Феерия чувств

Она отвернулась, избегая его взгляда, налила себе кофе. Руки сами собой потянулись за второй кружкой, а память угодливо подкинула информацию о том, сколько сахара он обычно кладет себе в кофе.

– В половине девятого.

– Меньше чем через час, – заметила она, довольная тем, что ее голос звучит спокойно и деловито. – Пойду переоденусь.

Мила едва не выбежала из кухни, но остановилась. Надо вести себя с ним естественно. Последний раз здесь они с Джорданом были настоящей семьей. Она ждала ребенка, и Грег был жив и здоров. Она по-прежнему остро чувствовала боль утраты.

Ей не хотелось завтракать с ним, и она выжидала время, когда нужно будет идти к адвокату. У Джордана новая машина – дорогой синий автомобиль последней модели. Она было хотела отпустить ироничное замечание, но он открыл перед ней дверцу. Мила смутилась.

Поездка вышла напряженной. Они не разговаривали. Она лишь утешала себя тем, что совсем скоро все это останется позади. Она подпишет бумаги и навсегда покинет этот дом, возможно, даже эти края. Подведет жирную черту под лучшими и худшими временами.

Джордан представился секретарю, и их отвели в приемную. Они провели еще несколько волнительных минут наедине друг с другом, прежде чем пришел адвокат.

– Джордан, добрый день. Мила.

Они встречались лишь дважды. Когда она и Джордан подписывали брачный договор. А потом Марк приехал на поминки, чтобы принести соболезнования и передать Миле копию последней воли Грега. Оба раза был вежлив, услужлив и добр. Мила высоко оценила это.

Джордан едва смог дождаться, когда они рассядутся.

– Марк, о чем думал отец, составляя такое завещание?

Тот невесело улыбнулся:

– Думаю, вы понимаете его мотивы лучше, чем я. Джордан не ответил.

– Вижу, вы оба ознакомились с условиями завещания. Все довольно просто, основное условие, которое необходимо соблюсти и которое кажется вам таким неоднозначным, подробно описано. Джордан, вы уже являетесь владельцем половины виноградника, завещанной вам матерью. Вы вошли в права наследства, когда вам исполнилось двадцать один год. Вторая часть, владельцем которой является Грег, завещана его сыну и невестке. Но вы получите ее лишь в том случае, если вместе проведете вечер под звездами. Здесь содержатся подробные инструкции. Это должно произойти не позже чем через два месяца после того, как вы оба получите свои копии завещания.

– Свою я получил две недели назад. – Джордан сверился с датой на бумагах Милы.

Ее сердце учащенно забилось.

– Моя прибыла неделей раньше.

– Джордан, мне правда нечего сказать. Если хочешь оставаться единоличным хозяином виноградника, у тебя нет выбора. Если вечер не состоится, твоя доля будет продана с молотка, а деньги от продажи поделены между вами.

– Простите что? – У Милы засосало под ложечкой, когда она поймала на себе пристальный взгляд бывшего мужа. – В завещании я упомянута как родственник, верно? – Марк почти торжественно кивнул. – Но мы с Джорданом больше не в браке. Разве это не основание оспорить завещание?

«И оставить меня в покое?»

Марк был озадачен.

– Когда вы развелись?

– Около года назад, – ответил Джордан.

Мила заметила в его глазах луч надежды. Пусть ей и не следовало воспринимать все происходящее на свой счет, ведь если это даст возможность оспорить завещание, они оба получат то, чего хотели. Однако глупое сердце болезненно сжалось.

Она взглянула на Марка. Он перебирал бумаги. Один из документов привлек его внимание, и он стал совсем серьезным.

– В чем проблема?

Марк посмотрел сначала на нее, потом на Джордана.

– Есть кое-что. Понимаете, прежде чем отослать копию завещания, мы проводим тщательную проверку, в том числе и брачное состояние. Так вот, согласно бумагам, вы никогда не были разведены.

Глава 2

В кабинете воцарилось молчание, прерываемое лишь едва слышным дыханием присутствующих.

Джордан тщетно пытался собраться с мыслями. Известия ошеломили его. Значит, они все еще были женаты. Как он вообще мог прийти в себя после такой ошибки?

– Конечно, я могу провести повторную проверку, – предложил Марк. – Но, боюсь, это ничего не изменит для вас.

– Но я подписал документы. – Джордан обращался к Миле. – И собственными глазами видел, как ты поставила свою подпись.

Ее глаза широко распахнулись, лицо побледнело. Она была потрясена не меньше, но собралась с силами и кивнула. Джордану захотелось обнять ее и пообещать, что все будет хорошо, однако он сдержался. Ее волнение больше не его дело. Хотя на самом деле обстоятельства складывались так, что они не могли пренебрегать друг другом.

– Услугами какой юридической компании вы пользовались? Я могу попросить моего ассистента позвонить им.

– Вашими, – с нажимом пояснил Джордан.

Марк нахмурился:

– Кто адвокат?

– Марк, это были вы. Вы – наш семейный адвокат. Все бумаги проходили через ваши руки.

Джордан стал терять терпение. Все происходящее казалось фарсом. Он приехал лишь для того, чтобы уточнить вопросы, связанные с наследством. Устранить преграду, снова заняться виноделием.

Для него это единственный способ выразить уважение отцу, искупить вину перед ним за то, что покинул его. А еще он подвел свою покойную мать, которая взяла с него обещание заботиться о Греге. Это было единственное, о чем она просила пятилетнего сына незадолго до безвременной кончины.

Джордан усилием воли подавил тяжелые воспоминания.

– Видимо, здесь какая-то ошибка. – Марк во что бы то ни стало желал сохранить профессиональный имидж. – Я совершенно точно помню, что вы просили меня подготовить соответствующие бумаги. Но когда мы встретились с вашим отцом, чтобы составить завещание, он сказал, что вы не стали разводиться, просто решили жить порознь.

– Погодите, вы хотите сказать, что это завещание было составлено в прошлом году? – Несмотря на бледность, голос Милы звучал уверенно. – Когда именно состоялась ваша встреча?

– В августе.

– Прошел месяц после его первого сердечного приступа. Двумя месяцами позже я подписала развод.

– На документах была моя подпись? – переспросил взволнованный Джордан.

– Да.

– В таком случае именно ты должна была передать их Марку.

Если бы Джордан не видел Милу в тяжелом состоянии, в котором она находилась после падения, ее напряженное молчание и легкая испарина, проступившая на лбу, заставили бы его серьезно поволноваться.