, а ноги почему-то скользили по полу. Пришлось устроить для себя «домик», и в нём пересидеть пару минут, осмотреться. Сюрпризы не заставили себя ждать: помимо трусов на мне имелось какое-то несуразное одеяние. Штаны и куртка из толстенного, в несколько слоёв материала, соединённые между собой электрическими кабелями. По кантам брюк шли молнии, позволяющие их снять в лежачем положении, не спуская вниз. Точно такие же молнии имелись и на куртке, прямо по наружному канту рукавов. Только толстенные носки надевались по-нормальному и почти доставали до колен. Между собой все части костюма соединялись клеммами на зажимах.

Отгадку подсказала яркая расцветка моего костюма, не оставляющая сомнений в том, что это больничная пижама. Я-то раньше её со стороны не видел, но видела Вероника, смеясь над моим видом в странной пижаме. А значит – на мне тот самый девайс из Канады, который электромагнитным воздействием предотвращает пролежни.

Но как и почему ни разу не виденная мною пижама оказалась внутри моей фантазии?! Что-то в здешнем кошмаре не сходилось… Что именно?

Это я обдумывал следующие четверть часа, одновременно пытаясь укладывать «Тетрис» как можно старательнее. Ведь следовало показать свои возросшие навыки в руководстве телом, как настоятельно просил док. И я не зря потратил это время.

Вначале виртуальная пижама показалась мне громоздкой, неудобной и даже жаркой, но я постепенно к ней приноровился и почти не замечал. Да и логика подсказывала: какая-никакая – а одежда. Вдруг пригодится вне аквариума? Да в ней только проводов метров двадцать, не считая прочного материала, – можно и верёвку сделать или ещё к чему приспособить. Не говоря уже о том, что она банально согреться поможет в случае нежданного холода.