«Люблю в ночи услышать гулкий…»
Люблю в ночи услышать гулкий,
Встревоженный совиный крик.
Люблю излазить закоулки,
Овражки вдоль лесной реки.
Люблю поля, люблю полями
Бродить июльскою порой,
Люблю часы покоя в храме,
И колокольный мерный бой.
Люблю в ночное с пастухами
Уйти и там встречать рассвет.
Люблю обнять её стихами
На сотни вёрст и сотни лет —
Страну мою, родные дали,
Лесов холмистых перекат,
Страну мою с её печалью
И с верной горечью наград.
2011
«Всю ночь шёл дождь, и я не спал…»
Всю ночь шёл дождь, и я не спал.
Деревья крючились от ветра.
Как по заломленным рукам,
Стекали струйки вниз по веткам.
Сад был мятежен, мокр насквозь,
Казалось, облака, за крышу
Цепляясь, выжимают дождь,
Непринуждённо – выжать лишь бы.
Куда идут дожди? Откуда?
Усталой поступью идут.
Неужто кто-то выдал ссуду
На проливанье – вот и льют?
И в этом дожделивом ходе,
С печалью связанным порой,
Есть для поэта что-то вроде
Строки, разбитой запятой.
Что точкой прервана не будет,
Не ущемленная в правах
Каким бы ни досталась людям,
В каких ни выплыла б веках!
2011
«Часами слушал тишину…»
Часами слушал тишину.
Меня дивило красноречье.
И слог, и такт – всё безупречно.
Как снявший с жизни пелену,
Внимал я тишине душою,
Душою, полною любви.
Впервые не был я изгоем,
Я был для тишины – своим.
Я не встречал прекрасней речи,
Чем исходящей от неё.
Найду ли что здесь человечней,
Чем всепринятие её!
2011
Памяти Надежды Вороновой
Кто была она такая?
Не скажу я вам – не знаю.
У таланта столько граней,
Столько подстегов, подграней,
Форм нездешних, очертаний…
Разве здесь возможно: Знаю! —
Написать, произнести!
Разве – знаю! – что-то значит?
Разве можно подвести
Этим «знаю» под талантом,
Как итоговой чертой,
Что как минимум здесь странным
Называем мы порой?
И умом непостижимы,
Логикой не просчитать,
Как рождается картина,
Как стихи идут в тетрадь
И ложатся друг за другом
Те… кому и небо жмёт!..
Знает, где начало круга
Только тот, кто круг – ведёт…