GRAFFOSLOVE

Но суть находит вновь лесной ручей.

И чистота, и брызг мерцанье,
Покорность трав, почет корней,
И ветра нежное касание,
И лобызание ветвей.

Нет больше в сердце раздраженья,
Исполнен пустоты сосуд,
Чисты наивные стремленья,
И в путь к Источнику ведут.

А где покой, там вновь и вновь
Ты встретишь юную любовь,
Надежду, как источник меры,
И радость благодатной веры.

Суета

Снова рассыпался день на часы.
Утро – без солнца, трава – без росы;
Час провалился в минутный песок:
Тело – на запад, душа – на восток.

Если находишь, то тут же теряешь.
Надо бежать, но вряд ли ты знаешь —
Адрес того, кто и словом и делом
Вновь насыщает и душу, и тело…

Встреча

Все как будто впервые —
вопросы, ответы,
Долгий час и день бесконечен.
Снова радость и…
больше ничего не нужно.
Теперь тебе не надо думать
– зря это или нет.
Радуйся этому, ты ведь видишь,
что это к тебе, это для тебя.
Если это обман, то какая разница
для тебя в этом именно сейчас;
Единение – новый ветер,
чудесное обновление.
Что искал, то и приходит,
а если это не то?
То смотри внимательно,
смотри; ты ошибаешься,
Ведь все это для твоей радости.
А если не увидишь и не поймешь,
Знай, что все это ненадолго,
Наступит время печали, чтобы ты
в следующий раз не прошел мимо.

Ты, как и я, мы все в этом похожи…

Отторжение

Ложь

Ловишь воздух руками.
Ожидаешь впустую.
Жатва нынче такая —
Все идет вхолостую,
Что не сеял, то жнешь…

Лицемерие

Любовь отравлена, а может,
это – вовсе не любовь,
А лишь желание понравиться другому?
И ты поверил, как всегда,
чужим глазам, немому слову.
Царь пал от хитрости врагов,
Что взяли, словно меч,
его уверенность в себе.
Едва ли кто теперь поймет, кто трус,
а кто герой в слепой войне,
в чужой стране.

Мир куплен чей-то ложью,
и ненависть живет в сердцах.
Ей двигает стремление —
не оказаться в дураках.
Речь опьяняюще сладка,
язык как плеть, он бьет под сердце.
И ты – приманка для чужих обид.

Еще раз берегись подарков частых,
принесенных ни за что.

Единственное из Множества

Вера

Все то, что невозможно объяснить.

Если найдутся слова, то они не отражают прочувствованное полностью.

Разве это не есть то необыкновенное, то, что окончательно завершает наше устроение на этом свете?