Теневая палитра

– Это что, настоящие эмоции? Черт! Да ты в полной заднице! – Уэйд хлопнул меня по плечу с понимающим видом.

– Отвали. – Я скинул его руку и отошел от стола, взвешивая варианты.

– Я просто могу передать местоположение заказчику, и дело с концом, – сказал Линк, переключаясь на соседний экран. Он не переставал работать даже во сне, пять мониторов непрерывно шерстили мировую Сеть, транслировали изображения с камер наблюдения в режиме реального времени, отслеживали и передавали всю необходимую информацию и составляли отчеты. Но как бы виртуозен в своем деле ни был мой друг, ей удавалось скрываться дольше некоторых опытных ребят из теневого мира. Это вызывало одновременно и восхищение, и желание пробить стену головой.

Долбаных три года.

– Джош? – Беспокойство в голосе Линкольна вывело меня из оцепенения. Его рука зависла над кнопкой «отправить», и я знал, что в зашифрованном письме уже содержатся все данные о ее местонахождении.

– Сначала я должен убедиться, – коротко ответил, собирая всю волю в кулак.

– Ну разумеется, – рассмеялся Уэйд, за что получил мой убийственный взгляд.

Тишина повисла в воздухе, звеня громче слов. Я прекрасно знал, что нужен здесь гораздо больше, чем в чертовой Северной Каролине, но в потоке бессвязных мыслей одна кричала яростней всего: я должен ее увидеть!

– Мы не можем знать наверняка, – поспешил оправдаться. – Нам поручили найти ее, и мы не можем облажаться, если девушка на фото окажется кем-то другим. Забронируй мне рейс, – бросил я Линку, набирая сообщение своей ассистентке.

– Если ложь помогает тебе крепче спать, то конечно… – начал Уэйд.

– Остынь! – сняв очки и запустив руку в растрепанные светлые волосы, прервал его Линк. Серые глаза уже вновь шарили по экрану, сверяя мое расписание со временем вылета рейсов в Уилмингтон. – Он прав, нужно убедиться, что это не девяностадвухпроцентная ошибка. – Уголок его рта приподнялся в полуулыбке. Уэйд расхохотался над его шуткой.

– Чертовы клоуны! – я покачал головой.

– Готово, твой вылет завтра в половине седьмого, неприметный отель на побережье в паре кварталов от супермаркета, где камера ее засекла. Документы на имя Уильяма Пауэлла. Я продолжу искать среди новых жителей за последние три года, может быть, узнаю более точный адрес и кое-какую информацию до того, как ты сядешь в самолет.

Пока Линк продолжал давать инструкции, Уэйд не сводил с меня глаз, все веселье в них исчезло, а на его место пришла расчетливая задумчивость. Как я уже говорил, внешность бывает обманчивой, и за безумной маской Уэйда скрывалось гораздо больше. Если Линкольн был гением по части поиска и сбора информации при помощи любых доступных девайсов и оптоволокна, то Уэйд являлся тем, чей расчетливый, пытливый ум выходил за рамки человеческих возможностей. Ему нравилось ломать кости и купаться в крови буквально, но именно он стал тем, кто возглавил нашу деятельность после гибели предыдущего руководителя, потому что был прирожденным лидером не только в бою, но и там, где игра разума выходила на передний план.

– Будь осторожен, – тихо сказал он, продолжая буравить меня взглядом. – Девчонка умна, но не настолько, чтобы в одиночку провернуть трюк с исчезновением.

– Будто я не знал, – сухо сказал я, все равно кивая в знак согласия.

Кто-то или что-то помогло ей обойти радары Линка, и не только его. Главной причиной, по которой я порывался отправиться в Уилмингтон как можно скорее, была моя убежденность, что существует третья сторона, охотящаяся за белокурой головой Элси Грин, а это могло означать лишь одно: если нам удалось найти ее, то рано или поздно удастся и другим.

– На всякий случай проверь старое окружение Карсона, – сказал я Линку перед тем, как набрать код на входной двери этажа.

Чувство, с которым я покидал родное логово, было отчасти первобытно и лишено каких-либо рамок. Сама охота никогда мне по-настоящему не нравилась, я любил получать свою добычу уже готовой. Так же как и в суде, я упивался мольбой в затравленном взгляде человека, пойманного в ловушку, мне нравились признаки капитуляции: покорность в движениях, поверхностное дыхание, расширенные зрачки и учащенный пульс. Но три года назад я впервые испытал другой азарт, граничащий с одержимостью, когда обнаружил, что одна моя цель ускользнула. И вот эта новая вспышка энергии от крови, вскипающей под поверхностью кожи, означающая, что ловушка вот-вот захлопнется. Нужно было лишь правильно расставить приманки и убедиться, что теперь все пройдет по-моему.

Глава 2

Элшси

Мимо на огромной скорости пронесся поток девушек, все они щелкали камерами как одержимые, и Голди демонстративно закатила глаза, громко фыркая в сторону убегающего стада. Мы с Рин предпочли сделать вид, что не замечаем ее острых взглядов, позволяя нашей подруге немного свободы в выражении чувств, пусть даже не всегда теплых. Голди напоминала круглогодичную версию Гринча до момента, когда Синди Лу вошла в его беспросветную скучно-сварливую жизнь. Мы были соседками по квартире, а вдобавок мы с Рин работали в местном баре с тех самых пор, как я переехала в город.

В Уилмингтоне найти приличное жилье было не так-то просто, но мне повезло снять прекрасную светлую комнату с видом на цветущий парк всего за семь сотен баксов. Объявление, попавшееся в газете, не зря показалось расплывчатым, и поначалу я даже немного растерялась, обнаружив, что квартира уже занята чужими вещами. Но моих оставшихся на тот момент сбережений едва хватило бы на двойную пиццу и стакан воды в кафе за углом, поэтому, продолжая чувствовать себя не в своей тарелке, я подписала договор аренды и потащила единственный, наспех собранный рюкзак в выделенную комнату. Тем же вечером, когда девочки вернулись домой, им хватило одного взгляда, чтобы оценить меня, по крайней мере, так говорит Голди. Это была любовь с первого «Ты еще кто, на хрен, такая?». Приветствие вышло немного скомканным и неловким, но потом мы разговорились и на удивление прекрасно поладили, а теперь, спустя все это время и уйму постыдных историй, вовсе стали подругами. Заводить здесь друзей никогда не входило в мои планы, но так уж вышло, как бы сильно я ни клялась, что перестану сближаться с людьми.

– Ну, задница у него действительно что надо! – нарочито громко сказала Рин, закрывая один глаз, а большими и указательными пальцами изображая у себя перед лицом прямоугольник камеры. Как по сигналу, наши головы повернулись в сторону яхтсмена, что пару минут назад спрыгнул на причал и теперь щеголеватой походкой прогуливался перед фанатками, которым не помешало бы что-нибудь сделать с повышенным слюноотделением.

– Ну не знаю, по-моему, слишком тощий, чтобы удержать тебя в воздухе, пока его судно будет искать, где пришвартоваться. – Голди наклонила голову вбок, оценивая парня скептическим взглядом, словно он стейк не той прожарки.

Тот обернулся как раз вовремя, и нахальная ухмылка сверкнула на изогнутых губах при виде нас троих, бессовестно глазеющих на его упругий зад. Парень подмигнул, прекрасно зная, что хорош собой, а потом послал воздушный поцелуй в нашем направлении. Я была уверена, что этот жест не попадет в цель в любом случае. На самом деле его перехватит стайка кричащих девушек-чаек еще до того, как он долетит до нас троих.

Но это неважно, можете все равно вычеркнуть меня из списка, я покончила с мужчинами.

– Как дети, оставленные без присмотра в кондитерской, – смеясь, я покачала головой, неспешно спускаясь на песчаный пляж. Вот почему мне нравилось жить в этой части штата. Ветер с Атлантики играл моими распущенными волосами, путая пряди между собой, пока я усаживалась почти у самой воды, зарывая ступни в горячий песок. В такие моменты обычно накатывала грусть, а в груди разрасталась тяжесть, поэтому я никогда не приходила на пляж одна.

– Двигайся! – Голди не слишком изящно опустилась рядом, подпирая меня плечом, потуже затягивая светлый хвост, а после сложила руки рупором, чтобы окликнуть Рин. Та теперь таращилась на остальную команду спортсменов, участвующих в регате. На причале позади нас значительно повысилась концентрация тестостерона. – Она безнадежна. – Взгляд подруги устремился к воде, пока мы сидели вот так, бок о бок, наслаждаясь закатным солнцем, играющим на поверхности. – Это так красиво… – Ее голос прозвучал надрывно, словно расстроенное пианино.

– Знаю, – купаясь в безмятежности, ответила я, не сводя глаз с горизонта.

– Прости…

– За что ты извиняешься? Это ведь не твоя вина. – Я старалась звучать как можно более беззаботно и мягко, когда изобразила улыбку, чтобы смести с лица подруги сочувствующее выражение. – Черта с два ты будешь меня жалеть. Лучше расскажи, какие они.

И она рассказала, не упуская ни одной детали, но описывая оттенки не так, как привыкли другие. Голди использовала вкусы и запахи, даже звуки, иногда напевая мелодии, и я слушала ее с таким упоением, что не заметила, как по щекам покатились слезы. На мгновение я прикрыла глаза, пытаясь представить, как бы это выглядело в реальности, но попытка закончилась неудачей.

– Выкусите, сучки! У меня сегодня свидание! – взвизгнула Рин, падая перед нами и дрыгая ногами в воздухе. На ее волнистые темные волосы налипли крупицы песка, но она этого даже не заметила. Приехавшая по обмену из Киото, бросившая учебу, азиатка в нашем трио отвечала за распутную часть, так что это была ее привычная рутина – цеплять одноразовых парней ради спортивного интереса. Я не осуждала, пока она была осторожна и хоть немного осмотрительна.

– В одиннадцать смена, – напомнила я на всякий случай.

Подруга надула пухлые губы и подползла ко мне, чмокая в нос.

– Но ты ведь прикроешь мою задницу, чтобы вон тот красавчик смог ее как следует полапать, верно? Ну же, Вайолет! – она умоляюще сложила руки с длинными острыми ногтями, и я безвольно кивнула, потому что была слишком слаба, чтобы перечислять все аргументы из списка «нет». – Я твоя должница! – воскликнула Рин, усаживаясь по другую сторону от меня с радостной улыбкой.

Мы еще долго сидели на берегу, пока солнце медленно утопало в океане, забирая с собой все красивые образы, нарисованные в моем воображении, пока я уверяла себя, что эта жизнь ничуть не хуже предыдущей, несмотря ни на что.

* * *

Быть единственной двадцатитрехлетней студенткой на курсе немного неловко, особенно когда другие присутствующие уже давно усвоили большую часть материала в течение года, а я только-только научилась разбираться, с какой стороны в главном здании нужный вход. Теперь же, в придачу ко всему, я была вынуждена посещать летние курсы Университета Северной Каролины трижды в неделю, чтобы нагнать программу.

Я выбрала этнографию в качестве специальности не просто так. Однажды мне довелось стать жертвой пустых иллюзий, потому что с детства верила в несуществующие вещи, но не потому, что была юна или глупа, а потому, что никогда не думала заглянуть глубже. Услышать историю, приправленную мифическим флером так щедро, чтобы у слушателя перехватывало дыхание, конечно, здорово. Но докопаться до первоисточника народного фольклора, его быта и духовной культуры, чтобы узнать, что на самом деле лежит в основе той истории, – в сотни раз лучше.

Одну из первых легенд я услышала, когда была совсем маленькой. Четырехлетняя я была слишком доверчивой и глупой, чтобы отрицать или перепроверять услышанное. Моя мать, будучи истинной любительницей романтического экшена, годами травила байку, будто мой биологический отец – настоящий герой, сражающийся с несправедливостью и карающий тех, кто учиняет беззаконие. Она по три порции зараз кормила меня вымышленными историями о том, как он убивал плохих людей при помощи одного лишь листка бумаги и спасал невинных жертв из западни, не моргнув глазом. Якобы даже существует целая супер-пупер-секретная организация, с древних времен воспитывающая самых искусных воинов, живущих прямо среди нас. Вот уж кому стоило бы поступить на филологический, а еще лучше на факультет чокнутых лжецов. Но я ее не винила, думаю, она просто по уши была влюблена в отца, даже после того, как он ее бросил одну, беременную мной.

Мама без конца уверяла, что ему пришлось пойти на эту жертву, чтобы защитить нас от злых людей, но реальность оказалась куда прозаичней. Я разыскала «героя» после ее смерти. Как вы думаете где? Спойлер: в прокуренном трейлере на окраине Бостона. Там, под звук поездов и звон бутылок, некто по имени Шерман Лонсдейл, больше напоминающий откормленного хряка, чем легендарного ассасина, сообщил, что ему на нас плевать, а потом в доказательство смачно харкнул мне под ноги, едва не попав на потрепанные школьные туфли. Не дослушав его скупое «пошла ты», я выбежала из трейлера и плакала так сильно, как никогда раньше, поклявшись перепроверять все сказанное трижды, чтобы не угодить в одну и ту же засаду снова. Не то чтобы я ожидала, что мамины сказки окажутся правдой, просто увиденное и услышанное было абсолютной противоположностью образа любящего отца, готового оставить семью ради благой цели.

Вот основная причина, по которой я желала получить эту специальность, – чтобы знать корни всего. Да, легенды и мифы, безусловно, прекрасны, но реальные истории, которые за ними стоят, – чаще всего нет. Люди могут верить в то, во что хотят, но я, будучи однажды обманутой, предпочитала оставаться сторонником фактов. Поэтому, изучая культуру народов, живущих на берегу Амазонки, во время утренней лекции в очередной раз подняла руку.

Профессор скривил тонкие губы и переключил слайд. Я изо всех сил постаралась не смотреть на каменное изваяние на экране, чей взгляд казался настолько живым, что даже через полотно на стене вызывал мурашки по всей спине.

– Вам что-то не понятно, мисс Грей?

– Сэр, вы только что сказали, что Эльдорадо не миф. – Стоило огромных трудов не закатить глаза и подавить улыбку.

– У вас есть доказательства обратного? – Он скептически выгнул седую бровь и усмехнулся.

– А как же насчет обрядов посвящения у индейцев, во время которых вождя покрывали золотой пылью, называя его Эль Дорадо, что фактически означает «золотой человек»?

– И откуда, по-вашему, взялось то золото?